Блаженная Моника. Жизнеописание праведной моники, матери блаженного августина

Святая Моника Тагастинская (Тагастская), известная впоследствии как мать блаженного Августина, была родом из семьи христиан-берберов: людей диких, но благочестивых. В традициях этого народа было принято, что дочерей воспитывают не матери, а верные старые служанки. Именно так получилось и с Моникой: ее воспитанием и наставлением занималась почтенная служанка, женщина строгая и своеобразная.
Например, невзирая на отчаянно жаркий климат тех мест (а основные годы жизни святой прошли в Северной Африке, на территории современного Алжира), няня запрещала своим воспитанницам пить в течение дня воду, кроме как во время обеда. Как пишет в своей «Исповеди» сам блаженный Августин, руководствовалась она при этом такими соображениями: «Сейчас вы пьете воду, потому что не распоряжаетесь вином, а когда в мужнем доме станете хозяйками погребов и кладовок, вода вам может опротиветь, а привычка к питью останется в силе».
Интересно, что из этих поучений девочка действительно услышала слово «вино» - только вот эффект был обратный тому, которого добивалась служанка. Монику, как самую старшую и рассудительную, часто отправляли в погреб набрать вина из больших бочек. Мучимая жаждой, девочка не могла не пить соблазнительно манящую жидкость из кувшина, который был у нее в руках - и так, постепенно, простое желание утолить жажду всё больше и больше перерастало в по-настоящему пагубную привычку. Впоследствии сама Моника будет вспоминать об этом периоде как о настоящей опасности - то, что сейчас мы назвали бы неприятным словом «алкоголизм».
Закончилась эта история так же непредсказуемо, как и начиналась. Другая служанка, юная и дерзкая, сопровождавшая молодую хозяйку в этих походах в погребах, не преминула как-то высказаться по поводу происходящего, в глаза обозвав Монику, которая к тому моменту от двух глотков перешла уже к целым стаканам вина зараз, горькой пьяницей. Интересно, что одного этого укора хватило девушке, чтобы прекратить свои тайные возлияния и всю последующую жизнь быть крайне умеренной в потреблении вина. Августин пишет так: «Уязвленная этим уколом, она оглянулась на свою скверну, тотчас же осудила ее и от нее избавилась».
Вскоре после этого избавления от тайного порока на сцене появляется некий государственный деятель по имени Патриций, языческого вероисповедания (не ярый, а просто «по долгу службы»), «человек чрезвычайной доброты и неистовой гневливости» - как скажет о нем блаженный Августин, знающий о Патриции не понаслышке, ведь тот приходится ему родным отцом. Да, Монику выдают замуж. По местным меркам брак крайне удачен: дом - полная чаша, муж любит, дети рождаются.
Ну а то, что супруг вполне откровенно не хранит верность, а еще регулярно впадает в гнев - так все так живут, чего уж там. Соседки, вон, еще и с подбитым глазом регулярно появляются, хоть и знатные дамы. Кстати, а как так получается, что Патриций ни разу не ударил Монику? В общем-то, они даже и не ссорятся толком - он просто покричит, покричит, а потом успокоится и даже свою вину признает, что совсем уж невиданное дело в этих краях. Всё дело в том, что Моника, в отличие от своих соседок, не перечит мужу, а кротко сносит его выкрутасы.
Поэтому, когда прилив гнева спадает, Патриций сам понимает, что был неправ, да еще и жену, видя ее рассудительность и спокойствие, просит объяснить, в чем и где его ошибка. И со свекровью у Моники отношения сложились чудесные - впрочем, тоже не сразу. Сначала дурные служанки восстановили было свою старшую госпожу против младшей, однако кротость и смирение Моники привели к тому, что свекровь разобралась во всех наветах и сама пожаловалась сыну, что среди его слуг царят разброд и шатание. Патриций приказал наказать сплетниц, после чего уже никто не осмеливался наговаривать на молодую хозяйку.
А вот что касается измен Патриция… Моника постоянно молилась о том, чтобы ее муж и дети просветились светом истинной веры. В случае с супругом ситуация сложилась так: видя, что его супруга и семейная жизнь с ней отличаются от того, что происходит в домах его друзей, Патриций прямо спросил Монику, почему так получается, что она не скандалит с ним, а остается кроткой и любящей, что помогает ей и дает силы.
Так, постепенно, со слов жены он и узнавал о христианстве, о молитве, о заповедях. Постепенно простой интерес сменился жаждой узнать всё больше и больше, а потом Патриций и подавно понял, как греховна была его предыдущая жизнь, в пасхальный день принял святое крещение и искренне уверовал во Христа, прося у своей супруги прощения за невоздержанность и эмоциональную, и телесную. От блуда Патриций отказался решительно и сразу, а вот со своим гневливым характером боролся всю оставшуюся жизнь - впрочем, довольно успешно.
Однако жить ему оставалось недолго: всего несколько лет была счастлива святая Моника со своим «новым» мужем, наслаждаясь прекрасным, исполненным взаимного уважения и любви браком. Через несколько лет после своего обращения Патриций умер, оставив Монику вдовой с тремя детьми. Правда, дети были уже довольно взрослыми - и, надо сказать, доставляли матери много хлопот, особенно старший из них, Августин.
Все трое детей - Августин, Навигий и Перпетуя - были некрещеными. Младшие, достигнув зрелого возраста, сами приняли крещение, причем Перпетуя, рано оставшись вдовой, не захотела снова связывать себя узами брака и удалилась в монастырь, где прославилась подвижнической жизнью. С Августином же долгое время дело было совсем плохо.
Патриций очень любил своих детей, особенно старшего. Он очень хотел, чтобы его сын был знатным и ученым, а потому нанимал ему лучших учителей и дал блестящее образование. Будучи симпатичным, знатным, небедным и красноречивым молодым человеком, Августин проводил жизнь в удовольствиях: языческие театры, цирки, вино и женщины. Известно, что у него родился внебрачный сын, которому дали имя Адеодат, что означает «данный от Бога». В какой-то момент Августин вдруг решает, что все материальные блага - зло, после чего, наряду с довольно серьезным увлечением астрологией, с головой уходит в манихейскую ересь.
Моника непрестанно молится о своих детях - и особенно об Августине. Она просит епископов и известных ей подвижников об особых молитвах - и вот однажды ей приснился чудесный сон, который несложно было истолковать однозначно: по ее молитвам сын будет спасен. Моника воспряла духом, однако наступает 383 год, и Августина приглашают в Италию: заботы Патриция вознаграждены, его сына признают ученым человеком и приглашают сначала в Рим, преподавать риторику, а затем в Милан, главным придворным ритором.
Однако совсем не того ждала Моника! Она испугана, ей кажется, что в далеком развращенном Риме Августин и подавно пустится во все тяжкие! «Мать моя горько плакала о моем отъезде и провожала меня до самого моря. Она крепко ухватилась за меня, желая или вернуть обратно, или отправиться вместе со мной», - пишет в «Исповеди» блаженный Августин о событиях тех дней. У святого не было возможности сразу забрать мать с собой, однако вскоре после того как новоявленный придворный ритор прибыл к месту своей службы в Милан, родительница приехала к нему, чтобы остаться уже навсегда.
За то время, которое Августин провел в Милане один, он успел познакомиться с миланским епископом - великим святителем Амвросием Медиоланским. Проповеди этого человека и беседы с ним привели последовательно к тому, что Августин сначала отказался от манихейской ереси, потом стал молиться христианскому Богу с просьбой помочь в поиске истинного пути, затем было чтение апостольских посланий и, наконец, он принял святого крещение - в 387 году.
Надо ли говорить, какую радость испытала святая Моника, до той поры бесконечно скорбящая о своем старшем сыне! Однако снова ее земная радость оказывается недолгой - но на этот раз смерть приходит уже за самой Моникой. В «Исповеди» блаженного Августина есть очень трогательный момент, описывающий последние дни жизни его матери. Там, среди прочего, есть следующие строки: «Случилось, что мы с ней остались вдвоем; опершись о подоконник, смотрели мы из окна на внутренний садик того дома, где жили в Остии. Усталые от долгого путешествия, наконец в одиночестве, набирались мы сил для плавания. Мы сладостно беседовали вдвоем».
Идиллическая и совершенная картинка: мать и сын смотрят в сад и беседуют о чем-то (а эта изумительная подробность «опершись о подоконник» - этими тремя словами создается законченный образ доверительных семейных отношений!). Вскоре после этого разговора святая Моника скончалась, заповедав своим детям не устраивать пышных похорон, но всегда поминать ее в своим молитвах.
Интересен такой момент: еще живя в Алжире, святая Моника неоднократно подчеркивала свое желание упокоиться в одной могиле с Патрицием, однако после переезда в Италию она словно забыла об этих помыслах. Когда же перед самой ее кончиной Навигий, скорбя, сказал, что лучше бы матери умереть не на чужбине, а у себя на родине, Моника довольно резко оборвала его и возмутилась такими словами, говоря, что незачем суетно печься о телесном прахе, а следует верить в Бога, способного воскресить любого, похороненного где угодно.
Когда святая Моника отошла ко Господу, ей шел пятьдесят шестой год. Случилось это событие в Остии, в том же 387 году, когда Августин принял святое крещение. Спустя тысячу лет, в 1430 году мощи святой Моники были перенесены из Остии в Рим, что вызвало волну нового народного почитания и обожания.
***
Святая Моника являет нам не просто образ благочестивой жены и матери. Это женщина-подруга, мать-подруга, любящая и страдающая. Человек, подверженный своим страстям и терпящий несправедливость от других, но спасающий все молитвой. Женщина, обратившая к Богу своих родных - и подарившая миру одного из величайших философов и богословов.

