Для чего существуют пресс хаты. Пресс-хата

Даже не сидевшие в местах заключения граждане знают такой термин, как «прессовать». Речь идёт не о производственном или технологическом процессе, а о прямом психологическом и физическом воздействии на человека. Тюрьмы и так являются не самым приятным местом для проживания, но существование «пресс-хат» делает жизнь заключённых просто нестерпимой. Этот вид воздействия не поддерживается на официальном уровне. О нём нет упоминания в документах и инструкциях, однако «зэки» очень его боятся.

Поиском подобных мест занимаются различные правозащитники, тщательно обыскивая изоляторы и СИЗО. «Пресс-хата» может сломить любую волю и превратить человека в жалкое создание. Туда администрация направляет людей, как в мясорубку, чтобы сделать покорными. Первые упоминания о таких методах воздействия появились после Победы в 1945 году. Тогда в закрытых исправительных учреждениях и зонах происходили настоящие войны между различными категориями преступников. В «пресс-хаты» помещали тех, кто не желал активно сотрудничать с руководством и силовыми органами.

Негласные помощники администрации

Чтобы сделать человека покорным и согласным на сотрудничество, нужны были помощники среди уголовных элементов. Подобные лица всегда находились. За несложную работу они получали ряд преференций от администрации и могли неплохо устроиться. Таких специалистов называли по-разному: «шерстяные», «лохмачи», «быки». Их отличало крепкое телосложение, отсутствие принципов и желание жить лучше. После начала сотрудничества с администрацией «шерстным» не удавалось уже влиться в обычную тюремную среду. Им набивали специальные обидные наколки, чтобы другие знали об их неправедном поведении. К некоторым уголовники применяли и более суровые меры наказания, вплоть до убийства.

Чтобы стать «быком», человек должен был совершить вначале значительный проступок. После нарушения неписанных законов зоны или тюрьмы ему приходилось соглашаться на работу в «пресс-хате». Производственный процесс был поставлен на крепкую основу. Во главе такой камеры стоял бригадир. Он сам не выполнял «грязной» работы, а следил за подчинёнными. В качестве награды за труд выступали продукты питания, алкоголь, наркотики или другие преимущества.

Как получить билет в «пресс-хату»?

Администрация СИЗО или тюрьмы направляет в такие места людей, ведущих слишком вызывающий и независимый образ жизни. Туда также направляются те, кто не желает давать нужные показания по «громким» делам. Работа по перевоспитанию проводится комплексно. Для этого используются все имеющиеся ресурсы: физическое и психологическое воздействие, ограничения, карцер, применение наручников.

А как дела сегодня?

Как мы уже говорили выше, использование «пресс-хат» является незаконным, поэтому их наличие сложно задокументировать. С ними активно борются известные отечественные правозащитники. К сожалению, это явление по-прежнему существует, хотя стало использоваться гораздо реже.

Пресс-хата. Прием в СИЗО

Пришло мне письмо - сейчас, к сожалению, не могу его точно процитировать, нахожусь далеко от дома, где остался мой компьютер, но смысл таков:

"Любого человека можно сломать пытками, это только вопрос времени. Стоит ли своим упорством доводить дело до пресс-хаты, где можно и здоровье оставить". (прошу прощения у автора, если может вдруг в чем-то исказил смысл, но вопрос я понял именно так).

Сразу поясню для тех, кто, может быть, не знает. Пресс-хата - это камера в тюрьме, где правит беспредел, специально поддерживаемый администрацией и куда человека закидывают с тем, чтобы издевательствами, побоями, пытками принудить дать определенные показания, расколоться или же просто, чтобы сломать. Обычно там рулят несколько физически крепких ребят, которые в свое время совершили нечто такое, за что их на зоне ждет если не смерть, то, по крайней мере, "перевод" в наинижайшую касту опущенных (петухов). Как правило это ребята из братвы, предавшие своих. Боясь идти после приговора на этапы и в лагеря, они выбирают такой путь, чтобы спасти свою шкуру, оттянуть время, в надежде потом, по окончании срока, скрыться от мести. Раз предав, приходится делать и второй шаг - они уже на поводке. Не хочешь, чтобы тебя кинули в общую хату или отправили на зону - делай, что тебе говорят.

О пресс-хатах ходят страшные легенды, которые возникли не на пустом месте. Старые зеки рассказывали, что раньше это было в порядке вещей. Сейчас же ситуация несколько поменялась - у нас как бы демократия, права человека - ну хотя бы номинально, но с этим приходится считаться. Поэтому теперь это явление редкое, не во всех тюрьмах и не такое страшное, как было раньше. Но, тем не менее, пришлось и мне несколько деньков побывать в такой беспредельщине. От меня, правда, никто ничего особо не хотел, скорее это была профилактика. Харьковская тюрьма была первой в Украине, которую я посетил после экстрадиции из России, которую (Россию) покинул, так сказать, "со скандалом" - голодовкой и весь от головы до пят в синяках, избитый ментовскими дубинками. Украинцы решили, наверное, еще на всякий случай припугнуть, чтобы не было больше поползновений к неподчинению. Еще об этом буду рассказывать.

