Поведение в плену и на допросе. Чего ждать и Как выжить? Как правильно общаться с силовиками на допросе Дети повесились от страха и унижения

Полиция, Следственный комитет, ФСБ — со всеми этими структурами вы рано или поздно встретитесь, такова российская реальность. «Команда 29» объясняет , как общаться с ними наименьшим ущербом для себя. В этот раз рассмотрены те ситуации, когда силовики хотят получить от вас информацию. Способов сделать это у них десятки, разные по форме, возможностям следователя и регулирующим законам. Цель у каждого одна: получить от вас данные, интересующие правоохранителей. Эксперты "Команды 29" взяли наиболее распространённые способы: беседу, опрос и допрос.

Допрос

Когда вас пригласили на допрос

Добейтесь официального уведомления. Это нужно, к примеру, чтобы вы могли отпроситься с работы (допрос, согласно трудовому законодательству, считается уважительной причиной).

Не идите на допрос без адвоката. Никогда! Как мы уже писали, вам лучше всего сразу озаботиться поиском своего адвоката вне зависимости от вашего процессуального статуса. Если вы являетесь обвиняемым или подозреваемым, защитник должен обязательно присутствовать на допросе. Государство может предоставить вам адвоката по назначению. Независимость таких защитников от следствия у многих вызывает сомнения. Не поддавайтесь на уговоры сотрудников полиции. Иногда они могут использовать прямые угрозы: посадить вас в камеру предварительного заключения, надавить на ваших родственников. Но в наше время это редкость. Скорее всего, следователь в случае вашего отказа пообещает тщательно вас проверять. Но если вы пришли с адвокатом, давить на вас при свидетелях вряд ли будут.

На допросе

1. Установление личности. Вы должны будете предоставить свой паспорт или иной документ, удостоверяющий личность. Как правило, в начале допроса следователь при вас вносит в протокол ваши данные.

2. Объяснение сути дела. Следователь должен сообщить, по какому поводу вас вызвали. Если ваш статус — подозреваемый или обвиняемый, вам должны объяснить, откуда он взялся.

3. Разъяснение прав. Вам обязаны сказать, какими правами вы обладаете во время допроса. Например, если вы имеете статус подозреваемого или обвиняемого, то ваши права есть в статьях 46 и 47 УПК РФ. Если вы свидетель — то в статье 56 УПК РФ.

4. Собственно, допрос. Обычно следователь начинает с вопроса "Что вы можете сообщить по существу?" Иногда им всё и ограничивается.

5. Составление протокола. Вы имеете право, увидев недочеты в протоколе, указать на них в замечаниях к нему.

6. Подписание протокола. Прежде чем подписать протокол, убедитесь, что там нет свободных мест (или они перечеркнуты). Не забудьте указать свои замечания и сообщить о них в соответствующей графе.

Во время и после допроса

Пользуйтесь правом не отвечать на вопросы, если боитесь, что ответы используют против вас. Причины отказа зависят от вашего процессуального статуса. Если вы свидетель, вы обязаны отвечать на все вопросы. Отказаться вы вправе, только если ответ может навредить вам или вашим ближайшим родственникам (родителям, детям, дедушке, бабушке, внукам, полнородным и неполнородным (имеющим общих отца или мать) братьям и сестрам). Следователь может пригрозить вам ответственностью за отказ от дачи показаний (Статья 308 УК РФ), но практика показывает, что подобные дела заводятся крайне редко. Если вы подозреваемый или обвиняемый, вы имеете право вообще отказаться от дачи показаний. Но лучше всего предварительно проконсультироваться с вашим адвокатом.

Будьте вежливы. Говорить со следователем нужно четко, спокойно и уважительно. Не надо поддаваться на провокации. Не стоит использовать ненормативную лексику. Не нужно провоцировать конфликт.

Тщательно изучите протокол, фиксируйте нарушения. По итогам допроса следователь составляет протокол, который подписывает он сам, вы, ваш защитник, иные присутствовавшие лица. Протокол может быть написан от руки или напечатан на компьютере. Следователь также может попросить вас подписаться под каждым из ответов, а может — на каждой странице. Закон чётко не оговаривает, как именно всё должно выглядеть. В протоколе должны быть указаны дата, время начала и окончания допроса, имена всех действующих лиц. Вы должны внимательно прочитать протокол допроса. Если видите, что где-то следователь написал не то, что вы говорили, попросите его исправить.

Если следователь отказывается исправить протокол, вы можете отразить это в своих замечаниях. Изложите в них максимально чётко, о чём вы говорили на самом деле. Все пустые места, оставшиеся в протоколе после его заполнения, должны быть зачёркнуты. К протоколу можно оставить неограниченное количество замечаний. Тщательно зафиксируйте их все. Это можете сделать и вы сами, и следователь под диктовку. Листы с замечаниями нужно приложить к протоколу. Информацию о том, что они есть, надо занести в графу «замечания» в самом протоколе. Там желательно указать не только число страниц, но и описание содержания. Или вы можете написать, чем начинается и чем заканчивается текст с замечаниями.

Опрос

Вы вообще можете не отвечать ни на какие вопросы. Опрос регулируется законом «Об оперативно-розыскной деятельности». Там тоже ведется протокол. Вы имеете право не отвечать. Это не допрос, и за отказ от дачи показаний вы не понесёте ответственности. Опрос проводится в рамках оперативной работы. Так как последняя засекречена и регулируется законом о гостайне, вы можете только догадываться о сути дела.

Нет установленной формы приглашения. На практике форма приглашения на опрос законом никак не предусмотрена. Однако его нужно получить. Объяснить это, как и в случае с допросом, можете необходимостью получить законный отгул на работе. За неявку на опрос вы можете понести ответственности по статье 19.3 КоАП (невыполнение законных требований сотрудников полиции).

Протокол опроса сложнее использовать в уголовном деле. К протоколу опроса требования не такие жёсткие, как к аналогичному документу на допросе. Вам должны будут разъяснить ваши права. Также, чтобы опрос использовался в уголовном деле, его протокол должен отвечать требованиям к протоколу допроса из УПК РФ. Вы имеете право прописать в конце протокола опроса свои замечания. Например, о том, что текст не соответствует вашим показаниям. Правила заполнения замечаний в протоколе опроса такие же, как в протоколе допроса.

Беседа

Беседа никак не документируется. Беседа мало чем отличается от обычного разговора. Общение проходит в неформальном режиме, никакие документы по его итогам не подписываются, протоколы не составляются. Вести беседу с вами могут как следователи, так и оперативники. Она может проходить где угодно: в отделе полиции, Следственном Комитете, кафе, у вас дома, на улице.