«Да, если я - достойный сын Твой, Господи,
это от того, что Ты даровал мне в матери верную рабу Твою».
(Блаженный Августин Иппонийский)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие во Христе братья и сестры! Сегодня Святая Православная Церковь празднует память праведной Моники Тагастинской (330-387 гг.), матери известнейшего христианского богослова древности - блаженного Августина (354-430 гг.). И хотя эта великая праведница жила целых семнадцать веков назад, в описании ее жизни удивительно много близкого, понятного и поучительного для современных русских женщин.

ЮНОСТЬ СВЯТОЙ МОНИКИ
Святая Моника родилась около 331 года в Северной Африке, на территории современного Алжира. Родители ее по вероисповеданию были православными христианами, а по происхождению - берберами. Суровая, жестокая, полная невероятных трудностей жизнь в пустыне, которую вел и ведет этот народ, неизбежно накладывает отпечаток на его характер: берберы весьма суровы и склонны к крайностям. Они и сейчас по-прежнему воинственны и имеют необузданный нрав, трудно поддающийся цивилизации.

Семья родителей Моники, хотя и была христианской, также носила в себе эти национальные черты. В семье было несколько дочерей, и родители, по обычаю всех богатых людей того времени, не столько сами занимались их воспитанием, сколько доверяли его слугам, - конечно, не первым попавшимся, а тщательно выбранным для столь ответственного дела. Воспитание Моники и ее сестер поручили самой почтенной и добродетельной служанке дома, старой нянюшке. Она пользовалась уважением не только всех остальных слуг, но и хозяев дома. Не удивительно, что именно ей и доверили воспитание хозяйских дочерей, - старая няня постаралась воспитать девочек истинными христианками, одновременно, привив им все те навыки, которыми, по ее разумению, должна была обладать почтенная матрона, хозяйка богатого дома и мать семейства - ведь именно такое будущее ждало каждую из ее воспитанниц. Впрочем, будучи истинной берберкой, няня порой впадала и в крайности. Стремясь, например, сызмальства приучить девочек к умеренности и терпению, няня не позволяла им в течение дня пить воду, за исключением времени обеда. В своей знаменитой «Исповеди» блаженный Августин вспоминал об этом так: «за старательное воспитание свое … (праведная Моника) не столь хвалила мать свою, сколь некую престарелую служанку, которая носила еще отца ее на спине, как обычно носят малышей девочки постарше. За это, за ее старость и чистые нравы пользовалась она в христианском доме почетом от хозяев. Потому и поручена ей была забота о хозяйских дочерях, и она старательно несла ее. Полная святой строгости и неумолимая в наказаниях, когда они требовались, была она в наставлениях разумна и рассудительна. Она, например, разрешала девочкам, даже невзирая на жгучую жажду, пить воду только во время очень умеренного обеда за родительским столом. Она остерегала их от худой привычки разумным словом: «Сейчас вы пьете воду, потому что не распоряжаетесь вином, а когда в мужнем доме станете хозяйками погребов и кладовок, вода вам может опротиветь, а привычка к питью останется в силе». Таким образом, разумно поучая и властно приказывая, обуздывала она жадность нежного возраста и даже жажду у девочек удерживала в границах умеренности: пусть не прельщает их то, что непристойно».

Конечно, в жарком и засушливом климате Северной Африки подобное неумеренное воздержание было бы мучительно даже для взрослого человека - что уж говорить о детях? Но таким образом няня, стремясь воспитать добродетель, невольно достигала и противоположного результата, едва не подтолкнув одну из своих воспитанниц, Монику, в пучину куда более страшного греха, чем чревоугодие - греха пьянства. Ведь родители нередко посылали ее в погреб, где хранились припасы, чтобы девочка принесла пищи или вина, привыкая к роли хозяйки, учась управлять кладовыми. Слышать, как вино булькает, перетекая в кувшин, было невыносимо для мучимого постоянной жаждой ребенка. И хотя запах и вкус вина не нравились девочке, она, пересиливая отвращение, все-таки по чуть-чуть отхлебывала этот напиток… Постепенно, все больше и больше привыкая к вину, она дошла до того, что начала поглощать его уже целыми кубками.

Блаженный Августин в своей «Исповеди» пишет: «…Незаметно подползла к матери моей, …страсть к вину. Родители обычно приказывали ей как девушке воздержанной, доставать вино из бочки. Опустив туда через верхнее отверстие сосуд, она, прежде чем перелить это чистое вино в бутылку, краем губ …отхлебывала его: больше она не могла, так как вино ей не нравилось. И делала она это вовсе не по склонности к пьянству, а от избытка кипящих сил, ищущих выхода в мимолетных проказах; их обычно подавляет в отроческих душах глубокое уважение к старшим. И вот, прибавляя к этой ежедневной капле ежедневно по капле - «тот, кто пренебрегает малым, постепенно падает» - она докатилась до того, что с жадностью почти полными кубками стала поглощать неразбавленное вино.

Где была тогда проницательная старушка и ее неумолимые запреты?..

Разве что-нибудь может одолеть тайную болезнь нашу, если Ты, Господи, не бодрствуешь над нами со Своим врачеванием? Нет отца, матери и воспитателей, но присутствуешь Ты, Который нас создал. Который зовешь нас. Который даже через...людей делаешь доброе, чтобы спасти душу. Что же сделал Ты тогда, Боже мой?
Чем стал лечить? Чем исцелил?.. Не извлек ли Ты грубое и острое бранное слово из чужих уст, как врачебный нож, вынутый из неведомых запасов Твоих, и не отрезал ли одним ударом все гнилое?

Служанка, ходившая обычно вместе с ней за вином, споря, как это бывает, с младшей хозяйкой с глазу на глаз, упрекнула ее в этом проступке и с едкой издевкой назвала «горькой пьяницей». Уязвленная этим уколом, она оглянулась на свою скверну, тотчас же осудила ее и от нее избавилась...

Так друзья, льстя, развращают, а враги, браня, обычно исправляют. Ты, однако, воздаешь им не за то, что делаешь через них, а за их намерения. Она (служанка ), рассердившись, хотела не излечить младшую хозяйку, а вывести ее из себя - тайком, потому ли, что так уже подошло и с местом и со временем ссоры, или потому, что сама она боялась попасть в беду за поздний донос. Ты же, Господи, правящий всем, что есть на небесах и на земле, обращающий вспять для целей Своих водные пучины и подчиняющий Себе буйный поток времени, Ты безумием одной души исцелил другую. Если кто словом своим исправил того, кого он хотел исправить, пусть он, после моего рассказа, не приписывает этого исправления своим силам».

Нередко бывает так, что верующие родители, стремясь воспитать в ребенке добродетели и оградить его от греха, повсюду разлитого в окружающем нас мире, впадают в другую, не менее вредную крайность: наряду с запретом на прямо греховные вещи и с возложением на ребенка определенных обязанностей по дому, учебе, помощи старшим - что, несомненно, нужно и полезно - начинают запрещать своему чаду и абсолютно естественные, особенно в детском возрасте, развлечения, требуя от едва вступающего в жизнь маленького человечка аскетической строгости взрослых, уже не один год подвизающихся монахов. Запрещают не только компьютерные игры-стрелялки и просиживание часами у телевизора, но и добрые детские мультфильмы и кинокартины; вместо детских книг и игрушек покупают детям исключительно жития святых; заставляют малышей поститься по монашескому уставу и часами стоять на молитве за чтением акафистов и канонов…

Впрочем, это проблема не только верующих семей: вероятно, каждому известны примеры, когда совершенно светские родители не разрешают детям играть и гулять с друзьями, потому что все это - «безделье», и каждую свободную минуту ребенок, чтобы не вырос лентяем, должен трудиться или на каком-нибудь семейном огороде, или по дому… Чаще всего подобное воспитание приводит к обратному результату: дети, стремясь вырваться из прокрустова ложа чрезмерно суровых правил, впадают в куда более опасные и страшные грехи, чем, допустим, съесть рыбки в Великий пост или - чуть меньше потрудиться на огороде… Многие страшные преступники, убийцы, маньяки, наркоманы родом именно из таких чрезмерно строгих семей. История из жизни праведной Моники, пусть и с хорошим концом, свидетельствует нам о том же…

Задумаемся же об этом! Да, нельзя пренебрегать своими родительскими обязанностями, уповая на чудо. Нельзя рассчитывать, что рядом и с нашими детьми в нужный момент обязательно возникнет такая «служанка», чтобы отвратить их от греха. Воспитание - наша ответственность, возложенная на нас, родителей и духовников, Господом. И именно мы дадим Ему ответ за своих детей.

Будем же следовать царским путем, не впадая в опасные крайности, как бы благочестиво эти крайности ни выглядели!

СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ СВЯТОЙ МОНИКИ
Когда Моника достигла брачного возраста, родители нашли ей жениха, чтобы выдать замуж по обычаям своей страны.

Несомненно, выбор родителей казался всем окружающим превосходным: жених был, как и они сами, сравнительно богатым землевладельцем, пользовался известностью, обладал многочисленными талантами… К тому же, занимал некий государственный пост в городе Тагасте (ныне - город Сук-Ахрас ). Но - увы! - Патриций (таково Было его римское имя), подобно отцу святителя Григория Богослова, святому Григорию Старшему, не был христианином. Он долго оставался язычником и вообще достаточно равнодушно относился к вопросам религии. К тому же, обладал необузданным нравом, хотя в душе был вовсе и не жесток. «Человек чрезвычайной доброты и неистовой гневливости», - так вспоминал блаженный Августин о своем отце в девятой главе «Исповеди».

Жизнь рядом с таким человеком вряд ли могла быть легкой - и, судя по воспоминаниям Августина, брак его матери действительно оказался далеко не счастливым. И вновь - какой в этом страшный пример для современных родителей и духовников! Как часто, в ослеплении гордыни и самонадеяния, мы искренне начинаем считать, что лучше знаем, в чем нуждается наше чадо! Как часто произносятся наши безапелляционные утверждения - «родители плохого не посоветуют», «благословение духовника всегда свято»… И вот уже мы мним себя этакими безгрешными, безошибочными вершителями чужих судеб, недрогнувшей рукой ломая жизни детей, навязывая им свой собственный выбор, свое решение. Потому, что - «лучше знаем, как лучше»… Мы забываем, что сами далеко не совершенны, что даже если у нас и больше жизненного опыта, подобное совсем не значит, что мы всегда и во всем правы, что руководствуемся мы в своих поступках исключительно Божьей волей. И не к нам ли тогда применимы страшные слова Господа нашего Иисуса Христа, сказанные лицемерным фарисеям: «Вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые» (Лк. 11, 46). Выбор родителями Моники жениха для нее, принесший дочери так много горя, яркий тому пример. Впрочем, даже самые страшные наши ошибки Господь волен обратить ко благу, если мы все-таки будем стараться исправить их. Позже, под влиянием своей супруги, Патриций примет Святое Крещение, жизнь семьи станет иной. Но на это потребуется много лет, будет преодолено много страданий...

Судьба большинства замужних берберок, как правило, достаточно тяжела. И Моника не надеялась стать исключением, готовясь именно к нелегкой и не особенно счастливой жизни. Однако было одно немаловажное различие между ней и другими женщинами: в отличие от большинства, Моника, хотя и предвидела будущие трудности брака, все-таки искренне желала преодолевать их. Преодолевать не путем максимального отстранения от мужа, но путем воспитания в себе любви к нему, пусть и навязанному родителями, пусть и язычнику… Ведь и в язычнике живет образ Божий, нужно лишь уметь увидеть его.

Как это не похоже на те отношения, которые складываются во многих наших семьях. Даже пусть и православных. Даже и создаваемых по свободной воле. Как много супружеских пар, в том числе считающих себя воцерковленными православными христианами, живет по языческому принципу «do ut des» - «я даю тебе, чтобы ты дал мне». А ведь это уже не брак, но скорее - взаимовыгодное партнерство, где каждый ждет от другого исключительно пользы для себя: комфорта, заботы, денег. И только при обретении всего этого, только в этом случае, становится готовым отдавать что-либо ответно. Причем - ровно столько, сколько сам получил… И ни в коем случае не больше… В таком союзе - трудно назвать это браком, тем более, христианским - люди, по сути, взаимно пользуются друг другом. О любви здесь говорить не приходится. А ведь «без любви», по слову апостола Павла, «всё - ничто» (1 Кор. 13:1-2). Отсутствие же любви изнутри разрушает, казалось бы, даже и когда-то благополучный брак, оставляя от семьи лишь пустую оболочку.

Жизнь Моники - напротив, пример того, как любовь одного из супругов оказалась способной спасти и преобразить даже самый неудачный как будто бы брак.

По мере своих сил Моника старалась поддерживать мужа, помогая ему во всех его добрых начинаниях. Она создала в доме атмосферу уюта и покоя, чтобы Патриций, придя со службы, мог по-настоящему отдохнуть.

Зная вспыльчивый характер супруга, Моника в минуты его гнева не противоречила ему ни делом, ни даже словом; видя же, что муж отбушевал и успокоился, она спокойно объясняла ему его ошибку. Часто после такого разговора Патриций сам признавал, что кипятился напрасно. К тому же, несмотря на необузданный нрав, Патриций не только ни разу не ударил жену - что вообще-то было в обычае у берберов - но никогда по-настоящему даже и не поссорился с ней.

Наблюдая подобные отношения в семье Моники, другие женщины не переставали удивляться и постоянно расспрашивали ее, - в чем здесь секрет? Тем более, что даже у гораздо более спокойных и обходительных мужчин, чем Патриций, жены часто носили на лице и теле следы побоев. Праведница же, в ответ на расспросы и жалобы на мужей, как бы шутя, обвиняла не мужей, но их самих за их же собственный, например, несдержанный язык. А совет обычно давала всего лишь один: с той минуты, как зачитывался брачный контракт, жены должны были почитать его документом, превращающим их в верных помощниц, а по сути, - в служанок своих мужей. Отныне, памятуя о своем положении, они уже не должны были заноситься перед своими мужьями... В том варварском обществе, в котором тогда жили, подобное непривычное поведение, пожалуй, действительно было, единственной возможностью сохранить мир и, хотя бы отчасти, наставить мужа на праведный путь.

К несчастью, не только из-за вспыльчивости мужа приходилось Монике терпеть огорчения: следуя языческим нравам того времени, Патриций не раз открыто изменял супруге. Конечно, Моника тоже могла бы устроить скандал, но она понимала, что этим ничего не исправит, а только опять испортит отношения с мужем и окончательно закроет путь к его исправлению. Поэтому Моника, пряча слезы и боль, продолжала вести себя по отношению к неверному мужу спокойно и ровно - вновь и вновь горячо молясь Господу о том, чтобы Он обратил Патриция к Себе и наставил его на путь целомудрия.

Здесь мы, наконец, подошли к тому, что было главным в деятельной любви праведной Моники к своему супругу… Молитве!

Святую Монику не могло не тяготить то, что Патриций, будучи язычником, губил свою душу всевозможными страстями и поклонением ложным божествам. Она не могла напрямую поучать его - это вызвало бы только раздражение, - но усердно молилась Богу за супруга, прося обратить его к Истине. Сама же старалась вести себя, как подобает христианке, собственной жизнью являть истинность Христова учения, следуя все тем же советам святых первоверховных апостолов Петра и Павла: «Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были, когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие» (1 Петр.3:1-2), «…ибо неверующий муж освящается женой верующею» (1 Кор. 7:14). Как это не похоже на то бездействие, которое проявляют многие современные христианки - жены неверующих мужей, - пассивно ожидая, чтобы их супруги, без какого-либо участия с их стороны, догадались о своей неправоте и сами пришли к Истинному Богу! Подобная бездеятельность - все равно что равнодушие. А значит, - недостаток любви к заблуждающемуся супругу.

Моника не давила на мужа (чем, опять же, грешат многие современные жены), не навязывала ему, неверующему, христианских правил и постов (как показывает опыт и древности, и современности, подобное давление лишь отвращает человека от веры). Мудрая же Моника в своей заботе о душе мужа соединяла деятельную молитву с деликатностью и рассуждением.

И надежды праведной христианки Моники не были постыжены. Патриций, уважавший и по-своему любивший (пусть и чисто плотски) свою жену, конечно, не мог не замечать ее разительного отличия от жен своих друзей и не удивляться этому ее доброму отличию от них. Естественно, ему постоянно хотелось понять, благодаря чему Моника оставалась такой кроткой, любящей и - в то же время - внутренне сильной. Постепенно Патриций начал интересоваться и ее верой. А за интересом, подкрепленным горячими молитвами любящей супруги, пришло и обращение. Патриций искренне уверовал во Христа и принял Святое Крещение.

То есть, мы видим, как эта подлинная христианская и мудрая доброта святой Моники увенчалась победой над «ветхим человеком» своего мужа. «Наконец, - пишет блаженный Августин, - приобрела она Тебе своего мужа на последок дней его; от него, христианина, она уже не плакала над тем, что терпела от него, нехристианина. Была она слугой служителей Твоих. Кто из них знал ее, те восхваляли, чтили и любили в ней Тебя, ибо чувствовали присутствие Твое в сердце ее: о нем свидетельствовала ее святая жизнь. «Она была женой одного мужа, воздавала родителям своим, благочестиво вела дом свой, усердна была к добрым делам». Она воспитывала сыновей своих, мучаясь, как при родах, всякий раз, когда видела, что они сбиваются с Твоего пути».

Христианство полностью изменило всю жизнь Патриция. Он покаялся в прежних грехах, совершенно оставил блуд и старался умерять свой вспыльчивый нрав; от Патриция-христианина Монике больше не приходилось терпеть ничего из того, что она терпела от язычника. Для нее наступили, наконец, дни подлинного, ничем не омрачаемого супружеского счастья.