Бояться пресс-хаты, в принципе, не стоит - но и недооценивать методы милиции тоже не стоит. Бояться надо другого. Сломать конечно, можно почти любого, но большинство-то и ломать не надо. Сами расскажут все, что надо, и что под пытками не сказали. Я в двух словах писал о стукачах в КПЗ - так вот, в СИЗО это носит еще более профессиональные и изощренные формы. Да и сами зеки обычно болтают лишнего, чувство собственной важности подогреть ведь надо, всем рассказать о своей крутизне - останавливать иногда людей приходиться, что, мол, делюга твоя никому не интересна, да и потом знать не будешь кто сдал, если всем рассказывал, а только подозревать всех станешь. И общий критерий - если ты не можешь (не умеешь) быть один, ты обязательно рано или поздно расколешься сам или тебе найдут "партнера", который вытянет из тебя все, что нужно. Прикинь для себя, представь - можешь безболезненно для своей психики хотя бы 15 суток пробыть сам? (15 суток - максимальный срок, на который могут закрыть в карцер). Без общения, телевизора, радио и других благ цивилизации. Конечно, посадят, никуда не денешься - отсидишь, но другой раз ты уже на крючке - страх одиночества для многих сильнее страха физической боли. А страх - отец предательства. Если можешь выдержать, то нормально. Если нет - не устоишь. Надо, значит, проводить переоценку ценностей. Не любящий одиночества, не любит свободу.

Так что ломают теперь в основном не физически - ломают дух. Для всего есть свои методики и технологии, у каждого свои болезненные точки. Если же вы все-таки решили играть роль "правильного пацана", не имея достаточно духа, а вооружившись лишь понтами - тогда, конечно, бойтесь. Умному же иногда не грех и дурачком прикинуться - нефиг лбом стену прошибать. Принцип дзюдо - толстые негнущиеся ветви под тяжестью снега ломаются, гибкие - позволяют снегу соскальзывать с себя. А в общем, каждый решает для себя - тут советы вряд ли уместны. Человек сам себя мало знает, не то что других, чтобы что-то советовать.

Перейдем теперь к обещанной теме.

Пройдя краткосрочный курс подготовки в КПЗ, вы попадаете в СИЗО. Обычное состояние большинства, попавших сюда в первый раз - "Я здесь не на долго. Друзья (родители, адвокаты…) все порешают, месячишко здесь попарюсь и домой". Что и вызывает затем немалую долю страданий, так как попасть сюда не сложно, а вот выпускают отсюда очень неохотно. Да и круговая порука ментов очень этому способствует - если вас отпустить, кто-то ж должен отвечать за необоснованное содержание под стражей.

Итак, вас загрузили в воронок и в наручниках доставили в следственный изолятор. Все вещи, деньги, которые у вас забрали в КПЗ, вам там перед отправкой вернули (кроме тех, конечно, что признаны вещдоками), чтобы в СИЗО снова обыскать, составить протокол и изъять. Оставят ручку, блокнот (чистый), сигареты, спички, зажигалку (в некоторых тюрьмах зажигалку могут и не дать - считают, наверное, этот предмет опасным). При обыске вас полностью разденут, всю одежду перемнут в поисках запрета. Кожаную, дорогую, тем более новую куртку тоже могут не пропустить - то ли потому, что это вещь ценная, ее можно использовать, например, для подкупа, как ставку в игре и т. п., то ли потому, что кожу можно использовать и по другим назначениям, как материал достаточно прочный. (В Калининграде за курточку можно было, например, немало водки получить). Деньги, которые у вас изымут, по крайней мере в российских тюрьмах, вы, как правило, затем сможете использовать - приобрести что-то съедобное из ассортимента тюремного "ларька", чай, сигареты, книги, газеты, медикаменты, мыльно-рыльные принадлежности. Либо их можно даже передать или переслать родным, написав соответствующее заявление.

Да, и еще формальная процедура - в самом начале вам, если раньше этого не сделали, зачитают в присутствии одного-двух офицеров постановление о вашем помещении в следственный изолятор и предложат его подписать. Можно от этого и отказаться, если, тем более, не согласны, но это, в общем, роли не играет - за вас подпишут присутствующие, удостоверив, что вы с этим ознакомлены. Я подписывать отказался.

Все промежутки времени между этими процедурами вы будете проводить в одиночных боксах, которые за свои минимальные размеры точно по размерам стоящего человека называют стаканами. Это могут быть и более просторные боксы на несколько человек, но, скорее всего, именно так. Если у вас есть подельники, то таким образом также исключается ваш с ними контакт. Там может быть приступка для сидения, но зимой вы вряд ли долго сможете ею пользоваться, - там и летом, как правило, дубарь, не говоря уж о зиме.