Материалы беседы могут использовать и в суде, и в ходе следствия. Во время дачи показаний следователь может рассказать суду, что вы в ходе личного разговора сообщили некую информацию. Кроме того, рассказанное вами в ходе беседы может стать подспорьем для дальнейших действий следователей и оперативников в отношении вас и ваших близких. При этом следователь может записывать беседу на диктофон без предупреждения. Отношение суда к полученной таким образом информации заранее предугадать невозможно. Всё зависит от конкретного дела. Поэтому хорошо подумайте, прежде чем соглашаться побеседовать со следователем. Cвяжитесь с адвокатом и проконсультируйтесь с ним.

Жители деревни Хохорск видели жестоко избитые тела детей

Поздним вечером 1 июня трое подростков из деревни Хохорск Боханского района свели счеты с жизнью - если возможно сказать так о детях, едва начавших жить. Накануне вечером двоих увозили допрашивать в милицию. Третьего искали, да не нашли. Утром колхозные конюхи нашли всех троих качающимися в петлях на балках навеса для скота на молочной ферме. День был ветреный, дети несколько часов болтались на веревках, пока не подъехали из Бохана представители прокуратуры и не сняли трупы. С этого момента начала разворачиваться перед жителями деревни картина бесправия, унижения и безнадежности. И каким же лицемерным должно быть государство, объявившее День защиты детей и допускающее подобные вещи? Трое детей, братья, одновременно оказались загнанными в угол - они не видели для себя иного выхода.

Прокуратура и милиция, в общем-то, исчерпывающе высказались по поводу массового самоубийства детей: экспертиза не обнаружила у них телесных повреждений - этот, по словам прокурора округа Сергея Чаплина, результат экспертизы не подтвердил свидетельских показаний односельчан о том, что детей били; причастность милиции к случившемуся маловероятна, высказался начальник окружного УВД Сергей Зверев. Однако рядовые граждане категорически не согласны с выводами должностных лиц. Люди обвиняют милицию в терроре против их детей, а прокуратуру - в сокрытии фактов.

Милиция увозила детей

Все началось за пару дней. На заправке АО "Россия" украли бензин, и хохорских подростков начали трясти милиционеры и охранники АО, бывшие работники милиции, которых в деревне называют фээсбэшниками. Подростков шерстили как следует. Мать Андрея Дериглазова, который побывал в "гостях" у местной милиции, стала прямой свидетельницей этого действа. Ее сына забирали одним из первых - без ее ведома.

Тут все кому не лень чесали о наших детей руки. Я из магазина шла, вижу - уазик подъехал и сын идет заплаканный. "Что случилось?" - спрашиваю. Отвечает: "Фээсбэшники" и милиция сказали - Байронов Вовка воровал, а ты, Андрей, на стреме стоял. Сказали, увезут в тигрятник, к зэкам бросят". Я милиционеров догнала у конторы колхозной. И по-хорошему начала: на каком основании, почему ребенку угрожали? А они только посмеялись: тоже, говорят, ребенка нашла, и кто это, интересно, ему угрожал? Я запретила Андрею беседовать с милицией и, если увидит, что с ним хотят побеседовать, прятаться в доме.

В тот вечер, когда случилась трагедия, она вместе с сыном сидела на скамейке возле дома и видела, как из оранжевой "копейки" вылез Володя Байронов.

То ли побитый был он, то ли заплаканный, лицо все распухшее. Потом участковый из машины вылез и пошел стучаться к нашим соседям Цибиковым, им Юра нужен был. Но Цибиковых не было дома, картошку они сажали.

Володю Байронова и Валю Мадаева увозили по одному на полтора-два часа - так говорят свидетели. Увозили два чужих участковых - Романов из деревни Тихоновки и Тарханов из соседнего Укыра. Местный участковый был в отпуске.

Мама Вали не видела его больше. А Валентина Байронова встретила сына уже поздно, она задержалась у родственников. На улице было темно. Ребята втроем куда-то направлялись.

1 июня Вова сдавал математику. Я до вечера в школе была - комиссию мы кормили. По дороге к родственникам зашла. Домой вернулась, и сказали мне, что Вову искала милиция. Невестка сказала: посадили в оранжевые "Жигули"-"копейку" и увезли. Я - искать. Встретила на улице, темно уже было. Он рассказал, что забирали за бензин. Я ему: "Почему садился в машину без родителей?". Он: "Меня посадили и увезли. Я спросила: "И ты признался?" А он ответил: "Им не признаешься, как же". И он, отказавшись зайти к бабушке, пошел догонять Юру и Валю.

Старшая сестра Володи, Ольга, рассказывает, что сначала милиция увозила старшего брата Николая, ученика 11-го класса. Потом она видела Валю, Юру и брата вместе. Володя сидел на лавочке скрючившись, держась рукой за правый бок. Они были тихие, запуганные какие-то.

Мать Юры Цибикова в последний раз видела сына вечером - он пошел с ребятами. Она-то вообще ничего не понимает: ее сына не били, его искали, но дома Юры не оказалось.

Подросткам-приятелям мальчики рассказали, что милиционеры увозили их за поле в лес по одному и били. А утром обещали забрать и отвезти в камеру к зэкам, где их изобьют и изнасилуют.

• Тут, кстати, возникает вопрос: почему при таком обилии свидетелей, которые что-либо слышали и видели, версия насилия над детьми у расследующих органов едва теплится? Неужели показания половины жителей деревни ничего не значат? А как же следы побоев? А вот тут происходит интересное превращение: прокурор Чаплин объявляет прессе, что телесных повреждений не обнаружено. Эта информация облетает, как ласточка, все СМИ, в том числе интернет-издания и центральную прессу. Но против прокурора все, кто видел покалеченные детские тела.

Полдеревни видело избитых детей

Никто в деревне не сомневается в том, что дети повесились сами, от страха. Точно так же как и в том, что двое мальчиков были перед этим крепко избиты. Так, как не всякий взрослый выдержит.

Ни малейшего сомнения нет - все ж видели. И тела видели, когда из петли вынимали и когда обмывали перед похоронами. Софья Баранникова, тетка погибшего Вали Мадаева, депутат районной думы, затрудняется как-либо понимать слова людей в форме:

Я хотела присутствовать при вскрытии. Но никому не разрешили. Даже родителей вытолкали. И когда их уже дома осматривали приехавшие из Иркутска эксперты, всех присутствующих выгнали. Но ведь когда детей привезли домой и мыли, то было уже все наяву: два мальчика были избиты. А следователь Бутуханов говорит - не было побоев. Я ему: "Как не было?! Полдеревни видели! Я видела!.."