Правда, счастье это на земле было недолгим: вскоре после своего обращения и чудесной перемены Патриций заболел и скончался. Но Моника знала, что теперь, когда брак их стал подлинно христианским, даже смерть не сможет их разлучить - она продолжала молиться за своего покойного супруга, живя памятью о нем, не помышляя о повторном браке.

ЗЛОРЕЧИЕ ЛЮДЕЙ
Была у святой Моники и еще одна проблема…

«Нашептывания дурных служанок, - вспоминал блаженный Августин, - сначала восстановили против нее свекровь, но мать моя услужливостью, неизменным терпением и кротостью одержала над ней такую победу, что та сама пожаловалась сыну на сплетни служанок, нарушавших в доме мир между ней и невесткой, и потребовала для них наказания. После того, как он, слушаясь матери, заботясь о порядке среди рабов и о согласии в семье, высек выданных по усмотрению выдавшей, она пригрозила, что на такую же награду от нее должна рассчитывать каждая, если, думая угодить, станет ей наговаривать на невестку. Никто уже не осмеливался, и они зажили в достопамятном сладостном дружелюбии.

«Господи, милующий меня!» Ты послал этой доброй служанке Твоей, вo чреве которой создал меня, еще один великий дар. Где только не ладили между собой и ссорились, там она появлялась, где могла, умиротворительницей. Она выслушивала от обеих сторон взаимные, многочисленные и горькие, попреки, какие обычно изрыгает душа, раздувшаяся и взбаламученная ссорой. И когда присутствующей приятельницей изливалась вся кислота непереваренной злости на отсутствующую неприятельницу, то мать моя сообщала каждой только то, что содействовало примирению обеих. Я счел бы это доброе качество незначительным, если бы не знал, по горькому опыту, что бесчисленное множество людей (тут действует какая-то страшная, широко разлившаяся греховная зараза) не только передает разгневанным врагам слова их разгневанных врагов, но еще добавляет к ним то, что и не было сказано. А ведь следовало бы человеку человечному не то что возбуждать и разжигать злыми словами человеческую вражду, а, наоборот, стремиться угасить ее словами добрыми. Такова была мать моя; Ты поучал ее в сокровенной школе ее сердца».

Но не только от мужа или же от служанок приходилось терпеть скорби святой Монике. Даже и юный Августин немало причинил душевных страданий своей благочестивой матери. Отец очень хотел, чтобы Августин стал важным человеком - ритором и адвокатом, поэтому Августин получил прекрасное образование. Однако поначалу он тоже не был крещен и, судя по всему, христианское воспитание матери не столь глубоко еще проникло в его сердце. Со всем жаром юности Августин отдавался удовольствиям молодости: языческим театрам, циркам, женщинам. От одной из них, неблагородного происхождения, в 372 году у него вне брака даже родился сын по имени Адеодат («Данный от Бога»). Кроме того, вдруг перейдя в другую крайность, Августин почти десять лет разделял еретическое учение манихеев, отрицавших плоть, сотворенную, по их мнению, сатаной, и даже «обратил» в эту ересь нескольких друзей. Как, должно быть, обливалось кровью сердце Моники, когда она узнала об этом, - тяжело ей было видеть сына блудником, но еще тяжелее - еретиком! Увлекался Августин и астрологией… Его дорога к Богу была долгой и тяжкой.

А ведь помимо Августина в семье было и еще несколько детей: его брат Навигий и сестра, имя которой нам неизвестно (по некоторым источникам дочь святой Моники носила имя Перпетуя; очень вероятно, что она стала игуменией одного из монастырей в Северной Африке ). Впрочем, став взрослыми и самостоятельными они приняли Святое Крещение. Дочь, так же, как мать, достаточно рано овдовела и, не желая второго брака, приняла монашество, просияв многими подвигами.

Удивительно, но не только о сыновьях и о дочери заботилась она, но и об их друзьях. «О всех нас, живших до успения ее в дружеском союзе и получивших благодать Твоего Крещения, она заботилась так, словно все мы были ее детьми, и служила нам так, словно были мы ее родителями». Кроме того, «она была милосердна и от сердца прощала «долги должникам своим»», - вспоминал блаженный Августин.

Пока же, святая Моника, по-прежнему, продолжала горячо оплакивать всякое очередное падение сына и обивала пороги епископов и известных подвижников с просьбою о святых молитвах за свое непутевое чадо, не желающее жить по-христиански.

А ведь, как это отличается от отношения многих нынешних матерей к беде, случившейся с их детьми. Даже тех, кто считает себя воцерковленными христианками. Даже тех, кто ясно видит, что их чадо все глубже погрязает в грехе. Не большинство ли из них довольствуется всего лишь произнесением равнодушных и страшных слов: «Что же тут такого? Сейчас все так живут, молодежи без этого нельзя… Был бы только здоров да успешен!».

Какое страшное, гибельное ослепление! Как можно земной успех, здоровье тела ставить выше здоровья и спасения бессмертной души? Это слова не христианина, но самого злостного язычника!..

Между тем, дни и ночи напролет проводила в слезных молитвах об Августине, сыне своем, святая Моника.

А ведь известно - горячую молитву Бог не оставляет без ответа.

СОН СВЯТОЙ МОНИКИ
Конечно, обращение молодого ученого произошло далеко не сразу. В течение десяти лет Монике пришлось быть свидетельницей его упорства в ереси. Она жила, проливая кровавые слезы о погибающем сыне, всячески убеждая его в истинности Православия.

«И Ты простер руку Твою, - пишет блаженный Августин, - с высоты и «извлек душу мою» из этого глубокого мрака, когда мать моя, верная Твоя служанка, оплакивала меня перед Тобою больше, чем оплакивают матери умерших детей. Она видела мою смерть в силу своей веры и того духа, которым обладала от Тебя, - и Ты услышал ее, Господи. Ты услышал ее и не презрел слез, потоками орошавших землю в каждом месте, где она молилась; Ты услышал ее. Откуда, в самом деле, был тот сон, которым Ты утешил ее настолько, что она согласилась жить со мною в одном доме и сидеть за одним столом? В этом ведь было мне отказано из отвращения и ненависти к моему кощунственному заблуждению. Ей приснилось, что она стоит на какой-то деревянной доске и к ней подходит сияющий юноша, весело ей улыбаясь; она же в печали и сокрушена печалью. Он спрашивает ее о причинах ее горести и ежедневных слез, причем с таким видом, будто хочет не разузнать об этом, а наставить ее. Она отвечает, что скорбит над моей гибелью; он же велел ей успокоиться и посоветовал внимательно посмотреть: она увидит, что я буду там же, где и она. Она посмотрела и увидела, что я стою рядом с нею на той же самой доске. Откуда этот сон? Разве Ты не преклонил слуха Своего к сердцу ее? О Ты, благий и всемогущий, Который заботишься о каждом из нас так, словно он является единственным предметом Твоей заботы, и обо всех так, как о каждом!.. Прошло еще десять лет, в течение которых я валялся в этой грязной бездне и во мраке лжи; часто пытался я встать и разбивался еще сильнее, а между тем эта чистая вдова, благочестивая и скромная, такая, каких Ты любишь, ободренная надеждой, но неумолчная в своем плаче и стенаниях, продолжала в часы всех своих молитв горевать обо мне перед Тобой, Господи, «и пришли пред лицо Твое молитвы ее», хотя Ты и допустил еще, чтобы меня кружило и закружило в этой мгле».

Так часто и в наше время непутевые сыновья поскальзываются на жизненном пути и оказываются - кто за тюремной решеткой, кто в среде наркоманов и алкоголиков, кто на больничной койке, кто в тоталитарной секте…

Так вот, пусть же святая Моника станет образцом поведения для тех матерей, что попали в подобные жизненные обстоятельства. Пусть они так же, своею слезной молитвой за своих чад, испрашивают у Бога облегчения сыновней участи в непреложной надежде на то, что их сыновья окажутся вне беды!.. Он, несомненно, поможет.

Но это возможно лишь при условии, что сама мать твердо пребывает в Церкви и ведет христианскую жизнь по заповедям Господним.

Между тем, дал уже Бог Августину и некое Свое извещение. Сделал же Он это «…через … одного епископа, вскормленного Церковью и начитанного в книгах (…). Когда мать моя упрашивала его удостоить меня своей беседы, опровергнуть мои заблуждения, отучить от зла и научить добру (он поступал так с людьми, которых находил достойными), то он отказался, что было, насколько я сообразил впоследствии, конечно, разумно. Он ответил, что я заупрямлюсь, потому что ересь для меня внове, я горжусь ею и уже смутил многих неопытных людей некоторыми пустячными вопросами, как она сама ему рассказала. “Оставь его там и только молись за него Богу: он сам, читая, откроет, какое это заблуждение и какое великое нечестие”. И он тут же рассказал, что его мать соблазнили манихеи, и она еще мальчиком отдала его им; что он не только прочел все их книги, но даже их переписывал и что ему открылось, безо всяких обсуждений и уговоров, как надо бежать от этой секты; он и бежал. Когда он рассказал об этом, мать моя все-таки не успокоилась и продолжала еще больше настаивать, моля и обливаясь слезами, чтобы он увиделся со мной и поговорил. Тогда он с некоторым раздражением и досадой сказал: «Ступай, как верно, что ты живешь, так верно и то, что сын от таких слез не погибнет». В разговорах со мной она часто вспоминала, что приняла эти слова так, как будто они прозвучали ей с неба».