К слову. Помнится, в Черновицкой тюрьме, зимой, ДПНСИ (дежурный помощник начальника следственного изолятора - "вахтенный офицер", так сказать) решил поучить меня уму-разуму. Утром меня должны были доставить на суд, я приготовился, помылся, побрился, а меня всё не забирают. Я уж и попкаря (это контролер, т. е. сержант, который ходит по коридору вдоль дверей камер и заглядывает через глазки внутрь - контролирует, то есть) подтянул, а он мне - "раз не идут, значит не надо". Ну, такое дело - спешить мне вроде как особо некуда, разделся, лег спать. Бывает такое, что суды переносят, это дело обычное. Часов в 11 кипиш - немедленно, уже, бегом, на суд. Ребят обули конкретно, за то, что они прощелкали. Суд собрался, прокурор - а подсудимый отсутствует. Я же пока проснулся, умылся, оделся - время идет, ДПНУ стоит в дверях, слюной брызжет. Я тоже начинаю на них орать - к тому времени я уже был наглый зек, на себя наезжать не позволял.

После суда вечером возвращаюсь в родную тюрьму, конвой, как обычно, определил в стакан и уехал. Тут появляется тот самый ДПНУ, и снова начинает орать, что, мол, из-за меня он выговор получил. Я, конечно, тоже не молчу - был бы виноват, понятно. Разводит остальных зеков по хатам, а меня оставляет в стакане со словами, что ты тут у меня сейчас погреешься, у меня, мол, есть два законных часа, которые ты можешь находиться в боксе. Продержал, козел, действительно один час пятьдесят пять минут. За это время промерз я, конечно, основательно, до костей и их мозга - отопления там нет, температура почти как на улице, одежды зимней тоже - костюм, рубашка, туфли, подвигаться или поприседать возможности тоже нет, - стакан размерами точно, чтобы только стоять можно было. Но ничего, отогрелся потом, чифирком кровь разогнал, даже насморком не заболел. Что делать в таких ситуациях, чтобы не заболеть, обязательно позже расскажу.

Также у вас обязательно поинтересуются, есть ли у вас подельники, т. е. люди, проходящие с вами по одному делу. В вашем деле это все, конечно, написано, но тем не менее. Вам зададут еще несколько невинных вопросов, наблюдая за вашим поведением, страхом, нервозностью, готовностью или, наоборот, неготовностью сотрудничать с администрацией - в общем обслуживающий вас опер (а зачастую это именно он) составит ваш предварительный психологический портрет и оставит свои замечания в письменной форме в соответствующем разделе вашего личного дела. Я имею в виду не того дела, которое на вас завели - уголовного, оно у следователя, а другого - оперского, которое будет сопровождать вас на всех стадиях пребывания в заключении - этапах, лагерях, которое затем долго будет хранится в том учреждении, которое было для вас последним или в специальных архивах, в котором будет отображен каждый шаг вашей тюремной жизни, доносы стукачей, отчеты оперов, начальника отряда и им подобных, все ваши контакты - кто вам писал, кто приходил на свиданки, кто носил передачки и какие, с кем вы общались и с кем были на ножах, с кем делили пайку, ваши слабые и сильные стороны, поведение в различных ситуациях и т. п. - т. е. ваш полный профиль. Позже, если вами снова заинтересуются компетентные органы, дело будет извлечено. Если вас снова занесет в места не столь отдаленные, оно будет немедленно туда переслано для дальнейшего использования и продолжения. Тщательность, с которой оно будет вестись, очень будет зависеть от вашей интересности и потенциальной опасности. Чем более вы сильны, самодостаточны и непонятны оперу - тем больше интереса вы вызываете. Очень трудно, конечно, вам при первом знакомстве регулировать этот процесс, т. е. сыграть определенную, вам выгодную роль, но постараться можно и нужно. Для этого надо быть готовым и импровизировать по ходу. Тем более, что мы все и всегда играем какие-то роли по жизни.

Это я к тому, что сильных, конечно, уважают, в том числе и менты. Но сильных также и ломают. Сильные, независимые, самодостаточные люди изначально вызывают подозрение. Их предпочитают ломать - способов есть много, и это значительно легче, чем разгадывать. Да и слабый, средний человек никогда не разгадает сильного, если только сам таким не станет, он его боится и потому лучше уничтожит. Если же вы пешка, вы легко предсказуемы и, следовательно, не опасны. Даже если у вас недюжинная физическая сила и агрессивный характер. Таких не боятся. Такими легко управлять. А с дураков вообще спросу нет. Поэтому прикиньте свои силы к декларируемым вами житейским принципам - и решите кого вам лучше сыграть. Если же вы считаете, что имидж - это все и перед ментами играть западло, то мои вам соболезнования.

А досье свое я мельком увидел уже в лагере и был просто поражен его размерами - папку аж расперло от бумаги, несколько сот листов, не меньше. Этому способствовало, конечно, 11 тюрем, по которым пришлось пройти за два года, в каждой из которых опера что-нибудь да и добавляли к общей картине, но тем не менее - таких размеров я никак не ожидал.