Трем отцам, которые сопровождали тела своих детей, которые, естественно, тоже видели эти тела, результаты вскрытия не показали.

У Валентина по всей спине синяки были, позвоночник поврежден, гениталии распухшие, почки - багровое пятно. А результатов экспертизы нам не показывают, - рассказывает мать погибшего.

У Вовы в области сердца провал - ребра сломаны, паховая область вся опухшая. Я же видел! - отец Вовы так и не выпросил протокола вскрытия.

Для жителей Хохорска - родственников погибших мальчиков, учителей, просто односельчан - все так явно, что в школе учителя и родители школьников собрались обсудить, что же такое страшное в мире творится. В деревне решено было собрать сход.

Деревня возмущена ложью, которой обрастает вся эта история. Учителя выступают в защиту мальчиков и их семей:

Возмутительно, как ребят поливают грязью в сводках новостей. По центральному телевидению сказали, что не учились они и не работали, что все из неблагополучных семей. Вроде как они чуть ли не бомжата. Это же абсолютная ложь! Это были одни из лучших ребят в школе - не по учебе, но по моральным качествам. Чтобы их до самоубийства довести, много сил нужно!.. И семьи у них нормальные - небогатые, конечно, многодетные. Но у Вовы Байронова мать была делегатом Верховного Совета СССР; у Вали, который, отучившись девять классов, не сидел дома, а зарабатывал, родителям помогал, - заслуженная доярка. И в семьях ребят не били, на Валю вообще голоса не повышали. Если бы они были другие, хулиганили или воровали, не так бы они отреагировали, сошло бы, может быть, тогда...

"В моей смерти виноваты..."

• Все сообщения о самоубийстве, появившиеся за два дня в прессе, так или иначе касались этого несчастного украденного бензина - десяти литров горючей жидкости, которой мальчики якобы заправили мотоцикл. Вообще, совершенно неважно, украли дети эти десять литров или нет - разве будет нормальный человек ломать ребра пацану, укравшему канистру бензина?

Но версия о краже бензина очень удобна - мол, пристыдили участковые пацанов, замучили сорванцов угрызения совести за 10 литров на троих, вот они и повесились. Бред, конечно, для здравомыслящего человека. Но если прокуратура попросит доказать, что это бред, - как докажешь? "Преступники" похоронены, сказать в свое оправдание ничего не могут. И свидетели есть, к тому же видели вроде, как дети крали. Правда, в показаниях сих свидетелей в деревне сомневаются: отец-вахтер и его юная дочь - родственники заведующей заправочной станцией. А поскольку у этой заведующей и есть недостача (а по деревне ходят внушительные цифры этой недостачи), и есть среди деревенских свидетели, которые видят, как вывозят с заправки чуть ли не ежевечерне канистры... Непроизвольно возникает вопрос к милиции и прокуратуре: а не трупами ли троих несчастных детей кто-то прикрыл недостачу?

У повесившихся нашли предсмертные записки. В них мальчики в смерти своей винят доносителей и просят прощения у родителей. Вова еще приписал: "Ухожу к деду".

Ведь не винят же они в записках милицию, только свидетелей, ссылается на то начальник окружного УВД Зверев. Но, возможно, в этом и есть самое страшное.

Может быть, мальчики винили тех, кто сдал их в жестокие руки, поскольку милиции по определению не может быть иной? Пятнадцатилетние ребята, может быть, и считали вполне серьезно, что подобные действия участковых - единственно возможные, а книжка про дядю Степу - туфта. Как вы можете делать такие безответственные клеветнические выводы относительно доблестной милиции?! Так нас, скорее всего, упрекнут. Мы - не можем, хотя в практике своей сталкивались с подобным (например, в соседнем Аларском районе). А вот жители деревни Хохорск, наверное, имеют на это полное моральное право.

Дети повесились от страха и унижения

Несколько лет назад в деревне покончил с жизнью пятнадцатилетний школьник Гриша, по той же схеме: после допроса в милиции - в сарае, не заходя домой. Ему стало стыдно? Гришу просто тихо похоронили.

Зимой в тигрятнике Боханского РОВД, в полутора метрах от стола дежурного, повесился на шнурке житель деревни Дундай. Родственники, не верящие в самоубийство, ничего не могут добиться.

Местные рассказывают, что чуть больше месяца назад в деревне Каменке тоже повесился мальчик. А что уж говорить о взрослых - хотя бы в том же Хохорске, - которых регулярно "учили" милиционеры.

Ольга Румянцева, Могилев Алексей и другие... И дети наши своего участкового бегают как от огня, стараются не попадаться. Милиционеры вылавливают детей и заставляют тащить им то водки, то сигарет. А ребенок разве может сопротивляться? - так рассказывают жители, родители, учителя, стоящие на крыльце администрации, ожидая допроса у прокурорских. Рассказывают коллективно, с хорошей злобой, которой им не хватило, видимо, тогда, когда нашли в сарае Гришу.

При таком раскладе вряд ли мальчики чувствовали родительскую защиту: родители их перед товарищами в форме тоже по-скотски бесправны, как в сталинско-гулаговские времена. Ведь могла же старенькая Володина бабушка Анна кричать мужчинам, забиравшим ее внука, чтобы не трогали, чтобы не сделали ничего с ребенком, чтобы сказали, куда везут, - а в ответ услышать только гадкий смех: "Лет на пять-шесть, бабка, увозим".

Не с детским ли протестом против звериной системы общество столкнулось? Хорошие, морально устойчивые, неозлобленные ребята не стали терпеть унижения и ожидать утра, когда за ними снова придут. Ведь Юра Цибиков не побывал в руках милиции, Юру только искали. Так почему же и он? Ответ в том, что знал, - найдут на следующий день. Так можно ли теперь отступить взрослым и предать своих детей?..

Установление виновника преступления - ключевой этап расследования любого уголовного дела. Подозреваемый имеет довольно широкий перечень прав, которые обязаны соблюдать правоохранители. На протяжении следствия он участвует в обысках, очных ставках, следственных экспериментах и т.д. Также подозреваемый в преступлении в обязательном порядке допрашивается. Как проходит эта процедура? Расскажем далее.

Отличия подозреваемого от обвиняемого

Определение подозреваемого дано в ст. 46 УПК РФ. Им считается лицо:

• против которого заведено уголовное дело (вынесено соответствующее постановление);
• задержанное по подозрению в совершении преступления (поймали на месте инцидента или на него указал пострадавший);

• к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения. Это может быть подписка о невыезде, заключение под стражу, домашний арест и т.д.

Если подозревать некого, просто заводится уголовное дело по факту преступления и проводится предварительное следствие. Когда потенциального нарушителя найдут, ему направляют письменное уведомление о присвоении статуса подозреваемого.

Обвиняемым считается лицо, в отношении которого вынесено соответствующее постановление или акт. Этот статус присваивается, когда обвинение практически сформулировано и у следователей есть объективные основания считать, что преступление совершил именно этот человек. В случае с подозреваемым, доказательства по делу еще не собраны и следствие не пришло к однозначному выводу.

Исходя из разницы между понятиями, процедура допроса подозреваемого и обвиняемого существенно отличается.

При расследовании уголовного дела сначала становятся подозреваемым, затем - обвиняемым.

Порядок и особенности допроса подозреваемого

УПК РФ обязывает правоохранителей допрашивать подозреваемого в течении суток с момента задержания. На практике следователи допрашивают задержанного сразу же после доставления в участок. Причина проста - потенциальный преступник застигнут врасплох и напуган, поэтому его легче разговорить.

Порядок допроса строго регламентирован законом:

1. Следователь приглашает в кабинет подозреваемого с адвокатом. Он разъясняет причину встречи и действие, которое намерен произвести (допрос).
2. Подозреваемому излагается суть подозрения, озвучивается норма УК РФ, по которой квалифицируется инцидент.
3. Оформляется протокол, в котором указывают сведения о времени, дате и месте проведения допроса, Ф.И.О. и звание следователя, данные адвоката и подозреваемого.
4. Подозреваемому разъясняются его права.
5. В протокол вносятся важные моменты беседы: отношение человека к подозрению (считает себя виновным или нет), вопросы следователя и ответы задержанного. Если субъект отказывается от дачи показаний, делается соответствующая пометка.
6. После допроса участники расписываются на каждом листе протокола. Если есть замечания, они записываются в конце документа.

Каждый допрос оформляется официальным протоколом.

Допрос в ночное время

Проводить следственные действия ночью нельзя, кроме экстренных случаев (ст. 164 УПК РФ). Ночное время - это промежуток с 22:00 до 6:00 часов. Закон допускает возможность проведения допроса подозреваемого ночью при условии, что это обусловлено объективными причинами, связанными с расследованием дела.

Повторный допрос

Подозреваемый может отказаться давать показания - такое право закреплено в . Поэтому повторный допрос допустим только по заявлению подозреваемого или его адвоката. Это правило введено, чтобы исключить давление со стороны правоохранителей для признания вины и дачи «нужных» показаний.

Никто не обязан свидетельствовать против себя, своего супруга или близких родственников.

Условия допроса

Правила проведения допроса прописаны в главе 26 УПК РФ. Следователь обязан установить личность подозреваемого, разъяснить ему права и выяснить, на каком языке будет проходить допрос.

Сама процедура имеет определенные нюансы:

• допускается использование аудио- или видеоаппаратуры, фотокамеры;
• следователю запрещается задавать наводящие вопросы;
• адвокат и подозреваемый вправе просматривать материалы дела, заявлять ходатайства, возражения, отводы;
• допрос несовершеннолетнего до 16 лет проводится только в присутствии законного представителя;
• вопросы и ответы заносятся в протокол четко в том виде, в каком они прозвучали. Менять или сокращать слова нельзя;
• не допускается редактирование протокола;
• после допроса подозреваемый вправе прочесть все записанное.

Следователь не вправе задавать наводящие вопросы по делу, а подозреваемый может использовать записи и документы.

Сроки допроса

Как правило, допрос не занимает много времени. Но если дело сложное и запутанное, времени требуется больше. Законодатель устанавливает четкие сроки допроса:

• максимальная длительность одной беседы - 4 часа, после чего подозреваемому дается 1 час на отдых;
• общая про­должительность допроса в течение дня - 8 часов.

При наличии у подозреваемого медицинских показаний, сроки допроса могут быть еще мень­шей. Для несовершеннолетних они сокращены вдвое (соответственно, 2 и 4 часа).

Если дознаватель или следователь не успел получить информацию в установленный срок, он должен прерваться и перенести допрос на другой день.

Допрашивать более 4 часов без перерыва запрещено.

Права подозреваемого

Перед допросом подозреваемый вправе совершить 1 телефонный звонок с целью уведомить своих близких. Разговаривать можно только на русском языке и в присутствии сотрудника МВД (ст. 46 УПК РФ).

Подозреваемый также имеет право:

• привлечь к делу адвоката;
• знать, в чем его подозревают;
• давать объяснения или вовсе отказаться от предоставления информации;
• предъявлять доказательства своей невиновности;
• заявлять отводы и ходатайства;
• попросить предоставить переводчика, если он плохо знает русский язык.

Задержанный имеет право на 1 телефонный звонок перед началом допроса.

Участие защитника в допросе

Каждый подозреваемый вправе пригласить на допрос адвоката. Защитник проследит, чтобы допрос проходил строго в рамках закона, найдет смягчающие или исключающие вину обстоятельства, не допустит угроз, грубости или давления со стороны следователя.

Следователь обязан уведомить правозащитника о времени и месте допроса. Перед процедурой адвокат вправе встретиться с подозреваемым и обсудить план действий.

В ходе допроса адвокат может задавать подозреваемому вопросы, вписывающиеся в выбранную линию защиты. Он также вправе делать письменные замечания в случае некорректного внесения его слов в протокол. Если следователь отводит какой-то вопрос, защитник может потребовать отметить это факт в протоколе.

Если подозреваемый начинает путаться, говорить лишнее, нервничать, защитник вправе ходатайствовать о перерыве в допросе для личной беседы с клиентом.

Адвокат - полноценный участник уголовного дела, поэтому может подавать жалобы на действия или бездействие следователей, дознавателей, прокуроров.

Адвокат проследит за законностью допроса и не допустит произвола со стороны правоохранителей.

Подведем итог

Допрос подозреваемого - важный момент расследования любого уголовного дела. Если стороны действуют грамотно и в рамках закона, все пройдет быстро и гладко. Но важно помнить, что даже при наличии неоспоримых улик признать человека преступником может только суд.

Для начала приведем вполне приличный видеоматериал на данную тему:

SAS: Survival Secrets — Interrogation resistance

В чем суть данного кина?

Подготовка по противодействию конвенциональным методам ведения допросов

Что это значит? Это значит, что все действия ведутся в рамках соблюдения женевской конвенции, и военнопленный не подвергается пыткам . Понятно дело, что соблюдение таких норм все равно очень относительное. Но, однако же, военнопленный на протяжении своего плена сохраняет целостность организма. Это главное.

В такой ситуации все зависит исключительно от вашей физической и психологической выносливости . То есть пока вы голодный, не пивший и не спавший, твердите «Янки-Чарли-Виски-Шесть-Шесть «, и ничего не случится. Максимум — слегка попинают, не дадут спать пару-тройку дней, вы будете страдать от голода и жажды, но шансы на то, что вы ничего не скажете и вам за это ничего не будет, достаточно высоки.

Конечно, есть некоторые моменты.

Так, например, если вы обладаете реально ценной и важной информацией , то на вас будут пахать. И допрашивать вас будет не «interrogator » — следователь , а «enlister » — вербовщик .

Это специалисты , которые не только умеют задавать каверзные вопросы, но и опытные психологи, которые прекрасно умеют читать язык тела и великолепно сами им пользуются. То есть невербальные сигналы, которые вы будете пытаться генерировать практически в любом состоянии. Так же это будут специалисты в области распознавания лжи. Да-да, знатоки того самого «если вы, отвечая на вопрос, поднимаете глаза вверх — то вы врете, если вниз — говорите правду «. Дело в том, что подобные вещи поставляют информацию только при комплексном рассмотрении. Каждый признак в отдельности практически ничего не стоит. Ну да ладно, не о том речь.

Фактически, в рамках конвенционального допроса вы вообще можете ничего не говорить. И вам за это ничего не будет. Ну может немного попинают, и не дадут пить, жрать и спать. Тяжело, но переживаемо. Особенно это касается ситуаций, когда вы являетесь носителем той самой важной информации . И с каждой минутой ее оперативно-тактическая важность уменьшается.

Это только в кино, зная, что боец попал в плен, его командование говорит: «Он им ничего не скажет! «, и действует по старому плану. В реальной жизни то, что вас взяли в плен — это уже ошибка пленившей стороны . Почему? Да потому, что теперь у них есть максимум сутки на то, чтобы вас «чисто » расколоть и получить данные. Так как за сутки своим уже станет понятно, что боец пропал без вести и скорее всего попал в плен. А значит, все планы надо менять, чисто так, на всякий случай.

Небольшая ремарка по поводу «важности информации»

Даже если вы простой пехотинец, в звании рядового, и пришли в часть месяц назад, вы все равно владеете важной информацией . Просто потому, что вы знаете то, чего может не знать противник (или не знает точно ). Достаточно сдать ФИО командира, и противнику станет известна часть, в которой вы служите. А дальше к делу подключится армейская разведка , и спустя пару часов будет известен боевой потенциал вашей части, связанные подразделения, потенциальная роль ее в действиях войск.

Короче говоря, просто фамилия вашего командира может дать в итоге очень много информации о ситуации в зоне боевых действий .

Поэтому просто молчите. Чтобы было проще, талдычьте всякую хрень, бессмысленный набор букв и цифр например. Самое главное, выберите тот набор, который легко запоминается, и в котором вы не собьетесь. Тогда, если допросы будут продолжаться долго, может произойти ситуация, когда вы находясь в состоянии измененного сознания (а вы в нем будете, не жрамши и не спамши ), просто поверите в то, что вы даете им какую-то осмысленную информацию, а они, тупые скоты ее не воспринимают. Это спровоцирует внутреннее состояние злобы, и соответственно, увеличит вашу эффективность в противодействии допросам .

Как этому научиться осмысленно?

Вопрос сложный. Дело в том, что 95% военнослужащих не проходят подготовку по противодействию допросам . Просто по той причине, что подготовка к конвенциональным методам ведения допросов сводится к тому, что «Несите пургу, все равно ничего вам за это не будет… «

Все остальное зависит от личностных физических и психологических параметров человека, и его личной замотивированности. Те же рассказы про «спецназ » и их устойчивость на допросах базируются именно на замотивированности бойцов, на сохранение информации о своей группе/подразделении в тайне, и качественной , которая позволяет переносить боль и бытовые неудобства намного легче, чем обычному бойцу/человеку. А не на каких то там супер-секретных техниках.

Так что занимайтесь своей физической формой , создавайте себе вескую мотивацию, и каноничный допрос , в рамках женевской конвенции вы либо выдержите полностью, либо расколетесь тогда, когда информация, которую вы можете дать, будет совершенно неактуальна.

Другой разговор, если речь идет о неконвенциональных методах ведения допроса

Любой человек, который понимает, что такое нормальный допрос , в ситуации, когда интересующаяся сторона не стеснена в средствах, вам скажет, что в данном случае факт того, что вы расколетесь — это вопрос времени. Причем временной диапазон, в котором вы все расскажете, будет очень небольшой.

Дело в том, что в подобных случаях целостность психики и организма человека не играет совершенно никакой роли для дознавателя . Ему нужна только информация. По большому счету, самый быстрый и простой вариант — это довести человека до состояния «Да дайте мне уже сдохнуть!! «

И не давать ему этого сделать. Причем не давать максимально неприятным и болезненным способом. Вопросы психологии тут, как правило, не затрагиваются. Ломать человека психологически долго, да и нет особых гарантий, что это сработает. Человек, которого сломали психологически, с большей степенью вероятности просто замкнется в себе и, возможно, поедет крышей. И добиться от него чего то внятного будет практически невозможно.

Так вот, есть два момента с неконвенциональными методами ведения допроса . И их надо понять для себя максимально быстро:

• После допроса меня убьют.
• После допроса меня не убьют.

После допроса меня убьют

По большому счету, если вы реально знаете что-то, что очень нужно противнику и может навредить вашим коллегам, то в плен и вовсе лучше не попадаться. Но уж если так случилось, то суицид станет самым простым выходом из ситуации. Особенно если понятно, что после допроса вам и так не жить. Другой момент, что времени на этот самый суицид скорее всего не дадут. Потому как обрабатывать начнут максимально быстро после захвата.

Вообще, хуже, чем экспресс-допрос в паре километров от места пленения (ага, прям в лесу на болоте ), ничего нет, так как колоть будут быстро и жестко. Начиная от изъятия ногтей из пальцев рук, а то и ног (а это куда как неприятнее, чем из рук ), заканчивая «светлячком» — это когда в головку МПХ вставляется спичка и поджигается.

Про нехитрые вещи, типа засыпания соли в раны, даже никто и не говорит. Кстати, засыпание пороха в раны, с последующим поджиганием не так распространено. Боль может оказаться настолько сильной (зависит от места ранения ), что может вызвать анафилактический шок и смерть. Вам то хорошо, а вот захватившим не очень.

Поэтому, если понятно, что после допроса вас выведут за сортир и пустят пулю в затылок, лучше проявите изобретательность и найдите способ самоубиться . Ибо опытный специалист даже из тела с отрезанными века и губами, опаленным до состояния угля ху..м и порванным березовым поленом анусом получит нужную информацию — говорить то этот огрызок все равно может. А предел боли, которую может вынести человек, можно узнать, только попав в такую ситуацию. В принципе, даже со сточенными напильником зубами и деснами человек может промычать именно то, что нужно, да еще так, что бы тот понял, о чем речь. Так что не тешьте себя иллюзиями, лучше самоубейтесь .

После допроса меня не убьют

Если же ситуация складывается таким образом, что после допроса вас оставляют в живых, значит это имеет смысл для захвативших. И скорее всего вы будете использованы либо для психологической обработки (см. американских летчиков, которых обрабатывали советские и вьетнамские спецы вплоть до суицидальных попыток от осознания того, что они творили ), либо для последующего обмена на кого-то ценного со стороны своих. И в этом случае отбивная, которая и на человека то уже не сильно походит, ценности не представляет.

Забудьте о кино. Свои прекрасно понимают, что инвалидом без зубов, части лица, пальцев и гениталий, вы очень вряд ли будете благодарны за спасение .

Так вот, если вам ясно, что вас хотят оставить в живых по итогам получения информации, и допрашивающие сами в принципе заинтересованы в том, что бы вы были максимально целыми, то тут появляются некоторые варианты.

В первую очередь, надо понять, каким образом на вас будут воздействовать в случае сопротивления допросу . Как это узнать? Да все просто — молчите. Как только критическая масса будет достигнута, к вам применят первые средства внушения. Опять же, это сигнал для вас. Если просто бьют, это не страшно, значит скорее всего еще раз, а то и два, точно так же будут бить. Это не страшно. Избиение, не преследующее цели забить насмерть, как правило, очень точное и рассчитанное по болевым ощущениям. Разве что случайно порвут селезенку, и вы благополучно сдохнете, так ничего и не сказав. Вобщем молчите, пока к вам применяют «первый уровень » физического воздействия .

Как только вас перестают бить и приносят клещи, время начинать говорить. Захлебываясь кровавыми соплями (а после грамотного мордобоя это несложно ), расскажите о себе, свое ФИО, где родились, кто родственники. Скорее всего, это вызовет реакцию одобрения. В любом наставлении по ведению допроса говорится о том, что главное — что бы «клиент » заговорил. Раз заговорил — значит готов к контакту. Это даст вам некоторое время на то, чтобы прийти в себя, оценить обстановку и собраться с силами. Тем более, что вас скорее всего начнут спрашивать в рамках заданных вами параметров. Про маму, про жену, про «ты ведь хочешь к ним вернуться «, про детей — «им ведь нужен отец «.

Плавно переходя на более актуальные вопросы типа:

• кто такой,
• где служишь,
• кто командир,
• какие цели и задачи.

Тут есть один момент — никто в реальности не предполагает вызвать у дознавателя понимание и сочувствие, дурных нема. Но если вы сначала начнете молчать на эти вопросы, а когда вас начнут снова бить (скорее всего все таки бить ), вы начнете завывая орать «я не могу! «, «мне нельзя! «, «я не предатель! «, то, скорее всего, это опять вызовет остановку в действиях и попытку с вами снова поговорить.

Поймите такую вещь — патологических садистов среди дознавателей мало. А профессиональных пытошников (то есть людей, которые ЗНАЮТ, как надо делать, чтобы человек говорил ), еще меньше. И совсем мало профессиональных пытошников-садистов . Почему? А у них очень высокая смертность допрашиваемых, увлекаются граждане.

Так вот, никакого удовольствия, скорее всего, все их действия им самим не приносят. Вы вообще своим молчанием вызываете у них раздражение — они тратят время тут на вас, вместо более приятного и полезного времяпровождения.

И если вы начнете стенать, что, дескать, вам нельзя говорить то, что от вас хотят узнать, то с большей степенью вероятности вас снова попытаются разговорить. Начнут объяснять, что в таких условиях это не предательство, что все ломаются, это только вопрос времени и той боли, которую вам придется вынести. Что они и сами не рады это все делать. А время то идет.

Ваша задача в данном случае начинать отвечать не с первого уровня вопросов, то есть не с тех, которые от вас хотят получить сразу. А с «нулевого», то есть вроде как и отвечаешь, и о себе, но не совсем то, что надо. И так на каждом этапе. Вас спрашивают об одном, а вы отвечаете на предыдущую группу вопросов, только более развернуто. Один хрен потом все равно ответите на все, что спросят. Но каждый этап у вас будет разбит и растянут на более продолжительно время, и у вас будут перерывы, в которые можно будет собраться с мыслями, а то и вовсе сознание потерять. В итоге от вас получат все, что вы бы и так сказали, но и вы будете целее, и время потянете куда более эффективно.

Что касается вранья. Или, умными словами — дезинформации

Во времена той же Великой Отечественной войны врать было проще, многие детали было тупо никак не проверить. Сейчас же, в наш век чудовищной информатизации, за полчаса о вас без каких либо слов с вашей стороны будет , поэтому врать надо очень осторожно, желательно имея в голове конкретную легенду для.

Дьявол — он в деталях, помните? Искаженные или неправильно указанные мелочи могут в итоге привести к совершенно ложной картине .

Так, например, сказать, что группой командует не майор, а капитан. Мелочь? Да. Но заставит тратить противника больше времени на проверку ваших данных. Или сказать, что в группе не 10, а 12 человек, а пулеметов не три, а один. Точно так же можно искажать мелкие детали, такие как время выхода, время нахождения «в поле «. Это и противнику усложняет задачу, и вам не так обидно, что вы впринципе рассказываете ему информацию, которую не надо рассказывать.

Самое главное — врать не нагло и не откровенно. Заветы доктора Геббельса хороши только при работе с массами, но не с человеком с профессионально уставшими глазами. Ну и да, принцип выдачи дезинформации точно такой же, как и в случае с правдивой информацией. То есть вас так же пытают, пиздят и клещами откусывают кусочки пальцев, но вы даете им неточную информацию.

Опять же, чувство своей хитрости резко поднимает мотивированность на выживание в таких случаях. Самое главное — помните, что если вас поймали на вранье, вам пиз..ец. Скорее всего целостность и здоровье вам на допросе сохранить не удастся, вся полученная информация будет проверяться максимально быстро, а вас в это время будут профилактически пиз..ить.

Важная ремарка:

Обратите внимание, что достаточно часто употребляются выражения типа «скорее всего » и «с большей степенью вероятности «, потому что сказать точно, что и как будет происходить, невозможно. Тут надо смотреть на то, как развивается ситуация вокруг. Универсальных рецептов нет, все равно каждый раз все по-другому, и собственно от того, насколько правильно вы оцените ситуацию, и будет зависит итоговый результат.

По поводу мотивации

Личная мотивированность — фактор очень важный. Пожалуй, не менее важный, чем . Общеизвестен факт, что работать с фанатиками сложнее всего. Во-первых, они очень жестко замотивированы на свою смерть, во-вторых, на преданность своему делу и своим братьям по джихаду. По большому счету, все эти разговоры и накрутка на тему «боевого братства » и «своих не бросаем » рассчитано на создание у бойца мотивации максимально долго молчать. Чтобы братьев не подставить, плюс уверенность того, что тебя не бросили, дает надежду, что придут и освободят.

Каким образом вы сами себе создадите мотивацию , это ваше дело. Если мы возьмем в пример какой-нибудь постапокалипсис , где вы живете со своей семьей небольшой общиной, то главной мотивацией для вас будет их жизнь и здоровье. И тут очень сильно играет роль то, насколько они РЕАЛЬНО вам дороги. Поэтому вопрос создания мотивации — это момент очень тонкий, и неоднозначный.

По поводу техник отключения сознания, и прочих вещей, рассчитанных на противодействие пыткам

Легенд и баек по этому поводу ходит дикое количество. А реальные техники закопаны под такими ДСП, что их и упоминать страшно. Причина этому очень простая — этим техникам не учат военных. Никаких. Потому что военных надо учить тому, как в плен не попадаться , и не расходовать ценное время на всякую фигню. Подобные техники рассчитаны на обучение сотрудников оперативной и агентурной разведки (желающие могут вообще ознакомиться с «Аквариумом» гражданина Резуна, дабы проникнуться всей мощью и суровостью советской разведывательной мойшыны ).

Поэтому сконцентрируемся на трех наиболее известных техниках, вокруг которых курсирует наибольшее количество слухов.

1. Про йогов, которые спят на гвоздях и питаются бритвами

Наиболее распространенный миф о том, что сотрудников разведки учат по техникам йогов, которые позволяют отключить ощущения тела . Насколько это реально в рамках подготовки — у меня лично возникают большие сомнения. Потому как сами йоги годами постигают эти истины. А готовить человека еще и по такой дисциплине — это сложно, учитывая сколько всего остального должен уметь сотрудник.

2. Про впадение в транс

Еще один из вариантов реагирования на внешнее воздействие на допросе — это впадение в транс. В принципе, такая же история, что и с техникой йогов. Да и опять же, научить человека впадать в такой транс, из которого его не выводит удар молотком по пальцу — это сколько времени на это уйдет?

3. Сделай мне больно, назови меня своей вещью

Речь о «дрессировке » определенного мазохизма.

То есть реакции на боль, выражающейся в акцентированном сексуальном возбуждении. Ну и за счет выброса серотонина в кровь — реагирование на боль как на источник положительных эмоций.

Байка конечно классная, но тоже вызывает большие сомнения. Хотя бы потому, что если в процессе избиения на допросе увидят эрекцию — «получите сапогом в эту самую эрекцию» . Причем так, что мгновенно станет не до секса. Да и опять же, пределы болевого удовольствия имеют очень четкие границы. Когда под ноготь запускают раскаленную спицу, очень сложно концентрироваться на сексуальном удовлетворении.

Еще раз напомню — речь не о реальных техниках, а «байках» и «легендах», которые крутятся вокруг этой темы. Ну и опять же, способов сделать человеку ОЧЕНЬ больно безумное количество. И типы боли будут очень разные. Ко всем не адаптироваться.

Ну и закроем тему разговором о возможных вариантах подготовки

Главный момент, который касается подготовки к допросам — это то, что человека можно подготовить только к поведению на конвенциональном допросе . По одной простой причине — во время обучения никто не будет отрезать курсанту палец или рвать рот.

То есть в задачу подготовки входит в основном тренировка устойчивости к физической и психологической усталости . Максимум, что могут сделать в рамках такого обучения — это лишать питья, еды и сна (в строго оговоренных границах ), создавать условия физического дискомфорта (постойте часа три у стены на коленях, упираясь в нее руками, с очень неудобно согнутой спиной, не имея возможности пошевелиться ). Максимум травм, которые могут наноситься в процессе обучения — это вывихи конечностей, разбитые носы, не более. Конечно, можно рассуждать о местах типа учебного центра ЦРУ «Фермы «, где курсантов трахают в жопу ржавыми паяльниками, но это уже сродни «городским легендам «, верить или не верить в которые дело личное. Я не верю.

Ну и второй момент связанный с подготовкой — создание мотивации . Но это уже вопрос, касающийся очень широкого спектра моментов, потому что мотивация зависит от очень многих факторов. Причем не только внутренних, но и внешних. А тут надо либо направленно накручивать человека, либо создавать искусственные факторы формирования этой самой мотивации .

Следователю сравнительно часто приходится встречаться с ситуацией, когда в показаниях свидетеля, данных на первом допросе, имеются пробелы и неточности, вызванные забыванием. Необходимо иметь в виду, что процесс забывания в ряде случаев может быть обратим. При благоприятных условиях забытые события и факты могут быть восполнены и закреплены в памяти.

Указанное явление, названное в психологии реминисценцией, имеет преимущественное значение при допросе несовершеннолетних . Смысл реминисценции состоит в возможности припоминания на повторном допросе слабо воспринятых и временно забытых событий и фактов путем восстановления ассоциативных связей. Привлекая внимание свидетеля к определенным обстоятельствам и мобилизуя его память, первый допрос служит своего рода стимулом для последующего припоминания забытых фактов и восполнения упущений в показаниях при повторном свидетельствовании.

В результате этой работы в повторных показаниях могут подвиться данные, которых свидетель не приводил на своем первом допросе. Подобное изменение показаний в принципе не должно вызывать у следователя заведомого недоверия к правильности новых показаний. Однако, как и всякое изменение показаний, этот случай также требует от следователя, чтобы он вниманью проанализировал причины сообщения свидетелем новых данных и сделал вывод об их достоверности.

Уместно еще раз подчеркнуть, что прибегать к повторным допросам имеет смысл лишь тогда, когда какие-то обстоятельства хотя и слабо, но были восприняты свидетелем, а затем забыты им. Если же будет установлено, что пробелы в показаниях обусловлены соответствующими недостатками в восприятии , то повторный допрос бесцелен, поскольку свидетелю попросту нечего будет вспоминать. Отсюда вытекает важное правило: при обнаружении пробелов в показаниях следователь должен принять все меры к выяснению психологической причины указанного дефекта показаний.

Существует ряд причин, показывающих целесообразность производства повторных допросов по тем обстоятельствам, которые уже были предметом рассмотрения на первом допросе. К их числу могут быть отнесены:

• ссылки свидетеля во время первоначального допроса на то, что он запамятовал определенные обстоятельства, но надеется их вспомнить в дальнейшем,
• чрезмерное волнение свидетеля-очевидца на первом допросе, ставящее под сомнение полноту и достоверность его показаний,
• упущения следователя, не воспринявшего или не запротоколировавшего часть поступившей к нему от свидетеля информации;
• просьбы свидетеля допросить его повторно, мотивированные тем, что он припомнил новые обстоятельства и т. д.

Представляется, что в приведенных ситуациях, перечень которых, естественно, не является исчерпывающим, повторный допрос не только целесообразен, но и необходим.

Вместе с тем дополнения и изменения показаний при повторном свидетельствовании требуют осторожного к себе отношения со стороны следователя. В процессе расследования свидетели обычно получают массу посторонней информации, которая «накладывается» на их показания. Может сказаться также на достоверности показаний свидетеля и сознательное внушение со стороны заинтересованных лиц. Поэтому при изменении на повторном допросе показаний перед следователем стоит задача установить причину этого явления и определить, вызвано ли появление в показаниях новой информации припоминанием свидетелем забытых фактов или это результат внушающего воздействия.

Замечено, что допущенные при проведении первого допроса ошибки, например, вызванные забывчивостью допрашиваемого, пропуски в показаниях, порожденные внушением искажения, неверная интерпретация показаний при протоколировании допрашивающим и т. д., как правило, легко переносятся в повторные и последующие показания, а устраняются с трудом. Это обстоятельство используется иногда для вывода о преимуществе первого допроса, который якобы дает более полные и достоверные показания. Однако такого рода утверждения не имеют под собой научного обоснования.

Иное дело, что при производстве повторных допросов нередко допускаются серьезные тактические ошибки и упущения, сводящие на нет дополнительные познавательные возможности повторного свидетельствования. Так, при повторных допросах свидетелю нередко ставится вопрос, помнит ли он ранее данные на первом допросе показания и подтверждает ли их. Такая постановка задачи при повторном допросе свидетеля заставляет допрашиваемого текстуально воспроизводить свои прежние показания.

Аналогичному поведению свидетеля может способствовать также неправильно понятое им предупреждение об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний . По рассматриваемой причине свидетель подчас избегает вносить коррективы и дополнения в свои первые показания, хотя обнаруживши в них неточности и пробелы. Поэтому перед повторным допросом следователю необходимо разъяснить свидетелю, что уголовная ответственность за дачу заведомо ложных показаний не распространяется на случаи вызванных добросовестным заблуждением ошибок при свидетельствовании вследствие неточностей в восприятии, запечатлении и воспроизведении информации допрашиваемым.

Однако если свидетель обнаружит неточности и ошибки в своих первых показаниях, но, тем не менее, при повторном свидетельствовании будет настаивать на прежних показаниях, то добросовестное заблуждение в первом случае превращается в дачу заведомо ложных показаний во втором. Наряду с этим разъяснение следователем смысла ст. 307 УК перед повторным свидетельствованном не должно содержать в себе внушающего воздействия и побуждать свидетеля к некритическому изменению показаний, к отказу от правдиво изложенных обстоятельств только потому, что их трактовка следователя вызывает сомнение у последнего. Изучение практики показывает, что среди некоторых следователей распространены две порочные тенденции при получении повторных показаний:

1. Во-первых, иногда следователю первые показания кажутся полными и достоверными, в силу чего он сам стремится достигнуть полного повторения свидетелем его прежних показаний. При этом следователь упускает из вида необходимость тщательной проверки и расширения уже имеющейся информации при повторном свидетельствовании. Наличие текстуально совпадающих показаний должно вызывать сомнение в качестве проведенного повторного допроса.
2. Во-вторых, следователи иногда игнорируют первоначальные показания свидетеля, не сопоставляют их с последующими, не выясняют причин противоречия в показаниях и не устраняют имеющихся в показаниях свидетеля, данных на разных допросах противоречий. В результате каждый следующий допрос свидетеля вносит новые искажения в показания, которые обесценивают доказательственное значение полученной от допрашиваемого информации.

При повторных допросах свидетелей следователю нередко приходится встречаться с явлением, называемым «репродукцией воспроизведения». Смысл его заключается в том, что свидетель на повторном допросе воспроизводит следователю не то, что было им воспринято в момент совершения преступления и, следовательно, имеет под собой реальную чувственную основу, а свои показания на первом допросе. Предвидя необходимость повторять свои показания следователю и суду, допрашиваемый старается не забыть их, чтобы не дать следователю и суду повод сомневаться в его правдивости. Некоторые свидетели даже стремятся к заучиванию своих показаний, данных на первом допросе. Естественно, что такая позиция свидетеля на повторном допросе не способствует получению новой информации, устранению имеющихся в первых показаниях неточностей и ошибок.

Чтобы не допустить указанных ошибок при повторном свидетельствовании, необходимо предложить свидетелю отделить реально воспринятые им во время совершения преступления фактические данные от их изложения на первом допросе. Целесообразно, чтобы на какое-то время свидетель как бы забыл о своих прежних показаниях, а повторные показания давались им исключительно на основе того, что свидетель непосредственно воспринял в свое время органами чувств. И только после получения повторных показаний имеет смысл вернуться к первому допросу, выявить несоответствия в показаниях и установить их причину. Причем причина расхождений и несоответствий в показаниях обязательно указывается в протоколе повторного допроса. Повторный допрос может проводиться как по отдельным обстоятельствам, так и в целом по всему предмету первого допроса.

• Процессуальные основы допроса
• Допрос как наиболее распространенное средство получения доказательств и его место в системе следственных действий
• Процессуальная регламентация допроса свидетеля и потерпевшего
• Процессуальная регламентация допроса подозреваемого и обвиняемого
• Процессуальные особенности допроса эксперта
• Процессуальный порядок допроса на очной ставке
• Психологические и нравственные основы допроса
• Психологические процессы у потерпевших и свидетелей-очевидцев преступления
• Психические состояния и психология лиц, совершивших преступления
• Нравственные основы допроса и проблема установления психологического контакты с допрашиваемым
• Тактические основы допроса
• Тактические приемы устранения добросовестного заблуждения допрашиваемого
• Тактические приемы допроса, основанные на психологическом воздействии на допрашиваемого, дающего ложные показания
• Использование доказательств на допросе для разоблачения лжи
• Использование показаний в процессе расследования преступлений
• Использование показаний в качестве основания и в процессе производства других следственных действий
• Особенности использования показаний на очной ставке
• Использование показаний для обеспечения всесторонности, полноты и объективности расследования преступлений
• Использование показаний в обвинительном заключении