СУДЬБОНОСНЫЙ ОТЪЕЗД АВГУСТИНА В ИТАЛИЮ
А случилось, что в 383 году Августин поехал в Италию. Сначала в Рим, преподавателем риторики, а затем в Медиолан (современный Милан ) в качестве главного придворного ритора. Моника была против его отъезда: вероятно, она боялась, что в Риме, вдали от родных мест, сына подстерегают еще более опасные искушения.

«Мать моя горько плакала о моем отъезде и провожала меня до самого моря. Она крепко ухватилась за меня, желая или вернуть обратно, или отправиться вместе со мной», - вспоминает Августин. Однако молодой ученый принял окончательное решение; взять же с собой мать он не мог, пока не устроиться на новом месте. Поэтому Августин обманул мать, сказав, что хочет лишь проводить отплывающего в Рим друга, и, взойдя на корабль, покинул Карфаген. Моника осталась на берегу, молясь и плача.

Поездка в Медиолан становится для Августина судьбоносной, так как здесь он встречается с тамошним епископом - великим святителем Амвросием Медиоланским, проповеди которого слушает с величайшим интересом.

В это время в Италию прибыла и Моника, все-таки не пожелавшая разлучаться с сыном. Ей, несомненно, приятно было узнать, что сын отрекся от ереси, но печально видеть его все еще не православным христианином.

«От сообщения моего, что я уже не манихей, но и не православный христианин, она не преисполнилась радости будто от нечаянного известия: мое жалкое положение оставляло ее спокойной в этом отношении; она оплакивала меня, как умершего, но которого Ты должен воскресить; она представляла Тебе меня, как сына вдовы, лежавшего на смертном одре, которому Ты сказал: «Юноша, тебе говорю, встань» — и он ожил и «стал говорить, и Ты отдал его матери его». Поэтому сердце ее не затрепетало в бурном восторге, когда она услышала, что уже в значительной части совершилось то, о чем она ежедневно со слезами молилась Тебе; истины я еще не нашел, но ото лжи уже ушел. Будучи уверена, что Ты, обещавший целиком исполнить ее молитвы, довершишь и остальное, она очень спокойно, с полной убежденностью ответила мне, что раньше, чем она уйдет из этой жизни, она увидит меня истинным христианином: она верит этому во Христе».

Здесь, в Медиолане, с Августином происходит ряд событий, окончательно повлиявших на спасение его мятущейся души.

Во-первых, он узнает о некоторых простых молодых людях, которые, прочтя переведенное на латинский язык «Житие святого Антония» авторства святителя Афанасия Великого, стали жить как подвижники, подражая святому Антонию, в своем саду.

И главное в его жизни, наконец, совершилось.

СМЕРТЬ СВЯТОЙ МОНИКИ
В 387 году, на Пасху, Августин принимает Святое Крещение от святителя Амвросия Медиоланского. То есть, происходит его полное и окончательное духовное перерождение.

Увы, почти сразу же, в этом же году, как бы завершив окончательное свое великое дело, умирает и святая Моника.

Блаженный Августин описывает кончину своей матушки так: «Уже навис день исхода ее из этой жизни; этот день знал Ты, мы о нем не ведали. Случилось - думаю, тайной Твоей заботой, - что мы с ней остались вдвоем; опершись на подоконник, смотрели мы из окна на внутренний садик того дома, где жили в Остии. Усталые от долгого путешествия, наконец в одиночестве, набирались мы сил для плавания. Мы сладостно беседовали вдвоем и, «забывая прошлое, устремлялись к тому, что перед нами», спрашивали друг друга, пред лицом Истины, - а это Ты, - какова будущая вечная жизнь святых, - «не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку» - но устами сердца жаждали мы приникнуть к струям Твоего Небесного источника, «Источника жизни, который у Тебя», чтобы, обрызганные его водой, в меру нашего постижения, могли бы как-нибудь обнять мыслью ее величие. Когда в беседе нашей пришли мы к тому, что любое удовольствие, доставляемое телесными чувствами, осиянное любым земным светом, не достойно не только сравнения с радостями той жизни, но даже упоминания рядом с ними, то, возносясь к Нему Самому сердцем, все более разгоравшимся, мы перебрали одно за другим все создания Его и дошли до самого неба, откуда светят на землю солнце, луна и звезды. И, войдя в себя, думая и говоря о творениях Твоих и удивляясь им, пришли мы к душе нашей и вышли из нее, чтобы достичь страны неиссякаемой полноты, где Ты вечно питаешь Израиля пищей истины, где жизнь есть та мудрость, через Которую возникло все, что есть, что было и что будет. Сама она не возникает, а остается такой, какова есть, какой была и какой всегда будет. Вернее: для нее нет «была» и «будет», а только одно «есть», ибо она вечна, вечность же не знает «было» и «будет»… Ты знаешь, Господи, что в тот день, когда мы беседовали, ничтожен за этой беседой показался нам этот мир со всеми его наслаждениями, и мать оказала мне: «Сын! что до меня, то в этой жизни мне уже все не в сладость. Я не знаю, что мне здесь еще делать и зачем здесь быть; с мирскими надеждами у меня здесь покончено. Было только одно, почему я хотела еще задержаться в этой жизни: раньше чем умереть, увидеть тебя православным христианином. Господь одарил меня полнее: дал увидеть тебя Его рабом, презревшим земное счастье. Что мне здесь делать?»

Не помню, что я ей ответил, но не прошло и пяти дней или немногим больше, как она слегла в лихорадке. Во время болезни она в какой-то день впала в обморочное состояние и потеряла на короткое время сознание. Мы прибежали, но она скоро пришла в себя, увидела меня и брата, стоявших тут же, и сказала, словно ища что-
то: «Где я была?». Затем, видя нашу глубокую скорбь, сказала: «Здесь похороните вы мать вашу». Я молчал, сдерживая слезы. Брат мой что-то сказал, желая ей не такого горького конца; лучше бы ей умереть не в чужой земле, а на родине. Услышав это, она встревожилась от таких его мыслей, устремила на него недовольный взгляд и, переводя глаза на меня, сказала: «Посмотри, что он говорит!», а затем обратилась к обоим: «Положите это тело, где придется; не беспокойтесь о нем; прошу об одном: поминайте меня у алтаря Господня, где бы вы ни оказались».

Блаженный Августин передает, что в прежние годы святая Моника очень желала быть похороненной на родине - в Тагасте, рядом со своим мужем. «Она волновалась и беспокоилась о своем погребении, все предусмотрела и приготовила место рядом с могилой мужа. Так как они жили очень согласно, то она хотела (человеческой душе трудно отрешиться от земного) еще добавки к такому счастью: пусть бы люди вспоминали: «Вот как ей довелось: вернулась из заморского путешествия и теперь прах обоих супругов прикрыт одним прахом».

Я не знал, когда по совершенной благости Твоей стало исчезать в ее сердце это пустое желание. Я радовался и удивлялся, видя такою свою мать, хотя, правда, и в той нашей беседе у окошка, когда она сказала: «Что мне здесь делать?», не видно было, чтобы она желала умереть на родине. После уже я услышал, что, когда мы были в Остии, она однажды доверчиво, как мать, разговорилась с моими друзьями о презрении к этой жизни и о благе смерти. Меня при этой беседе не было, они же пришли в изумление перед мужеством женщины (Ты ей дал его) и спросили, неужели ей не страшно оставить свое тело так далеко от родного города. «Ничто не далеко от Бога, - ответила она, - и нечего бояться, что при конце мира Он не вспомнит, где меня воскресить».

«Перед самым днем разрешения своего, - пишет блаженный Августин, - она ведь думала не о пышных похоронах, не домогалась, чтобы ее положили в благовония или воздвигли особый памятник, не заботилась о погребении на родине. Таких поручений она нам не оставила, а хотела только поминания у алтаря Твоего, которому служила, не пропуская ни одного дня, ибо знала, что там подается Святая Жертва, которой «уничтожено рукописание, бывшее против нас» и одержана победа над врагом».

Подлинно, подлинно, искренне и право верующую в Бога душу Господь умудряет и сподобляет глубочайшей духовной переоценки своей предыдущей жизни. А высший смысл своей кончины видит в служении Богу в Его Церкви и в том, чтобы и по смерти не быть вне церковного поминовения об усопших в вере и надежде Воскресения и вечной жизни.

«Итак, на девятый день болезни своей, на пятьдесят шестом году жизни своей и на тридцать третьем моей, эта верующая и благочестивая душа разрешилась от тела (случилось это в городе Остия в 387 году ). … для нее смерть не была горька, да вообще для нее и не было смерти. Об этом непреложно свидетельствовали и ее нравы и «вера нелицемерная»».

«Отрадно было вспомнить, - по словам Августина, - что в этой последней болезни, ласково благодаря меня за мои услуги, называла она меня добрым сыном и с большой любовью вспоминала, что никогда не слышала она от меня брошенного ей грубого или оскорбительного слова. А разве, Боже мой, Творец наш, разве можно сравнивать мое почтение к ней с ее служением мне? Лишился я в ней великой утешительницы, ранена была душа моя, и словно разодрана жизнь, ставшая единой; ее жизнь и моя слились ведь в одно».

И из уст блаженного Августина излилась такая молитва о своей святой матери: «Да пребудет она в мире со своим мужем, до которого и после которого ни за кем не была замужем, которому служила «принося плод в терпении», чтобы приобрести его Тебе. И внуши, Господи Боже мой, внуши рабам Твоим, братьям моим, сынам Твоим, господам моим, которым служу словом, сердцем и письмом, чтобы всякий раз, читая это, поминали они у алтаря Твоего Монику, слугу Твою, вместе с Патрицием, некогда супругом ее, через плоть которых ввел Ты меня в эту жизнь, а как, я не знаю. Пусть с любовью помянут они их, родителей моих, на этом преходящем свете, и моих братьев в Тебе, Отец, пребывающих в Православной Церкви, моих сограждан в Вечном Иерусалиме, о котором вздыхает в странствии своем, с начала его и до окончания, народ Твой. И пусть молитвами многих полнее будет исполнена последняя ее просьба ко мне, - через мою исповедь, а не только через одни мои молитвы»..

НЕ ОТЧАИВАЙТЕСЬ!
В лице святой Моники и ее детей, одним из которых был Августин Блаженный, мы видим пример особо живых отношений, сложившихся в семье. Отношений между матерью и ее детьми.

Святая Моника не просто по-матерински, но и по-христиански всю себя отдала воспитанию детей, спасению своего сына. Она пережила скорби и радости: скорби о его падениях и радости от его обращения. Можно сказать, что святая Моника стала центром своей семьи, ее сердцем. Спасение всех членов семьи она понесла на себе, руководствуясь апостольскими словами: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6:2).

Помолимся же, братья и сестры, о том, чтобы такая нелицемерная вера молитвами святой Моники Тагастинской укоренилась в нас и послужила бы ко стяжанию спасительной вечной жизни для нас и сродников наших.

(митрополит Омский и Таврический Владимир (Иким))

Святая Моника родилась в 332 г. в Африке, в городе Тагасте, в состоятельной христианской семье. Вопреки обычаям тех времён, она получила образование, умела читать и хорошо знала Священное Писание, над которым с юности много размышляла. Наиболее серьёзное влияние оказали на неё не родители, а пожилая служанка, которой, благодаря её мудрости и опыту было поручено воспитание детей в семье. Эта женщина, нянчившая когда-то отца Моники, прививала детям привычку к скромности, рассудительности и умеренности, особенно стараясь предостеречь от привычки к вину. Несмотря на это, юная Моника едва не превратилась в пьяницу, причём вовсе не потому, что ей нравилось вино, напротив, его вкус был ей неприятен, а скорее из-за подросткового стремления противоречить, желания доказать самой себе, что у неё есть собственные желания и собственная воля, «от избытка, кипящих сил, ищущих выхода в мимолетных проказах». Когда родители поручали ей принести из погреба вино для обеда, она всякий раз, преодолевая отвращение, выпивала по глотку, затем всё больше и больше, пока не начала пить неразбавленное вино целыми кубками. И так было до тех пор, пока одна из служанок не назвала её пьяницей, не из желания помочь ей исправиться, а чтобы уколоть побольнее и «вывести из себя». Будь Моника обычным упрямым подростком, она бы, скорее всего, не обратила на эти слова никакого внимания, но ей были свойственны умение слушать других и критичное отношение к себе – она оглянулась на себя, решила, что служанка права и немедленно отказалась от, казалось бы, укоренившейся привычки. На протяжении всей её последующей жизни, даже когда она, как принято было в Африке, во время посещения могил святых обходила могилы с кубком вина, совершая поминовение, она ограничивалась одним маленьким кубком, в котором было больше воды, чем вина.

Когда Моника достигла брачного возраста, родители выдали её замуж за римского гражданина по имени Патриций, бывшего, по свидетельству святого Августина, человеком «чрезвычайной доброты и неистовой гневливости». Сложный характер мужа ничуть не пугал Монику, она никогда не возражала ему, пока не проходил его гневный порыв, а затем терпеливо объясняла мужу свой поступок. Он её «любил, уважал и ей удивлялся» и ни разу за всю жизнь не поссорился с нею.

Хотя Патриций и считался оглашённым, он был далёк от христианства и скорее придерживался языческих обычаев, и главной целью Моники было «приобрести его для Господа», а также вырастить в вере своих детей, которых у неё было трое – два сына и дочь. О дочери, имя которой история не сохранила, известно, что, овдовев, она стала настоятельницей женского монастыря в Гиппоне. Патриций принял крещение за год до смерти, в 370 г., когда Монике было тридцать восемь лет. В тридцать девять она стала вдовой.

По свидетельству святого Августина, он ещё в раннем детстве узнал о Христе от матери и когда мальчиком тяжело заболел, просил окрестить его, но прежде чем над ним совершили таинство, он выздоровел, и крещение отложили. В то время многие откладывали крещение до достижения зрелости, чтобы крестильные воды вместе с первородным грехом смыли и все остальные грехи, совершённые в течение жизни. Нередко, оглашённые крестились только на пороге смерти. Став старше, Августин забыл, к огорчению матери, о своей детской вере и о своём желании принять крещение. Отец поощрял желание Августина учиться, и вскоре юноша, получив образование сначала в Тагасте, затем в Карфагене, стал преподавателем риторики в своём родном городе, а приобретя опыт и известность, открыл собственную школу в Карфагене. Ещё во время учёбы в Карфагене он примкнул к секте манихеев. Кроме того, он обладал страстной натурой, и плотские удовольствия влекли его с чрезвычайной силой. Он сошёлся с женщиной, на которой не мог жениться из-за того, что она была неравна ему по положению, и от этой связи родился ребёнок. Когда он нашёл в себе силы порвать с этой женщиной, то почти сразу же сошёлся с другой. Мать, тревожась за его душу, старалась посеять в нём добрые намерения, предостерегая от обольщений мира, но сыну, несмотря на уважение, которое он к ней питал, её слова казались «женскими уговорами». Спустя десять лет, несмотря на протесты матери, он уехал в Рим, обманув Монику, собиравшуюся ехать вместе с ним. Моника осталась оплакивать его «больше, чем оплакивают матери умерших детей». И в это трудное для неё время, когда её сердце разрывалось от боли и тревоги за сына, Бог послал ей в утешение сон, в котором она увидела, что стоит на деревянной доске и видит подошедшего к ней прекрасного юношу, который спрашивает её о причине её печали и, узнав, что она сокрушается о своём сыне, ласково убеждает её не горевать и быть уверенной, что сын её будет там же, где и она. И в ту же минуту она увидела сына, стоящим с нею рядом на доске. С этой минуты Моника твёрдо уверовала, что Бог услышал её молитвы, и сын её будет спасён.

Вновь мать и сын встретились в Медиолане (теперь Милан), куда Августин, уже разочаровавшийся в манихействе, был приглашён, чтобы возглавить там школу риторики. Оба они сблизились с епископом Медиолана Амвросием, к которому питали глубочайшее уважение. Выросший в семье манихеев Амвросий был уверен, что Августин обретёт истинную веру и однажды сказал Монике, настойчиво просившей епископа побеседовать с её сыном: «Сын таких слёз не может погибнуть».

В пасхальную ночь 387 г. Августин принял крещение. Его обращение было таким глубоким, что он решил, вернувшись в Африку, посвятить себя монашеской жизни. Моника приняла решение сына с радостью. Готовясь к отъезду, Моника и Августин приехали в Остию, откуда должно было начаться их путешествие. Здесь, в ожидании корабля, они провели несколько дней в сладостных беседах о вечном блаженстве. А через несколько дней после этой беседы Моника заболела лихорадкой и спустя девять дней 27 августа 387 г. «на пятьдесят шестом году жизни своей… эта благочестивая душа разрешилась от тела» .

Её похоронили в Остии, где застала её смерть. Незадолго до смерти она отказалась от прежнего намерения быть похороненной вместе с мужем, сказав, когда её спросили не страшно ли ей будет остаться навсегда так далеко от родных мест: «Ничто не далеко от Бога и нечего бояться, что при конце мира Он не вспомнит, где меня воскресить» . Здесь в Остии её мощи оставались до 1430 г, когда они были перенесены в Рим, в церковь св. Трифона (ныне св. Августина). Удивительная женщина, образец матери-христианки, по словам её сына давшая ему жизнь дважды, святая Моника почитается как покровительница матерей.

Анна Кудрик

ЛИТАНИЯ СВЯТОЙ МОНИКЕ

Господи, помилуй!
Христе, помилуй.
Господи, помилуй.
Иисус, внемли нам,
Иисус, услышь нас.

Отче Небесный, Боже, помилуй нас.
Сын, Искупитель мира, Боже, помилуй нас.
Дух Святый, Боже, помилуй нас.
Святая Троица, единый Боже, помилуй нас.

Святая Мария, молись о нас.
Святая Мария, без греха зачавшая, молись о нас.
Святой Иосиф, Святого Семейства глава, молись о нас.
Святая Моника, христианским женам пример, молись о нас.
Святая Моника, примером своим и молитвою содействовавшая обращению мужа своего, молись о нас.
Святая Моника, прообраз благоговеющей матери, молись о нас.
Святая Моника, прообраз вдовы благоговеющей, молись о нас.
Святая Моника, мать Святого Августина, молись о нас.
Святая Моника, заблуждения сына своего прегорько оплакавшая, молись о нас.
Святая Моника, воистину неутомимая в молитвах о его обращении, молись о нас.
Святая Моника, защита сына своего отпавшего, молись о нас.
Святая Моника, удостоенная того, что ее слезы о сыне не были напрасными, молись о нас.
Святая Моника, утешенная тем, что увидела обращение своего сына, молись о нас.
Святая Моника, что вместе с сыном сподобилась беседовать о Боге и вечной жизни, молись о нас.
Святая Моника, которая молитвами сыновними нашла покой в мире Божьем, молись о нас.
Святая Моника, никогда не обходящая заступничеством своим матерей, которые, как она сама, молятся и плачут, молись о нас.
Святая Моника, уже пришедшая на помощь многим матерям в их страхе сердечном, молись о нас.
Святая Моника, защити невинность детей наших, молись о нас.
Святая Моника, пошли отрокам силу против искушений мира сего, молись о нас.
Святая Моника, даруй милость чадам заблудшим, чтобы не были они глухи к наставлениям материнским и равнодушны к страданию матерей, молись о нас.
Святая Моника, поручи матерей христианских заботам Пресвятой Девы, Матери матерей, молись о нас.

Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, прости нас, Господи.
Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, услышь нас, Господи.
Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, помилуй нас, Господи.

Помолимся: О Боже, смилостивился Ты над слезами святой Моники и дал ей больше того, о чем она просила Тебя. Ты не только ниспослал благодать обращения сыну ее Августину, но и возвысил его до высот святости. Позволь нам, Отче милосерднейший, с великим доверием и смирением молить Тебя за детей наших, дабы узрели мы их спасение и сами сподобились святости. Об этом просим Тебя во имя Иисуса Христа, Господа нашего. Аминь

«Не искал я Тебя - Ты меня взыскал: благодарю Тебя, Просветитель мой!» - так вспоминал о своем обращении один из самых почитаемых западных отцов Церкви - блаженный Августин, епископ Иппонийский (354-430). Проникнутые удивительной искренностью и глубиной, эти слова были рождены сердцем, в полной мере изведавшим бездны падений и боль удаления от своего Создателя.

Жизнь святого Августина не может не удивлять. Его путь к Богу был настолько трудным и запутанным, в нем было столько темных и порой даже гнусных сторон, что неопытному христианину может показаться сомнительной святость этого служителя Церкви. Действительно, невзирая на то, что мать святого, блаженная Моника, была ревностной христианкой, стремившейся и сына своего воспитать в духе христианского учения, юноша Августин не очень старался подражать ее добродетелям. Во время обучения в Карфагене он вел распущенную жизнь в кругу разнузданных сверстников. Его жизненным правилом становится это: «любить и быть любиму». Он вступает в сожительство с женщиной, от которой у него рождается единственный сын. Первые религиозные поиски привели Августина к манихейству, которое он исповедовал 10 лет, вовлекая в ересь и своих знакомых. Потом был Рим, новое сожительство, философские поиски счастья, извращающий всякую мысль скептицизм и многое другое… Позже в своей знаменитой « » блаженный Августин будет вспоминать об этом периоде: «Покинул я Тебя и дошел до бездны неверности, до обманчивого угождения демонам, в жертву которым приносил злые дела свои».

Но всё же было на трудном жизненном пути святого нечто особое. То, к чему лишь изредка прикасалось его сердце и что с таким упорством отвергал разум. Об этом свидетельствовал сам блаженный Августин, обращаясь к Богу со словами: «Ты же был во мне глубже глубин моих и выше вершин моих».

Если мы вслушаемся в слова исповеди святого Августина, то заметим немало интересного

Вынесенное из самых сокровенных тайников сердца, это признание наполнено удивительной силой и касается жизни каждого христианина. Это отпечаток той Божественной тайны, которая незаметным образом входит в нашу жизнь и, едва осознанная человеком, совершает в нем истинное перерождение. Это тайна Божественного молчания…

Если мы вслушаемся в слова исповеди святого Августина, то заметим немало интересного. Оказывается, еще мальчиком он требовал от матери крестить его, но Господь оставил без ответа это детское рвение. Также не отвечал Господь на искренние слезы святой матери Августина - блаженной Моники, для которой было чрезвычайно мучительно видеть гибельную жизнь любимого сына. О ее усердии в этом блаженный вспоминал: «Я не могу достаточно выразить, как она любила меня; она вынашивала меня в душе своей с гораздо большей тревогой, чем когда-то носила в теле своем». Не сжалился над святой страдалицей Господь и тогда, когда, руководимый тщеславными стремлениями, Августин тайком уехал в Рим, оставив плачущую и молящуюся за него мать. «О чем просила она Тебя, Господи, с такими слезами? - говорил позже блаженный. - О том, чтобы Ты не позволил мне отплыть? Ты же, в глубине советов Своих, слыша главное желание ее, не позаботился о том, о чем она просила тогда: да сделаешь из меня то, о чем она просила всегда».

Даже те, кто, казалось бы, непременно должны были проявить участие и помочь горячей натуре Августина познать Истину, отказывались вмешиваться в его жизнь. Словно отводимые невидимой десницей Божией, они были таинственными соучастниками молчания Создателя. Так, епископ, к которому святая Моника обратилась с слезным прошением поговорить с сыном, попавшим в сети манихейства, твердо ответил ей: «Оставь его там и только молись за него Богу… Ступай! Как верно, что ты живешь, так верно и то, что сын таких слез не погибнет». Не нарушил тайну молчания Бога и святой Амвросий Медиоланский , с которым Господь свел Августина. Как свидетельствовал сам блаженный: «И он не знал о бурях моих и о западне, мне расставленной. Я не мог спросить у него, о чем хотел и как хотел, потому что нас всегда разделяла толпа занятых людей, которым он помогал в их затруднениях». Хотя, казалось, что вот настал наконец тот час, когда великий светильник Церкви, чудотворец и добродетельный подвижник должен привести мятущуюся душу ко Христу. Однако и в этом случае Господь через Своего святителя сохранял молчание, и теперь Господь медлил…

Не нарушил тайну молчания Бога и святой Амвросий Медиоланский, с которым Господь свел Августина

Был даже момент, когда сам Августин находился на расстоянии одного шага от познания Истины; когда он сам, убедившись в тщетности всякой философии, признал, что Истину следует искать у Кого-то Иного. Оставалось так мало - чтобы Создатель хоть как-то проявил Себя, показался ищущему. Но и здесь Господь промолчал, не открыл Себя, так что позже об этом приближении к Богу святой вспоминал: «Господи, Боже истины, разве тот, кто знает это, уже угоден Тебе? Несчастен человек, который, зная всё, не знает Тебя; блажен, кто знает Тебя, даже если он не знает ничего другого».

Было столь явным, что некоторое время спустя сам блаженный искренне недоумевал: «Надежда моя от юности моей, где Ты был и куда удалился?.. я искал Тебя вне себя и не находил “Бога сердца моего” и дошел “до глубины морской”, разуверившись и отчаявшись в том, что можно найти истину».

Это недоумение понятно каждому. Ведь и в нашей жизни часто бывают моменты, когда мы со всей искренностью вопрошаем Бога, ищем Его, надеемся познать Его волю, но… Бог не отвечает нам. Мы не понимаем, плачем, сердимся, ропщем, просим, но Бог всё равно молчит.

Для человека это молчание Создателя очень часто кажется страшным, он не понимает его, боится. Но есть в таком отношении к молчанию Бога что-то чуждое для христианина. И святой Августин почувствовал это, поэтому смог ответить на молчание Творца: «Тебе хвала, Тебе слава, Источник милосердия. Я становился всё несчастнее, и Ты всё ближе».

Да, Бог может молчать. И часто для нас это загадка. Но наш Бог - отдал Себя ради нас, а значит, Его - исполнено любви, значит, у Него есть причины оставлять без ответа даже самые искренние наши призывы к Нему. И кто знает, может, молчание Создателя на самом деле последняя милость к нам, осуждающим себя своими же стремлениями. Мы не должны его бояться, потому что наш Бог - Всеблагой, Он не устрашает нас, Он кротко любит Свое создание.

Наш Бог - Бог любви. Об этом не стоит забывать даже в самые отчаянные минуты

«Не суетись, душа моя: не дай оглохнуть уху сердца от грохота суеты твоей», - обращался к своей душе святой Августин. И это было искренне. Он действительно совершил великий подвиг - услышал молчание Бога, принял его, познал в нем величайшую милость Творца и возблагодарил Бога за то, что не дал ему погрузиться в волны собственной стихии: «Я думал об этом - и Ты был со мной; я вздыхал - и Ты слышал меня; меня кидало по волнам - и Ты руководил мною; я шел широкой мирской дорогой, но Ты не покидал меня».

Господь медлит, долготерпит, но эта медлительность всегда исполнена великой любви и сострадания к человеку. Наш Бог - Бог любви. Об этом не стоит забывать даже в самые отчаянные минуты - и Господь не оставит без ответа наше упование. Даже когда кажется, что нет надежды на спасение и обстоятельства сильнее нас, стоит прислушаться: может, и в нашей жизни совсем рядом Кто-то премудро молчит, ожидая смиренного ответа на кроткую любовь.

, одного из знаменитых учителей Церкви. Ее жизнь была полна слез – о сыне, который долго и мучительно пребывал, в неверии и заблуждениях. Горячие материнские молитвы и искренняя вера совершили почти невозможное: юноши, посвятивший молодость светским удовольствиям и разврату, стал, пламенным христианином, в один миг осознавшим неправду всей предыдущей жизни. Судьба этой женщины, скромной, терпеливой, и сострадательной, вселяет несомненную надежду на то, что наши попечения и жертвы ради, заблудших близких не тщетны и не забыты у Бога.

Блаженная Моника родилась в Африке, в городе Тагасте . По происхождению она принадлежала к доброму христианскому семейству и с детских лет усвоила основы веры.

Няня приучала девочку к строгим правилам жизни. В определенные часы за общим столом Монике предлагалась очень умеренная пища, в остальное же время не позволялось даже выпить воды, таким образом ее приучали к воздержанию. Тем не менее в юношеском возрасте ей довелось столкнуться в себе с одной значительной слабостью – пристрастием к вину. Эту привычку она приобрела незаметно, спускаясь в погреб за напитками к столу. Однажды девушку застала служанка, обличила ее и назвала пьяницей. Раскаяние и чувство вины были так сильны, что будущая святая, осудив в себе этот грех, сама сумела исправиться навсегда.

В шестнадцать лет Моника приняла крещение и впервые приобщилась Святых Тайн. К юношеским годам в девушке был воспитан высокий, проницательный и верный ум, она жаждала знаний. Кротость и душевное спокойствие соединялись в ней с редкой твердостью. Сердце же было чрезвычайно чувствительным, нежным и, вместе с тем, способным к сильным привязанностям и порывам. Она была довольно высокой и очень красивой.

Родители Моники дали согласие на брак, который, как казалось многим, превратит жизнь благочестивой девушки в кромешный ад. Будущий муж, Патрикий, был вдвое старше невесты, держался язычества и обладал очень жестоким нравом. Ко всему прочему, юной христианке предстояло теперь жить в иноверной семье, вместе со свекровью, которая во многом походила на своего сына и являлась женщиной надменной, жестокой, питавшей к невестке ревность. Служанки в доме оказались достойны хозяев. Если бы Моника могла найти хоть какое-нибудь утешение в нежности супруга, такая жизнь еще могла бы быть сносной. Но она с каждым днем все яснее и яснее видела ту пропасть, которая лежала между ней и ее мужем.

Несмотря на все это, Моника не отчаялась. Она видела пороки и неверность мужа, но не заводила о том и речи, чтобы не возбудить взаимной вражды – и лишь в его отсутствие проливала горькие слезы. Патрикий, хоть и имел благое расположение к молодой жене, был крайне вспыльчив и раздражителен. Зная это, она умела не противоречить ему ни делом, ни словом и в гневные минуты отвечала супругу кротким молчанием, смирением и сдержанностью истинной

любви. Да и что можно говорить человеку, когда он вне себя от ярости… Через некоторое время муж приходил в себя и успокаивался. Тогда, находя удобное время, супруга пыталась представить ему неосновательность его действий. Эта мера всегда имела успех. Вспыльчивый, но любящий свою жену Патрикий старался загладить оскорбления, покорно выслушивая тихие упреки. Моника советовала всем своим подругам избирать тот же путь кротости, молчаливого терпения и самоотвержения. Не отвечать на оскорбительное слово досадой, а молиться Богу о рассердившемся супруге – о том, чтобы возвратилась тишина в его сердце. Для укрощения гнева мужа Моника употребляла также свою красоту и обаяние. Это средство, наряду с другими, действовало подчас помимо его воли и сознания. В душе Патрикия постепенно развивались высокие и благородные чувства, к которым присоединилось и уважение к жене, до сих пор неведомое ему.

Чтобы утешить Монику, Бог дал ей насладиться величайшим счастьем: она стала матерью. В 354 году у нее родился сын Августин, ставший впоследствии выдающимся проповедником и пастырем христианской Церкви. Через некоторое время появились на свет его младший брат Навигий и сестра Перпетуя.

Заботиться о воспитании первенца Моника начала еще прежде его рождения. Она внимательно следила за движениями своей души и, несмотря на то, что Патрикий все больше предавался порокам, продолжала быть кроткой и терпеливой. Святая знала, что пока ребенок живет с ней одной жизнью, она обязана освятить его и с помощью Божественной благодати вселить в его сердце любовь ко Господу. Молодая женщина сделалась еще строже в отношении своего поведения, стараясь оживлять в себе дух молитвы.

После рождения ребенка Моника своей удивительной кротостью обратила к себе свекровь, которая стала жить с ней в хороших отношениях. Родственники и соседи также испытывали на себе благотворное влияние молодой матери. Но более всего она желала обратить к истинному Богу мужа-язычника, дабы отец содействовал христианскому воспитанию сына или хотя бы не мешал в этом.

Моника прожила с Патрикием семнадцать лет, ежедневно трудясь над обращением своего мужа. Постепенно умолкнувшие страсти позволили ему яснее увидеть ничтожность идолов и оценить истинную веру в Спасителя. Таинство Крещения, к которому Патрикий готовился заранее, произвело на него самое целебное действие. Вскоре после него он мирно отошел ко Господу, оставив в утешение жене возможность молитв о своей душе.

Но другая боль тем временем разрывала сердце матери. Ее сын Августин, вошедший в юношеский возраст, предавался страстям. Удалившись от добродетели, он потерял и веру. В четырнадцать лет отец, желавший видеть в старшем сыне доблестного оратора, отправил его учиться в другой город. Вдали от родных на юношу с необыкновенной силой обрушилось то зло, от которого прежде так тщательно оберегала его мать. Сказались и задатки отца-язычника. Блаженный Августин познакомился с манихейскими философами и девять лет состоял в их секте, пытаясь отыскать истину.

Блаженная Моника плакала о своем живом, но погибающем душою сыне более, чем когда-либо матери плакали над могилами детей. Он явился в родной дом с гордостью сектанта, но при первом же слове богохульства ее душа восстала, и она прогнала его. Любовь к Богу оказалась сильнее естественных чувств. Однако даже в отчаянные минуты Моника не оставляла горячей материнской молитвы. В своей книге «Исповедь» Блаженный Августин упоминает, в частности, о встрече своей матери с неким епископом. Она обратилась к нему с просьбой о том, чтобы он поговорил с ее сыном и постарался вразумить его от сектантских заблуждений. В ответ архипастырь сказал ей: «Оставь его там и только молись за него Богу: он сам, читая, откроет, какое это заблуждение и великое нечестие». Но женщина продолжала, обливаясь слезами, умолять владыку сделать что-нибудь, чтобы ее сын не погиб. «Ступай, – ответил он ей, – сын таких слез не погибнет» .

Моление к Богу, возносимое с особенной любовью, имеет величайшую силу. Такова была молитва блаженной Моники. И Господь явил в ответ на нее Свою милость.

В повествовании Блаженного Августина о его обращении к Богу перед нами возникает образ взрослого человека, горько, по-детски рыдающего на коленях перед своей матерью. Все началось со встречи – с одним из великих христианских святых, епископом Амвросием Медиоланским . Под его влиянием Августин постепенно начал менять свои взгляды. И вдруг, в одну ночь, в его душе возникла необъяснимая буря, разразившаяся потоком слез. Он рыдал в саду, на земле, вспоминая все свои прежние беззакония и раскаиваясь в них, потом открыл книгу апостола Павла и прочел первые попавшиеся слова: облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти? . Эта случайно выхваченная строчка произвела в его душе необратимую перемену. Августин плакал, прижимая свою мать к сердцу, обнимая ее взглядом, в котором изливалась вся его благодарная душа.

Вскоре Блаженный Августин принял Святое Крещение. Блаженная Моника прожила после этого всего несколько месяцев. Из Европы мать и сын решили вернуться в Африку, но в пути женщина тяжело заболела. Близость смерти не огорчала и не пугала Монику, ведь ее молитвы исполнились. Господь послал ей больше радости, чем она ожидала увидеть: горячо любимый сын не только оставил пороки, но и стал верным рабом Божиим, небрегущим о счастье земном. Она сказала ему, что не знает, что еще делать здесь, в земной жизни, и для чего еще оставаться. И отошла ко Господу, утешенная мыслью, что будет кому молиться об упокоении ее души.

СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:

Блаженный Августин. Исповедь. СПб.: Азбука-классика, 2008.

Святая Моника // Святые и блаженные Католической Церкви. [Интернет-портал.] URL: