Рпц в годы войны. Церковь в годы Великой Отечественной войны

Изменение религиозной политики советского государства в 1941-1943 гг. и ее проявление в блокадном Ленинграде

19.07.2011 00:00

К началу Великой Отечественной войны отношения между государством и религиозными организациями в СССР были далеки от нормальных. Особенно жестокие антицерковные гонения осуществлялись в 1930-е гг., правда, к 1940-м гг. уже произошел отказ от запланированного полного уничтожения Православной Церкви в стране. Однако ее положение оставалось трагичным - множество запретов опутывало со всех сторон, сотни священников томились в тюрьмах и лагерях. Так, в одной из крупнейших епархий страны - Ленинградской к лету 1941 г. уцелел лишь 21 православный храм, отсутствовали монастыри, духовные учебные заведения и т. д.

Начавшаяся 22 июня 1941 г. война коренным образом изменила весь привычный уклад жизни в стране. Не могло не измениться и положение Церкви, отношение к ней советского государства. Уже первые слова обращения И. Сталина к народу 3 июля 1941 г.: «Дорогие соотечественники! Братья и сестры!» были подсказаны не марксистско-ленинской идеологией, а скорее церковной проповедью. Реальная действительность заставляла Сталина, руководство ВКП(б) начать пересмотр своей религиозной политики, перейти к диалогу во имя единства верующих и атеистов в борьбе с общим врагом России.

Впрочем, первоначально изменения были небольшие. Архиереям Русской Церкви не препятствовали распространять свои патриотические воззвания, хотя это и являлось нарушением закона. Полностью прекратилась антирелигиозная пропаганда, была свернута деятельность «Союза воинствующих безбожников». К октябрю 1941 г. были закрыты практически все анти-религиозные периодические издания.

В первые месяцы войны еще нередко проводились репрессии священ-нослужителей. В подготовленной 25 августа 1941 г. Ленинградским Управлением НКВД «Сводке на изъятие контрреволюционного элемента из гор. Ленинграда» намечалось арестовать 27 и выслать еще 38 «церковников, сектантов, католиков и клерикалов», что составляло примерно 3% от общего числа запланированных «к изъятию» 2248 человек. Уже через несколько дней начались репрессии. 27-28 августа было арестовано несколько членов клира Николь-ской Большеохтинской церкви и свящ. Николай Ильяшенко. Однако осудить их не удалось, 4 сентября о. Николай был эвакуирован в тюрьму г. Ново-сибирска, а 15 июля 1942 г. освобожден, дело прекратили за недоказанностью обвинения. Также 28 августа оказался в заключении настоятель Никольской церкви в пос. Саблино прот. Николай Близнецкий. Его эвакуировали в Новоси-бирскую область, где он и умер в тюремной больнице г. Мариинска 10 февраля 1942 г.

Летом 1942 г. оказалась разгромлена тайная т. н. иосифлянская община архим. Клавдия (Савинского), а всего, согласно справке начальника Ленинградского Управления НКВД, к 1 октября 1942 г. в городе было ликвидировано семь церковно-сектантских контрреволюционных групп. В дальнейшем репрессии в блокадном Ленинграде проводились уже только в отношении членов тайных иосифлянских общин. С середины 1942 г. и в целом в стране аресты клириков Московской Патриархии почти прекратились. Более того, из лагерей освободили десятки священнослужителей, в том числе к сентябрю 1943 г. 11 архиереев. Постепенно начали возрождаться епископские кафедры. Появились первые, пока еще редчайшие случаи восстановле-ния закрытых храмов. Религиозные центры СССР признали де-факто, им снова разрешили устанавливать связи с заграничными церковными организациями.

Осень 1941 г. была тяжелым временем для страны. 12 октября возглавлявший Русскую Церковь митрополит Сергий (Страгородский) написал завещание, в котором назвал своим приемником митрополита Ленинградскому Алексия (Симанского). Еще 7 октября было принято решение об эвакуации из столицы руководителей основных религиозных организаций. Ее провели 14 октября в Ульяновск. Здесь с 19 октября 1941 г. до конца лета 1943 г. проживал Патриарший Ме-стоблюститель вместе с сотрудниками канцелярии. Был эвакуирован из Москвы и экзарх Украины митр. Николай (Ярушевич), но уже в ноябре 1941 г. ему разрешили вернуться в столицу. Экзарх сразу же начал активно сотрудничать с властями в организации пропаганды за границей, и вскоре был включен в качестве представителя Патриархии во Всеславянский комитет.

В начале 1942 г. было разрешено в пропагандистских целях воз-обновить издательскую деятельность Русской Церкви. 10 марта Л. Берия написал И. Сталину о том, что немцы пытаются использовать Церковь на оккупированной территории в своих целях, и НКВД считает целесообразным силами Московской Патриархии подготовить книгу, разоблачающую действия фашистов. Вскоре Политбюро приняло секретное решение о подготовке и публикации этого издания. Предисловие к книге «Правда о религии в России» (а не в СССР!) написал митр. Сергий. Уже летом 1942 г. книга была издана тиражом 50 тыс. экземпля-ров, одновременно на нескольких языках и распространялась за рубежом и за линией фронта. В 1943 г. была подготовлена и напечатана еще одна пропагандистская книга «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная вой-на».

В Ленинграде изменения в отношении городских властей к Церкви стали происходить уже в начальный период войны. Помимо церковных взносов в фонд обороны одной из сфер сотрудничества стала маскировка храмов, которые могли стать ориентирами и целями при воздушных налетах на город. В подвальных помещениях ряда храмов (например, в Спасо-Преображенском соборе) были устроены бомбоубежища. Под Казанским собором в период блокады находился детский сад и одно время - отдел штаба Ленинградского фронта. Многие храмы использовались для хранения культурных ценностей. Так, Сампсониевский собор был занят филиалом Эрмитажа, Крестовоздвиженскую церковь занимало фильмохранилище, Владимирскую церковь - филиал Публичной библиотеки и т. д. Особенно много музейных коллекций было размещено в Исаакиевском соборе.

Целый ряд церковных зданий выполнял функции, связанные с патриотическим воспитанием жителей города и бойцов Ленинградского фронта. Особенно большую роль при этом играла Александро-Невская Лавра. В конце 1941 г. в части лаврских зданий разместился приемно-распределительный госпиталь № 1. Присутствие на территории Лавры большого количества военнослужащих стало одной из причин устройства в ее храмах мест патриотического воспитания защитников города. Обращение в ходе войны к русским патриотическим, в том числе православным традициям играло важную роль в обороне Ленинграда. С городом на Неве была тесно связана жизнь, деятельность или история захоронений знаменитых русских полководцев - А. Суворова, М. Кутузова, Ф. Ушакова, св. кн. Александра Невского. В Благовещенской церкви Лавры находилась могила Суворова, и в ноябре 1942 г. было произведено ее художественное оформление. Сюда, к могиле генералиссимуса приходили воины, отправлявшиеся на защиту родного города.

Осенью 1942 г. было произведено и декоративное оформление притвора в Троицком соборе Лавры, где до 1922 г. находилась рака с мощами св. Александра Невского. Имя князя стало особенно популярно после выхода на экраны художественного фильма «Александр Невский» и воспринималось в качестве символа борьбы с германской агрессией на русские земли. Поэтому в 1944 г. в Троицком соборе была устроена выставка, посвященная Александру Невскому, которую посетило большое количество военнослужащих и жителей города.

Значительную роль в патриотическом воспитании играли также Петропавловский и Казанский соборы. На площади перед последним у памятников полководцам Отечественной войны 1812 г. Кутузову и Барклаю де Толли давали клятву уходившие на защиту Ленинграда воины. Для этой цели памятники в виде исключения не были закрыты мешками с песком. Одновременно воины посещали и расположенную в соборе могилу фельдмаршала М. Кутузова. Уже в первые месяцы войны экспозиция занимавшего храм Музея истории религии была закрыта, и к осени 1941 г. устроена выставка «Героическое прошлое русского народа». С 1942 г. в Казанском соборе была развернута выставка «Отечественная война 1812 г.», которую посещали делегации с фронта.

Существенным шагом городских властей навстречу верующим стало выделение православным приходам минимально необходимого количества вина и муки для причащения богомольцев. Первое заявление о выделении муки и вина поступило в Ленсовет от общины Никольского собора 1 ноября 1941 г. И в самый разгар голодной зимы с 29 декабря 1941 г. по 3 января 1942 г. 7 православным приходам были впервые выделены в общей сложности 85 кг муки и 75 литров вина. Выделяемых продуктов хватало лишь для удовлетворения минимальных богослужебных потребностей. Так, согласно свидетельству прихожан, просфоры были размером с пятикопеечную монету, а вина выделялось не более двух столовых ложек на службу. Начиная с февраля 1942 г. выдача продуктов для богослужений стала ежемесячной. Размер ее на протяжении двух лет почти не менялся.

Помимо предоставления продуктов для богослужений городские власти сделали и ряд других уступок верующим. Общинам Никольского и Спасо-Преображенского соборов был предоставлен воск для изготовления свечей. Известный ученый-музыковед Н. Успенский, ставший в феврале 1942 г. регентом в Никольском соборе и создавший новый хор, сумел добиться выдачи певчим не только хлебных, но и других продуктовых карточек.

Когда весной-летом 1942 г. принималось решение оставить в городе тех, кто необходим для удовлетворения потребностей фронта и «насущных нужд населения», приходское духовенство получило возможность продолжить свое служение. Были эвакуированы лишь 2 штатных священника, заштатных священнослужителей также было эвакуировано немного - 2-3 человека. И в действующую армию священнослужители Ленинграда призывались редко, всего 3 человека. В апреле 1942 г. последовало разрешение совершать в городах Пасхальный крестный ход вокруг храмов с зажженными свечами. Произошло снятие некоторых ограничений на внебогослужебную деятельность, проведение массовых религиозных церемоний. О них даже стали сообщать в средствах массовой информации. Так, по указанию городского руководства фотографы снимали во время богослужения внутренний и внешний вид храмов Ленинграда на Пасху 1942 г. и Рождество 1943 г.

Однако отношения Церкви и государства в первый год войны подлинным диалогом еще не стали. В это время нередки были рецидивы прежней политики, грубых административных, насильственных акций. Сохранялся запрет на посещение храмов военнослужащими и некоторыми другими категориями граждан. Оставалась довоенная практика тяжелого налогообложения священнослужителей. К лету 1942 г. сложилась система сбора информации о деятельности религиозных организаций. Основным информатором правительственных органов стал НКВД. От него же исходили инициативы по проведению различных акций в отношении религиоз-ных организаций.

5 января 1943 г. митр. Сергий предпринял важный шаг на пути к фактической легализации Церкви, использовав сборы на оборону страны. Он послал И. Сталину телеграмму, прося его разрешения на открытие Патриархией банковского счета, куда вносились бы деньги, пожертвованные в храмах на нужды войны. 5 февраля председатель СНК дал свое письменное согласие и от лица Красной армии поблагодарил Церковь за ее труды. Получив разрешение открыть банковский счет, Патриархия приобрела урезанный статус юридического лица.

В начале 1943 г. И. Сталин и его ближайшее окружение пришли к окончательному решению о необходимости приступить к нормали-зации государственно-церковных отношений. На него повлияла группа внутренних и внешнеполитических факторов. Одной из причин была активная патриотическая деятельность подавляющего большин-ства духовенства и мирян. За полтора года войны, несмотря на отсутствие необходимого аппарата управления, печатного органа и юридического статуса, Церковь показала свою силу в борьбе против фашизма, сумела во многом расширить и упрочить влияние в стране. Определенное значение имело обращение в ходе войны к русским национальным традициям. В процессе завершения перехода от интернационального к национально-патриотическому курсу Церкви отводилась роль катализатора и цементирующего компонента.

В кинохронике начали показывать немыслимые еще недавно кадры: в освобожден-ных городах жители с иконами встречают советских солдат, и неко-торые из бойцов, осеняя себя крестным знамением, прикладываются к иконам; освящается танковая колонна, построенная на пожертвования верующих и т. д. Зимой 1942/43 г. на студии Ленкинохроники был снят документальный фильм «Сбор ленинградскими верующими средств на танковую колонну имени Димитрия Донского и эскадрилью имени Александра Невского». Его автор Н. А. Сотников в 1976 г. вспоминал: «Это был приказ, боевое задание и, как мне намекнули, задание правительственное… С самого начала фильму были созданы максимально привилегированные условия... Любая моя просьба по этому фильму воспринималась как приказ. А консультантом мне было рекомендовано пригласить самого митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия».

Помимо обращения к национальным патриотическим традициям советское руководство стремилось нейтрализовать воздействие гитлеровской пропаганды, представлявшей Германию защитницей христианства в России. Существенным образом влияли и отношения с союзниками. Сталин действовал по плану, в котором уделял Церкви значительное внимание для придания собственному режиму власти видимости демократического, веротерпимого государства. В его расчетах Московской Патриархии отводилась существенная роль в налаживании контактов с влиятельными религиозными кругами на Балканах, Ближнем Востоке, в Англии, США. Однако даже от-ношения с союзниками по антигитлеровской коалиции были здесь не главными. Внешнеполитические планы Сталина являлись более глобальными. С весны 1943 г., когда исход войны стал ясен, он начал разраба-тывать планы создания мировой державы, в которых Церкви отводилась не маловажная роль. 5 июня 1943 г. Сталин подписал постановление ГКО, в котором религиозные организации впервые были отнесены к категории интересов советской разведки.

В Ленинграде руководство также с большей охотой шло навстречу просьбам верующих. 1 мая 1943 г. в городе была введена новая «Инструкция об отнесении населения к груп-пам снабжения при выдаче продовольственных и промто-варных карточек». Служители культа были приравнены в ней к советским служащим. 3 мая 1943 г. приходской совет Никольского собора обратился в общий отдел Ленгорисполкома с ходатайствами об установке в квартире митр. Алексия телефонного аппарата и о выдаче пропусков «на право хождения по улицам во время воздушной тревоги» 3 священнослужителям и председателю «двадцатки». Вскоре оба разрешения были получены.

Весной - летом 1943 г. появилась идея встречи Сталина с иерархами Русской Церкви. Конкретный момент для намеченной встречи - первые числа сентября - был выбран неслучайно. В начале осени 1943 г. подготавливалась Тегеранская конференция, на которую возлагались большие надежды, связанные с открытием II фронта. В конце августа власти разрешили возвращение митр. Сергия из эвакуации. 4 сентября 1943 г. состоялся официальный прием в Кремле Сталиным митрополитов Сергия, Алексия и Николая.

Хотя Церкви были обещаны существенные уступки, для Сталина оказалось важным, прежде всего, создать видимость благополучия в религиозном вопросе, встроив Церковь в систему режима своей власти. Для осуществления контроля постановлением СНК от 14 сентября был создан специальный орган - Совет по делам Русской православной церкви во главе с полковником госбезопасности Г. Карповым. И вплоть до середины 1950-х гг. Совет находился под опекой всемогущих тогда органов госбезопасности. Согласно Положению о Совете, он имел своих уполномоченных при облисполкомах. 21 февраля 1944 г. уполномоченным по Ленинградской области был назначен полковник госбезопасности А. Кушнарев.

Глубокие изменения в жизни Русской Церкви на-чались сразу же после встречи в Кремле. 8 сентября в Москве состоялся Собор епископов, на котором 19 иерархов единоглас-но избрали Патриархом Московским и всея Руси митр. Сергия. Со-бор также обратился к христианам всего мира с призывом объединиться для окончательной победы над фашизмом. Как постоянный член созданного Священного Синода Ленинградский митр. Алексий являлся ближайшим помощником Первосвятителя и играл активную роль в установлении международных связей Русской Церкви, возобновлении в сентябре 1943 г. выпуска «Журнала Московской Патриархии» и др.

С осени 1943 г. представителей ленинградского духовенства привлекали к участию в общегородской общественной работе. Так прот. Н. Ломакин состоял в городской и областной Комиссиях по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (позднее он выступил в качестве свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе). Митр. Алексий вел переговоры о подготовке и издании книги о патриотической работе в Ленинградской епархии в годы войны (в итоге книга не вышла). А 11 октября 1943 г. впервые за годы советской власти 12 священнослужителям были вручены правительственные награды - медали «За оборону Ленинграда».

Всего же правительственные награды получили 24 ленинградских священнослужителя, в том числе 12 - две медали: «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Военнослужащие Ленинградского фронта, в том числе офицеры, стали посещать богослужения в храмах города (известно, что на некоторых богослужениях в Никольском кафедральном соборе присутствовало командование фронта во главе с маршалом Говоровым) и даже порой прислуживать в церкви. 14 декабря 1943 г. Совет по дела Русской православной церкви разрешил Ленинградскому митрополиту иметь технический аппарат, и 15 апреля 1944 г. в здании Никольского собора открылась епархиальная канцелярия.

Религиозный фактор сыграл существенную роль в обороне города. Действовавшие во время блокады 10 православных храмов способствовали мобилизации материальных средств и духовных сил ленинградцев. Проявления патриотической деятельности Русской Церкви бы-ли очень многообразны: морально-нравственное влияние (через посла-ния, обращения, проповеди); сбор денежных средств, драгоценностей, медикаментов, одежды, продуктов в фонд обороны; служба церковно-служителей в рядах действующей армии и участие в партизанском движении; помощь раненым бойцам шефством над госпиталями и со-зданием санитарных пунктов; участие в сооружении оборонительных укреплений, организации противовоздушной обороны и т. д. Личным примером духовенство Патриархии призывало народ к мобилизации всех сил в помощь обороне и укреплению тыла. Это не могли не учитывать ленинградские власти, их церковная политика начала меняться еще до кардинального изменения общегосударственного курса. В то же время, «потепление политического климата» затронуло не все религиозные движения. Оппозиционные советской власти церковные группы продолжали подвергаться репрессиям. В целом же к моменту освобождения Ленинграда от блокады взаимоотношения властей и православных общин города существенным образом изменились, начинался качественно новый этап церковной жизни и деятельности.

профессор СПбДА, д.и.н.
Михаил Витальевич Шкаровский

Архив управления Федеральной службы безопасности Российской Фе-дерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 6991. Оп. 1. Д. 6. Л. 18.

Иеродиакон Викентий (Кузьмин). Свято-Троицкий собор Александро-Невской Лавры. Л., 1985. Рукопись.

Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 7384. Оп. 33. Д. 62. Л. 75, Д. 80. Л. 1, Д. 153. Л. 116, Д. 180. Л. 107, 120.

ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 62. Л. 131, Д. 76. Л. 153, Д. 209. Л. 173.

Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995.

Сотников Н. А. Три встречи с Патриархом // Родина. 1999. № 10.

Кнышевский П. Н. Истоки тотального шпионажа // Государственная безопасность и демократия. 1993. № 2.

ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1. Л. 1-10.

Одинцов М.И. Религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М., 1995.

Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 9324. Оп. 1. Д. 9. Л. 1, Д. 13. Л. 1, Ф. 7384. Оп. 33. Д. 81. Л. 15-16.

Серюгина Александра

Победа в Великой Отечественной войне досталась нелегко: огромные потери, разруха и кошмар концентрационных лагерей вошли в историю Отечества навсегда. Важнейшую роль в итоге войны сыграл героизм народа, его самоотверженность и боевой дух. Этот героизм вдохновлялся не только патриотизмом, жаждой мести, но и верой. Верили в Сталина, в Жукова, ещё верили в Бога. Всё чаще мы слышим из средств массовой информации о вкладе Русской Православной Церкви в победу. Эта тема плохо изучена, так как долгое время в нашей стране церкви уделялось мало внимания, многие религиозные традиции были просто забыты, поскольку официальной политикой государства был атеизм. Поэтому, материалы о деятельности церкви в годы войны были мало кому доступны и хранились в архивах. Теперь же у нас появляется возможность получить достоверную информацию, дать объективную оценку роли Православной Церкви в Великой Отечественной войне. А был ли значительный вклад на самом деле? Или, может быть, это только миф?

Скачать:

Предварительный просмотр:

Исследовательская работа

Православная церковь в годы Великой Отечественной войны

Серюгина Александра,

учащаяся 8 класса

ГБОУ СОШ № 1»ОЦ»

ж.-д. ст.Шентала

Научный руководитель:

Касимова Галина Леонидовна,

учитель истории и обществознания

ГБОУ СОШ № 1»ОЦ»

ж.-д. ст.Шентала

Введение.

Победа в Великой Отечественной войне досталась нелегко: огромные потери, разруха и кошмар концентрационных лагерей вошли в историю Отечества навсегда. Важнейшую роль в итоге войны сыграл героизм народа, его самоотверженность и боевой дух. Этот героизм вдохновлялся не только патриотизмом, жаждой мести, но и верой. Верили в Сталина, в Жукова, ещё верили в Бога. Всё чаще мы слышим из средств массовой информации о вкладе Русской Православной Церкви в победу. Эта тема плохо изучена, так как долгое время в нашей стране церкви уделялось мало внимания, многие религиозные традиции были просто забыты, поскольку официальной политикой государства был атеизм. Поэтому, материалы о деятельности церкви в годы войны были мало кому доступны и хранились в архивах. Теперь же у нас появляется возможность получить достоверную информацию, дать объективную оценку роли Православной Церкви в Великой Отечественной войне. А был ли значительный вклад на самом деле? Или, может быть, это только миф?

В настоящее время многие учёные и обычные люди отмечают снижение гуманности в обществе (растёт преступность, безразличие людей друг к другу). Издавна православие в России олицетворяло гуманистические начала. Церковь не потеряла своей роли и в наше время. Поэтому тема работы актуальна, история Церкви - это история духовной культуры, и если мы хотим жить в гуманистическом обществе, эту историю нельзя забывать.

Цель: определить патриотическую роль Русской Православной Церкви в Великой Отечественной войне, в поднятии боевого духа в народе.

Задачи:

1) Проследить за взаимоотношениями Русской Православной Церкви с властью в довоенный период и во время Великой Отечественной войны, определить основные тенденции и изменения в этих взаимоотношениях.

2) Выявить основные направления патриотической деятельности Православной Церкви во время Великой Отечественной войны.

3) Узнать и проанализировать свидетельства об отношении населения к православию в исследуемый временной период.

Гипотеза:

предполагаю, что во время Великой Отечественной войны произошло изменение отношения власти к церкви. Церковь вела активную патриотическую деятельность, и вера в Бога морально поддерживала людей в тылу и на фронте.

Хронологические рамки:

Основное внимание в работе уделено периоду Великой Отечественной войны в России - 1941-1945 годы. Также рассматривается довоенный период времени с 1917 года, так как без этого нельзя раскрыть некоторые аспекты работы.

Методы исследовании: анализ, систематизация, описание, интервьюирование.

Обзор источников

Материал по аспектам православия во время Великой Отечественной войны рассредоточен в различных изданиях. Можно говорить о том, что тема работы нова и мало исследована.

Православной Церкви во время Великой Отечественной войны посвящён документальный фильм «За други своя», а так же художественный фильм "Поп"...

В работе использовались данные из сборников материалов научных конференций «Церковь и государство: прошлое и настоящее», «Самарский край: история в документах». Использовались сведения из пособия для духовных семинарий «История Русской Православной Церкви» и др. Часть используемого в работе материала содержится в научных журналах. В статье Т.А.Чумаченко «Советское государство и Русская Православная Церковь в 1941-1961 гг.» из научно-теоретического журнала «Религиоведение» (№ 1, 2002 год) журнале писателей России «Наш современник» (№ 5, 2002 год) напечатана статья Геннадия Гусева «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война», в которой автор приводит исторические документы 1941-1946 гг.: послания церковного местолюбителя Сергия народу, телеграмму Сталина Сергию. Также работа содержит информацию из сети Internet. Это выдержки из книг М.Жуковой и протоиерея В.Швеца о роли православия на фронтах Великой Отечественной войны и среди тыловиков. В статье «Была ли безбожная пятилетка?», размещённой на сайте www.religion.ng.ru и в «Независимой газете», историк С.Фирсов пишет о том, что, несмотря на угнетение Церкви при коммунистическом правительстве до войны, население верило в Бога.

О войне написано много художественных произведений. В работе используются воспоминания участников Великой Отечественной войны из книги С.Алексиевич «У войны - не женское лицо». Осмыслить величину человеческой трагедии Великой Отечественной войны помогают и другие художественные произведения таких, например, авторов, как Михаил Шолохов («Судьба человека»), Василь Быков («Обелиск», «Альпийская баллада»), Виктор Астафьев («Прокляты и убиты»).

Глава 1. Церковь и власть

1.1. Положение Церкви до войны

Россия приняла православие как государственную религию в 988 году. В то время это было необходимо для поддержания государственности. Единая вера способствует объединению людей. Теперь Россия - страна более чем с тысячелетней православной историей. Православие всегда привносило в нелёгкую жизнь русского крестьянина душевное спокойствие и чувство защиты свыше. Церковь занималась благотворительностью, в церковно-приходских школах детям давали начальное образование. Это были основные направления деятельности православных церквей на местах, но, помимо этого, священнослужители и епископы занимались множеством других дел епархий. Нередко они заступались за обиженных, так или иначе, давали свою оценку политическим преобразованиям, то есть занимали активную позицию в жизни государства. Хо

С приходом новой власти в 1917 году положение Церкви в России резко ухудшилось. С приходом к власти большевиков для Церкви наступили нелёгкие времена. Новая власть не хотела в условиях послереволюционного периода допускать существования православия наравне с единой коммунистической идеологией марксизма. Религию объявили пережитком царизма.

Вначале большевики не имели чёткой программы уничтожения Православной Церкви. Но с 1922 г. у них появилась эта программа, и вскоре началось приведение в жизнь антирелигиозных указов. В 1922 г. при ЦК РКП(б) появилась Комиссия по проведению отделения Церкви от государства (Антирелигиозная комиссия в 1928-1929 гг).

Был создан атеистический союз с печатным изданием «Безбожник»(Приложение №1)

В 1922 году был издан Декрет об изъятии церковных ценностей. (Приложение №2) Официально это было связано с голодом 1921 года, неофициально изъятие церковных ценностей власть воспринимала как способ ослабления влияния Церкви в России.

В марте 1930 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении».(Приложение №3 ) В нём ЦК требовал «решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке» Но процесс не прекратился, а напротив, только ускорился.

Священников продолжали ссылать и расстреливать. Репрессии 30-х годов затронули большую часть церковников. Так, среди иерархов в 1931-1934 году арестовано 32 человека, а в 1935-1937 гг. - 84. Как правило, им предъявляли обвинения в «контрреволюционной и шпионской деятельности».

Политика воинствующего атеизма не принесла ожидаемых результатов. Об этом свидетельствует перепись населения 1937 годаПо личному указанию Сталина в опросные листы переписи был внесён вопрос о религиозных убеждениях. Скорректированные властями результаты выглядят следующим образом: из 30 миллионов неграмотных людей старше 16 лет 84% признали себя верующими, а из 68,5 миллионов грамотных - 45%.(3) Это было меньше, чем во времена расцвета православия. Но эти результаты явно не оправдали ожидания безбожников. .(Приложение №4)

Положение церкви в нашем крае.

В нашем районе до революции в период с 1850-1910 годов были построены церкви из добротного кирпича в сёлах Старая Шентала, Крепость Кондурча, Туарма, Новый Кувак. В остальных населенных пунктах были молебные дома деревянной постройки.

Церкви, молебные дома в больших населенных пунктах нашего района были построены в период 1850-1910 годов. Добротные из кирпича возведенные храмы божьи украшали территории сел Старая Шентала, Крепость Кондурча, Туарма, Новый Кувак. В остальных населенных пунктах были молебные дома деревянной постройки.

Как правило, внутри церкви стены были расписаны картинами Старого и Нового Заветов. Ценность представляло Евангелие. Богатством отличались облачения священников. В то время государственные органы лояльно относились к церкви и верующим.

После революции отношение к церкви изменилось. На местах активисты села торопили событи я. Так получилось и в селе Багана, в поселке Родина, где в 1928 году на собрании граждан первыми в районе решили передать здание церкви под культурно-просветительное учреждение.

Когда решался этот вопрос, на собрании присутствовали: мужчины 623, женщины 231 человек, из общего числа 1309 человек избирателей, пользующихся избирательным правом.

И что удивительно, сам священослужитель Рождественский в своем докладе говорил, что он действительно дурманил население для того, чтобы нажиться и получить от этих лживых проповедей деньги на существование.Скорее всего на него было оказано давление.

На том собрании постановили: «Заслушав доклад Рождественского «Религия и церковь», мы, граждане села Багана и поселка Родина, убедились, что религия и церковь для народа - опиум, и поэтому мы единогласно отказываемся от церкви и передаем таковую со всем имуществом под культурно-просветительное учреждение..

Председатель собрания Водоватов; члены Скворцов Василий Косьмин Федор, Погякин Тарас, Мокшанов Наум; секретарь АоГолубе» (Государственный архив Куйбышевской области ф. 1239, оп.З, д. 7, лист 83-Ц.

Вопрос насчет религии в стране обостряется. 28 мая 1933 года 6юро крайкома ВКП(б) признало необходимым снять колокола с действующиих и бездействующих церквей для обеспечения бронзой промышленных предприятий.

После такого постановления часть церквей нашего района была снесена, материалы были использованы для строительства школ и клубных учреждений.

Разрушение церквей шло не такими темпами, как этого хотели безбожники. 21 октября 1933 года появляется второй документ партийной комиссии Куйбышевского края, где в числе недостатков в работе партийных органов отмечалось следующее: из оставшихся 2234 церквей и молитвенных зданий, имеющихся на территории края, было закрыто 1173, из них только 501 здание переоборудовано под культурно-| просветительные учреждения.

Затем пошел второй этап разрушения божьих храмов. В селе Туарма полностью разрушили церковь. Целые кирпичи применили на строительство животноводческой фермы, остатки обломков кирпичей на подводах вывозили на укладку дороги Туарма-Баландаево.

Из кирпичей Старошенталинской церкви возвели фундамент строящейся больницы в райцентре. Такая участь постигла и Салейкинскую церковь, которая была возведена в 1912 году. Как рассказывают старожилы, в церкви было 4 кокола, один из них весил 26 пудов, а другие намного меньше. И вот по указке сверху в 1937 году колокола снимали И. П. Помощников и В. С. Сидоров. Народ был до прдела возмущен происходящим событием.

Начали разбирать церковь и в селе Новый Кувак. Но, кроме снятия куполов и колоколов, у разорителей дело не пошло дальше, так как храм был построен из отличного складочного материала, да и цемент, был замешан на яичном растворе и сыворотке. Много лет эта церковь служила как учреждение культуры.

К началу Великой Отечественной войны в районе не осталось ни одной действующей церкви.

1.2. Церковь и Власть в годы Великой Отечественной войны

« Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои»

Знаменитое обращение 3 июля 1941 года Сталин начал именно со слов «братья и сестры». Так обращались к прихожанам православные священники. Этими словами Сталин поддерживает единство русских в борьбе против интервентов.(Приложение №5)

Годы Великой Отечественной войны стали переломным этапом в истории Русской Православной Церкви, когда после долгих лет гонений, поставивших церковь на грань уничтожения, ее положение радикально изменилось, и начался долгий процесс возрождения, продолжающийся и в наши дни.

С началом войны с Германией, положение церкви в советском обществе изменилось. Опасность, нависшая над нашей страной, необходимость всенародного единения для победы над врагом, патриотическая позиция Русской Православной Церкви, побудила советское правительство к изменению религиозной политики. Начали открываться приходы, закрытые в 1930-е годы, многие из оставшихся в живых священнослужителей были освобождены из лагерей и смогли возобновить служение в храмах. В это же время происходит постепенное замещение и восстановление архиепископских кафедр, прекративших ранее свое существование. На них назначались вернувшиеся из лагерей, ссылок и вынужденного пребывания «на покое» архиереи. Народ открыто потянулся к церкви. Власть же высоко ценила ее патриотическую деятельность по сбору денежных средств и вещей для нужд фронта. Церкви была отдана типография Союза воинствующих безбожников. В ней в 1942 году была напечатана большая книга под названием «Правда о религии в России».

12 сентября 1941 года архиепископ Андрей (Комаров) (Приложение №6 ) был назначен правящим архиереем Куйбышевской епархии. В октябре 1941 года епископ Алексий (Палицын) (Приложение №7) назначается архиепископом Волоколамским.

Опасаясь возможного успеха немецкого наступления на Москву, правительство в начале октября 1941 года приняло решение об эвакуации руководителей церковных центров в Чкалов (Оренбург). Сделано это было с единственной целью – не допустить возможности захвата церковных иерархов немецкими войсками в случае падения столицы и дальнейшего использования их немцами. Митрополит Сергий письменно поручил быть своим представителем в Москве архиепископу Волоколамскому Алексию. Ему было дано указание в случае оккупации вести себя с немцами как с иностранцами, имея только деловые взаимоотношения. Однако, из-за болезни митрополита Сергия (Приложение №8), власти решили разместить эвакуированных иерархов не в далеком Оренбурге, а в более близком Ульяновске. Туда приходила корреспонденция из других епархий, приезжали с докладами епископы.

В первые два года войны по разрешению властей было вновь замещено несколько архиерейских кафедр, на них были назначены архиепископы Иоанн (Соколов), Алексий (Сергеев), Алексий (Палицын), Сергий (Гришин), епископы Лука (Войно-Ясенецкий), Иоанн (Братолюбов), Александр (Толстопятов). В 1941-1943 годы совершались и архиерейские хиротонии, главным образом вдовых престарелых протоиреев, принявших постриг за несколько дней перед этим и успевших получить духовное образование в дореволюционную эпоху: Питирима (Свиридова), Григория Чукова, Варфоломея (Городцева), Дмитрия (Градусова), Елевферия (Воронцова). Разрешение на замещение вдовствующих кафедр и на новые епископские хиротонии было со стороны советской власти шагом навстречу церкви, призванным продемонстрировать благосклонное к ней отношение .

Очень важной для церкви была появившаяся тогда возможность открытия новых приходов и возобновления богослужений в заброшенных, запущенных храмах. Протоиерею Алексию Смирнову митрополит Сергий поручил открыть приходы в соседних с Ульяновском селах. По указанию местоблюстителя он принял ключи от храма в селе Плодомасово и приступил к исполнению священнических обязанностей. В марте и сентябре 1942 года в Ульяновске состоялись архиерейские соборы Русской Православной Церкви. Они были организованы в предельно короткие сроки при помощи властей.

Весной 1942 года в уважение просьб верующих было разрешено ночное передвижение по Москве в праздник Пасхи. А 4 сентября 1943 года Иосиф Виссарионович Сталин принял трех митрополитов и доброжелательно обсуждал с ними положение церкви, предлагая действенные меры, направленные на ее возрождение. В их распоряжение был передан знаменитый офросимовский особняк в Чистом переулке, где до этого находилось германское посольство. Было разрешено созвать Архиерейский собор для избрания патриарха и образования при нем Священного Синода.

Архиерейский собор состоялся через 4 дня после встречи в Кремле – 8 сентября 1943 года, в котором участвовали 19 архиереев. Митрополит Алексий внес предложение избрать патриархом митрополита Сергия, встретившее единодушное одобрение преосвященных. (Приложение №9) Собор с религиозно-гражданских позиций осудил предателей Родины, сотрудничавших с фашистами: «Всякий, виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник креста господня, да числится отлученным, а епископ или клирик- лишенным сана».

15 декабря 1943 года Иосиф Виссарионович Сталин получил письмо от иерархов Православной церкви:

«Верховному Главнокомандующему, маршалу Советского Союза Иосифу Виссарионовичу Сталину

Прилагая воззвание к пастырям и верующим освобожденного Донбасса, а также приветственное обращение съезда районных благочинных по Сталинской (ныне Донецкая область) области, уведомляем главу советского государства, что нами открыты банковские счета на прием пожертвований от церквей на постройку танковой колонны имени Дмитрия Донского, а также на госпитали Красного Креста. За короткий срок уже внесено более ста тысяч рублей. Кроме того, повсеместно церкви берут постоянное шефство над госпиталями, систематически прилагают свои труды по сбору продуктов, вещей, белья, по стирке белья и тому подобное.

Заверяем Вас как Верховного Главнокомандующего, маршала Советского Союза, что наша помощь с каждым днем будет увеличиваться и патриотический порыв многотысячных верующих Донбасса усугубит общую уверенность в том, что силою оружия нашей непобедимой, овеянной мировой славой Красной Армией под Вашим Блестящим командованием и с Божьей помощью враг наш будет окончательно разгромлен».

К концу войны в СССР действовало 10547 православных церквей и 75 монастырей, в то время как перед началом Второй мировой войны было только около 380 церквей и не одного действующего монастыря. Открытые церкви стали новыми центрами русского национального самосознания

Выволы:

итак, коммунистическая власть боролась с православием как с пережитком царизма и несовместимой с марксизмом идеологией. Ещё до войны, после переписи населения, власть задумалась о необходимости изменения тактики религиозной деятельности. По переписи населения 1937 года, большинство респондентов оставались православными. Политика воинствующего атеизма не приносила ожидаемых результатов. С началом войны произошли коренные изменения в положении Церкви в России. Власть стала поощрять её деятельность. Единая православная религия способствовала объединению православного народа в борьбе с Гитлером. Кроме того, правительству было необходимо показать потенциальным странам-союзницам, что в России соблюдаются принципы демократии, такие, как свобода религии. Однако, с одной стороны ослабляя давление на Церковь, власть уже во время войны, стремилась усилить атеистическую работу путём проведения просветительской деятельности. Это говорит о том, что с концом войны власть не готова была продолжать начатую политику лояльности к религии. В послевоенное время сохранилось стремление власти не допускать оскорблений в адрес Церкви, укрепившееся во время войны. Но на смену воинствующему атеизму пришла новая политика научно-просветительской формы борьбы с православием.

Глава 2. Церковь и народ

2 .1. Патриотическая деятельность Православной Церкви во время Великой Отечественной войны

Уже 22 июня 1941 года глава Православной Церкви в России Сергий обратился к пастырям и верующим с посланием, собственноручно напечатанным на машинке и разосланным по всем приходам. В этом послании он выражает уверенность в том, что «с Божиею помощью, и на сей раз он (русский народ - прим. авт.) развеет в прах фашистскую вражескую силу». Митрополит вспоминает имена Александра Невского, Дмитрия Донского и былинных богатырей. Вспоминает он «неисчислимые тысячи наших православных воинов», которые жертвовали своей жизнью ради веры и родины. Сергий призывает в «тяжкий час испытания» всякого помочь Отечеству тем, чем сможет.

В посланиях духовенства к народу, так же, как в обращениях светской власти (Молотова, Сталина), заключена идея о том, что «наше дело правое», война русских с фашистами - священная война народа с единой Родиной, единой верой против языческих сатанистов. Гитлеровцы объявили свой поход на русскую землю «крестовым», но Русская Православная Церковь опровергала это.

За годы войны было множество подобных этому посланий, призванных поднять боевой дух. Но уже в этом, самом первом, Русская Православная Церковь обозначила свою позицию во время войны. Церковь неотрывна от государства и наравне с остальными она должна трудиться на благо общей победы. «

Результаты патриотической деятельности Церкви были и материально ощутимы. Хотя на восстановление храмов после их массового разрушения требовались немалые средства, Церковь посчитала неправильным во время войны и в период послевоенной разрухи заботиться о своём благополучии, а не народном.

Владыка Варфоломей, архиепископ Новосибирский и Барнаульский, призывал людей к пожертвованиям на нужды армии, совершая богослужения в храмах Новосибирска, Иркутска, Томска, Красноярска, Барнаула, Тюмени, Омска, Тобольска, Бийска и других городов. Сборы шли на приобретение тёплых вещей для бойцов, содержание госпиталей и детских домов, на восстановление районов, пострадавших во время немецкой оккупации и помощь инвалидам войны..

В первые же годы войны в храмах Москвы было собрано более трёх миллионов рублей на нужды фронта и обороны. В храмах Ленинграда собрали 5,5 миллионов рублей. Церковные общины Нижнего Новгорода за 1941-1942 годы собрали в фонд обороны более четырёх миллионов рублей. Новосибирская епархия за первое полугодие 1944 года собрала на нужды военного времени около двух миллионов рублей. На средства, собранные Церковью, были созданы воздушная эскадрилья имени Александра Невского и танковая колонна имени Дмитрия Донского.

Многие священнослужители сами непосредственно принимали участие в боевых действиях и внесли большой вклад в дело Победы.

Священник Фёдор Пузанов (Приложение №10), участник двух мировых войн, награжденный тремя Георгиевскими крестами, Георгиевской медалью 2-й степени и медалью «Партизану Отечественной войны» 2-й степени. Принял священный сан в 1926 году. В 1929 был посажен в тюрьму, затем служил в сельском храме. Во время войны собрал в селах Заполье и Бородичи 500 000 рублей и передал их через партизан в Ленинград на создание танковой колонны Красной Армии, помогал партизанам.

Архимандрит Алипий (в миру Иван Михайлович Воронов) (Приложение №11) был на фронтах Великой Отечественной войны с 1942 года. Прошёл боевой путь от Москвы до Берлина в составе Четвёртой танковой армии. Участвовал во многих операциях на Центральном, Западном, Брянском, 1-м Украинском фронтах. Орден Красной звезды, медаль За отвагу, несколько медалей За боевые заслуги.

Архимандрит Нифонт (в миру Николай Глазов) (Приложение №12) получал педагогическое образование, преподавал в школе. В 1939 году призван служить в Забайкалье. Когда началась Великая Отечественная война Николай Глазов первоначально продолжал нести службу в Забайкалье, а затем был направлен на учебу в одно из военных училищ.

После окончания училища артиллерист-зенитчик лейтенант Глазов начал воевать на Курской дуге. Вскоре он был назначен командиром зенитной батареи. Последний бой старшему лейтенанту Глазову пришлось вести в Венгрии у озера Балатон в марте 1945 года. Николай Дмитриевич был ранен. В конце 1945 года в Кемерово вернулся еще очень молодой старший лейтенант, на кителе которого были ордена Отечественной войны, Красной Звезды, медали: «За отвагу», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией». Он стал псаломщиком в Знаменской церкви Кемерова.

(Приложение №13) Ушла на фронт с третьего курса МАИ, была направлена в разведку. Принимала участие в обороне Москвы, вынесла раненого из-под обстрела. Была направлена в штаб К. Рокоссовского. Принимала участие в боях на Курской дуге и под Сталинградом. В Сталинграде вела переговоры с фашистами, призывая их сдаться. Дошла до Берлина.

2.2. Вера в Бога в тылу и на фронте

Православие, как и любая другая религия, существует для людей. Каково было отношение населения к православию в России и Советском Союзе в годы войны?

Вера в Бога в тылу и на фронте принимала несколько отличавшиеся формы. В тылу оставались старики, женщины и дети. Они переживали за близких, которые были на фронте, но уберечь их от смерти не могли. Оставалось молиться, просить Бога, чтобы Он защитил и уберёг. Кто может сделать так, чтоб кончилась война? Сталин? Гитлер? Для людей Бог оказался ближе, чем Сталин или Гитлер. . Молитвы помогали обрести хотя бы минимальное душевное успокоения, а это оказалось очень дорого в неспокойное военное время.

Конечно, были и такие, кто оставался во время войны убеждёнными атеистами. Но большинство тыловиков верили в Бога как в последнюю надежду на справедливость, защитника свыше.

В годы войны, в народе ходило предание, что во время наступления на Москву, в самолёт поместили икону Тихвинской Божией Матери, самолёт летал вокруг Москвы и освящал границы. Вспомним историю Древней Руси, когда на поле боя часто выносили икону, чтобы Господь защитил страну. Даже если это была недостоверная информация, люди верили ей, а значит, ждали чего-то подобного от власти.

На фронте нередко перед боем солдаты осеняли себя крёстным знамением - просили Всевышнего защитить их. Большинство воспринимали православие как национальную религию.

Известный маршал Жуков перед боем вместе с солдатами говорил: «Ну, с Богом!». В народе сохраняется предание о том, что Жуков возил по фронтам Казанскую икону Божией Матери. Не так давно архимандрит Иоанн (Крестьянкин) подтвердил это. В Киеве есть чудотворная Гербовецкая икона Божией Матери, которую маршал Жуков отбил у фашистов.

В книге «Россия перед вторым пришествием» протоиерей Василий Швец приводит воспоминания одного из солдат, участвовавших в штурме Кенигсберга. Когда силы советских воинов были уже на исходе, приехал командующий фронтом, офицеры и священники с иконой. Они отслужили молебен и пошли с иконой к передовой. Бойцы восприняли это скептически. Но священники шли по передовой, под огнём, и пули в них не попадали. Неожиданно стрельба с немецкой стороны прекратилась. Была дана команда к штурму крепости.Скорее всего, события в ходе устной передачи были приукрашены, но из того, что подобные истории были распространены в народной среде, можно сделать вывод: люди верили.

Выводы:. Православная Церковь объединилась со светской властью в борьбе с фашистами. Войну объявили священной, освободительной, и Церковь благословила эту войну. Помимо материальной помощи, Церковь морально поддерживала людей, на фронте и в тылу. На фронте верили в чудотворную силу икон и крёстного знамения. Молитвы выступали в роли душевного успокоения. Тыловики в молитвах просили Бога уберечь родных от гибели.

Заключение

Итак, обобщая материал работы, можно сделать следующие выводы. В истории Русской Православной Церкви существовал период коммунистического угнетения. После революции закрывались церкви, издавались антирелигиозные указы, собирались организации по антирелигиозной работе, многие церковнослужители были репрессированы. Наиболее правдоподобное объяснение этому в том, что власть не допускала существования в коммунистической России какой-либо другой идеологии, кроме марксизма. Традиционно в России верили в Бога. Широко развёрнутая антирелигиозная деятельность не принесла ожидаемых результатов. Велась подпольная религиозная работа, по переписи населения 1937 года большинство советских граждан идентифицировало себя православными. С началом войны Церковь обрела новый статус. Она объединилась с властью и приступила к активной патриотической деятельности. Вновь открывались храмы, власть стала показывать своё положительное отношение к православию. В тот период времени необходима была сплочённость, объединение население в священной борьбе. Православие - традиционная всеобщая религия русского народа. Во время войны помощь православной церкви состояла из двух направлений - духовного и материального. На нужды фронта собирались немалые суммы. Православие помогало людям обрести относительное душевное успокоение, надежду на победу России и Советского Союза. В тылу многие молились за фронтовиков. На фронте часто верили в божественную силу икон и крестов (атрибутов религии). Отвечая на вопрос темы работы, можно сказать, аргументируя это многочисленными фактами, что Православная Церковь внесла немалый вклад в борьбу против фашистов во время Великой Отечественной войны. Положение Православной Церкви в советской России на время укрепилось. Но власть следовала, прежде всего, своим интересам, и это укрепление было лишь временным. Простые же люди часто верили в Бога и надеялись на него как на поддержку свыше.

Использованные источники:

Интернет ресурсы

1. http://www.pravmir.ru/
2. http://religion.ng.ru/ history/2002-10-30/7_ussr/html
3. http://www/communist.ru /lenta/?1743
4. http://www.sbras.ru /HBC/2000/n171/f28/html
5. http://www/antology.sfilatov.ru/ work/proizv.php?idpr=0050001&num=26
6. http://www.zavet.ru/shvets.htm
7. www.religion.ng.ru

Литература:

1. Алексиевич С. У войны не женское лицо. - М., 2004. - с.47, 51, 252, 270.

2. Гусев Г. Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война //

Наш современник. - 2000. - № 5. - с.212-226.

3. . Цыпин В. История Русской Православной Церкви: учебное пособие для

православных духовных семинарий. - Москва: Хроника, 1994. - с.109-117.

4. Чумаченко Т.А. Советское государство и Русская православная церковь в

1941-1961 гг. // Религиоведение. - 2002. - № 1. - с.14-37.

5. Якунин В. Изменение государственно-церковных отношений в годы

Великой Отечественной войны // Власть. - 2002. - № 12. - с.67-74

6. Тимашев В.Ф. .Как это было.-ООО «Книга» г. Самара, 2001г. – стр.102-

105.

Приложения

Приложение №12

Архимандрит Нифонт (в миру Николай Глазов)

(1918-2004)

Приложение №13

(1921-2012)

Приложение №1

Приложение №2

№ 23-41

Постановление Политбюро ЦК РКП(б) “о помощнике т. Троцкому по изъятию ценностей”. Из протокола заседания Политбюро № 5, п. 8
от 4 мая 1922 г.

СТРОГО СЕКРЕТНО

8. - О помощнике т. Троцкому по изъятию ценностей.

Поручить Оргбюро в 3-дневный срок подыскать двух помощников т. Троцкому для работы по изъятию ценностей.

СЕКРЕТАРЬ ЦК

Л. 61. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) - РКП(б) 1930-х гг. Внизу рукописные пометы, отсылающие к постановлению Секретариата ЦК РКП(б), протокол № 14, п. 2 от 5 мая 1922 г. и к постановлению Оргбюро ЦК РКП(б), протокол № 15, п. 4 от 8 мая 1922 г. (см. примеч. к № 23-41).

АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 274, л. 7. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на листе линованной бумаги. Слева внизу запись о рассылке: “Оргбюро. Троцкому”. Список присутствовавших см. № 23-40.

№ 23-42

Постановление Политбюро ЦК РКП(б) о ходе кампании по изъятию церковных ценностей. Из протокола заседания Политбюро № 5, п. 15
от 4 мая 1922 г.

СТРОГО СЕКРЕТНО

15. - О кампании по изъятию церковных ценностей. (т. Троцкий).

Заслушав сообщение о ходе кампании по изъятию ценностей, Политбюро констатирует крайнюю медленность и вялость ее проведения и ставит это на вид всем ее участникам.

СЕКРЕТАРЬ ЦК

Л. 62. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) - РКП(б) 1930-х гг.

АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 274, л. 14. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на листе линованной бумаги. Слева внизу запись о рассылке: “Членам комиссии: т. Троцкий, Сапронов, Яковлев, Уншлихт, Белобородов, Калинин”. Список присутствовавших - см. № 23-40.

Приложение №3

№ 118

Постановление ЦК ВКП(б) о борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении 1 *

Всем национальным ЦК, краевым и областным комитетам, секретарям окружных комитетов с обязательством снять с этой директивы копию и разослать секретарям районных комитетов.

Констатируя, что за короткий срок партия добилась величайших успехов в деле коллективизации (уже коллективизировано свыше 50% хозяйств, пятилетний план уже выполнен больше, чем вдвое), ЦК считает важнейшей задачей партии закрепление достигнутых успехов, укрепление завоеванных позиций для дальнейшего успешного развертывания и укрепления коллективизации. Эта задача может быть выполнена лишь при решительной, беспощадной борьбе с искривлениями политики партии в колхозном движении. К обязывает парторганизации под личную ответственность секретарей районных, окружных и краевых комитетов:

1. Сосредоточить все внимание на хозяйственном улучшении колхозов, на организации полевых работ, на усилении политической работы, особенно там, где были допущены элементы насильственной коллективизации, и обеспечить соответствующими хозяйственными и партийно-политическими мероприятиями закрепление достигнутых успехов коллективизации и организационно-хозяйственное оформление с/х артели.

2. Исправить на деле допущенные ошибки и устранить противоречия с уставом артели по линии обобществления птицы, коров, мелкого скота, приусадебной земли ит. д., то есть вернуть все это колхозникам в единоличное пользование, если этого требуют сами колхозники.

3. Проводя контрактацию с/х продукции, не допускать закрытия рынков, восстановить базары, не стеснять продажей крестьянами и в частности колхозниками своих продуктов на рынке.

4. Немедленно прекратить в какой бы то ни было форме насильственную коллективизацию. Решительно бороться с применением каких бы то ни было репрессий по отношению к крестьянам, не идущим пока что в колхоз. Одновременно вести дальнейшую упорную работу по вовлечению крестьянства в колхозы на основе добровольности.

5. В соответствии с прежними директивами ЦК обеспечить на деле участие в руководящих органах колхозов как бедняков, так и середняков, способных организовать с/х производство, всемерно поощряя их активность и инициативу.

6. Немедленно проверить списки раскулаченных и исправить допущенные ошибки в отношении середняков, бывших красных партизан и членов семей красноармейцев и краснофлотцев (рядовых и командных), вернув им отобранное имущество.

7. Ввиду отмеченных в ряде районов фактов отправки высылаемых кулаков без одежды и продовольствия, принять все необходимые меры к исправлению этих ошибок, а ОГПУ предложить не принимать кулаков к отправке из тех районов, где будут допускаться подобные явления.

8. Немедля проверить списки лишенных избирательных прав и исправить ошибки в отношении середняков, учителей и других трудящихся. Предложить Президиуму ЦИК СССР издать специальное постановление о восстановлении в правах незаконно лишенных и о строгом соблюдении установленного порядка лишения избирательных прав и контроля за этим со стороны вышестоящих советских органов 107 .

9. Решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке, фиктивно прикрываемом общественно-добровольным желанием населения. Допускать закрытие церквей лишь в случае действительного желания подавляющего большинства крестьян и не иначе, как после утверждения соответствующих решений сходов областными исполкомами. За издевательские выходки в отношении религиозных чувств крестьян привлекать виновных к строжайшей ответственности.

10. Строго руководствуясь правилом о недопущении кулаков и других лиц, лишенных избирательных прав, в колхозы, допускать изъятие из этого правила для членов тех семейств, в составе которых имеются преданные делу Советской власти красные партизаны, красноармейцы и краснофлотцы (рядовые и командный состав), сельские учителя и учительницы, при условии их поручительства за членов своей семьи.

11. Обязать редакцию «Правды», исходя из настоящего постановления, усвоить соответствующий тон, освещать задачи партии в колхозном движении в соответствии с настоящими директивами и систематически разоблачать искривления партийной линии.

Приложение №4

В.Б. Жиромская

доктор исторических наук, Институт российской истории РАН,

ведущий научный сотрудник

"Исторический вестник", №5 (1, 2000 г.), сайт Воронежской епархии, ноябрь 2000 г.

РЕЛИГИОЗНОСТЬ НАРОДА В 1937 ГОДУ

(По материалам Всесоюзной переписи населения)

В первой переписи России 1897 г. ставился вопрос о вероисповедании, которое определялось либо по родителям, либо по этническому признаку. В переписи же 1937 г. респонденты должны были сначала определить свое отношение к религии, а затем верующие - назвать сами свое вероисповедание. Вопрос о религии был введен в переписной лист лично Сталиным, который редактировал последний вариант анкеты в канун переписи. Никто из статистиков не рискнул ему возразить. Опрашивалось население в возрасте 16 лет и старше. Какими соображениями руководствовался Сталин, когда ставил этот вопрос, мы знать не можем, но в массовой широкой печати был заведомо разрекламирован тезис о "сплошном атеизме населения", который должна была подтвердить перепись. Однако такого рода ожидания не оправдались.

Перепись состоялась в ночь с 5 на 6 января и была доброжелательно встречена населением, люди охотно отвечали на все вопросы. Исключением был вопрос о религии. Во многих районах, особенно в сельской местности, он вызвал переполох. Нетрудно понять причины этого, если вспомнить обстановку тех лет в стране (насильственные переселения раскулаченных, нараставшую волну репрессий и т.д.), а также официальное отношение к религиозным убеждениям как "пережитку прошлого в сознании отсталых людей". Респонденты были поставлены в сложное положение. С одной стороны, они боялись за себя и за своих родных и близких, а с другой - "кары Божией" за отречение от Веры.

Как сказано в документах, многие священники с церковного амвона призывали верующих ответить откровенно на вопрос о религии, так как тоже надеялись на открытие церквей10. Их призывы были расценены местными органами власти как "провокационные", "направленные на срыв переписи". В тех случаях, когда священники занимались такой "агитацией" не в церкви, а ходили по домам, с ними разбирались "соответствующие органы"11.

Не обошлось и без конъюнктурных соображений со стороны населения: лучше записаться неверующим, тогда в кооперативах больше товаров дадут; или надо записываться верующими, так как в случае войны и победы гитлеровской Германии неверующих расстреляют (западные области УССР, БССР)12.

Оказавшись в столь сложной ситуации, верующие повели себя по-разному. Однако большая часть их не стала скрывать своих убеждений. Счетчики приводят типичные ответы в Пермском районе: "Сколько нас не спрашивай о религии, нас не убедишь, пиши верующий", или: "Хоть и говорят, что всех верующих будут увольнять со стройки, но пиши нас верующими"13. Замечен случай, когда все семь женщин, проживавших в одной комнате общежития фабрики "Промодежда" (г. Пермь), записались верующими14Как бы то ни было, но 80 % опрошенного населения ответили на вопрос о религии20. Лишь 1 млн человек предпочли отмолчаться, ссылаясь на то, что "ответственны только перед Богом" или что "Богу известно, верующий я или нет". Значительную часть отказавшихся от ответа составляли раскольники-старообрядцы и сектанты.

По данным переписи, в СССР верующих среди лиц в возрасте 16 лет и старше оказалось больше, чем неверующих: 55,3 млн против 42,2 млн, или 56,7% против 43,3 % от всех выразивших свое отношение к религии21. В действительности верующих было, конечно, еще больше. Часть ответов могла быть неискренной. Кроме того, с большей долей вероятности можно предположить, что в основном не ответившие на вопрос о религии были верующими.

Перепись сохранила для нас ценные сведения о половом и возрастном составе верующих разных вероисповеданий. Женщин, признавших себя верующими, было больше, чем мужчин: 64 % против 36 % (от всех верующих)22.

Рассмотрим возрастной состав верующих23. Самыми большими возрастными группами среди верующих грамотных и неграмотных были группы мужчин и женщин в возрасте 20-29 и 30-39 лет. На группы лиц старше 50 лет приходился незначительный процент верующих среди грамотных и незначительно больший среди неграмотных. Среди верующих было почти 34 % лиц 20-29-летнего возраста и более 44 % - 30-39-летнего возраста. Лиц пожилого возраста, старше 50 лет, было около 12 %. В последнем случае сказывается, безусловно, малочисленность пожилых в возрастной структуре населения. Однако и с учетом этого нельзя не признать, что мнение о том, что верующие - это люди исключительно пожилого возраста, не соответствовало действительности.

Другим распространенным стереотипом в пропагандистской литературе тех лет было представление о том, что основную массу верующих составляли женщины пожилого возраста, причем неграмотные. Данные переписи свидетельствовали о другом. Среди всех верующих грамотных мужчин в возрасте 16-49 лет было более 75 %, а женщин этого возраста - 88 %. Следовательно, среди верующих значительную часть составляли мужчины и женщины молодого и зрелого возраста, обученные грамоте.

Среди грамотных верующих мужчин в возрасте до 30 лет было 32,6 %, а среди грамотных женщин этого возраста - 48,4 %. Это были в основном обучавшиеся в школах или закончившие ее. В то время преобладало начальное образование. Но было немало и обучавшихся в техникумах и вузах, особенно в возрасте 19-25 лет. Иными словами, среди лиц такого молодого возраста было мало "читавших по слогам и умевших написать свою фамилию", т.е. прошедших лишь школу ликбеза. Естественно, неграмотными верующими были в основном пожилые и гораздо меньше молодые. Хотя "сплошной" грамотности не показали ни перепись 1937 г., ни состоявшаяся сразу после нее перепись 1939 г., но охват населения, в первую очередь молодежи, всеобучем был весьма широким.

Данные переписи 1937 г. свидетельствуют о том, что с возрастом усиливается и религиозность. Среди грамотных мужчин удельный вес верующих резко увеличивается при переходе от 20-29 лет к 30-39 годам. У грамотных женщин этот переход наблюдается в более молодом возрасте: от 16-19 лет к 20-29 годам. Это объясняется более ранней зрелостью женщин в связи с замужеством и материнством и сопряженными с этим ответственностью и тревогой за жизнь и судьбы детей, за сохранение домашнего очага и т.д.

Среди неграмотных мужчин и женщин удельный вес верующих увеличивается равномерно от одной возрастной группы к другой. Возможно, это связано с тем, что в молодежных группах несколько больше верующих, чем у грамотных. Интерес представляет анализ данных табл. 1.

Таблица 1

Соотношение верующих и неверующих среди возрастных групп обоего пола24

Из данных табл. 1 можно сделать следующий вывод. Во-первых, неграмотные, не имеющие образования, меньше испытывали на себе влияние атеистического воспитания, и среди них было больше верующих; во-вторых, тем не менее нет ни одной возрастной группы, в которой не было бы верующих; их число значительно даже среди молодежи грамотной и получившей образов

Приложение №5

Приложение №6 Приложение №7

владыка Андрей управляет Куйбышевской епархией,

Приложение № 8

Патриарх Сергий

Приложение №9

Архиерейский Собор 1943 год

План

Введение

1. РПЦ в канун II Мировой войны (1937-1941)

1.1. Большивистский террор и РПЦ

1.2. Начало II Мировой войны. РПЦ и большивистская пропаганда на ближнем зарубежье.

2. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны (1941-1945)

2.1. Реакция РПЦ на вступление страны в великую схватку.

2.2. Религиозная политика фашистской Германии на оккупированыых территориях

3. Изменение политики атеистического государства по отношению к РПЦ в годы ВОв

3.1. Переломный момент в отношениях церкви и большевиков

3.2. РПЦ при святейшем Патриархе Сергии

3.3. Период триумфа Красной Армии. РПЦ при Патриархе Алексии I.

4. Отношение к РПЦ в период апогея сталинизма (1945-1953)

Заключение

Приложения

Библиография

Введение

Во веки вечные, припоминая хмарь

Прошедших раз и навсегда веков,

Я видел, что не к Мавзолею, а на твой алтарь

Легли знамёна вражеских полков.

И. Кочубеев

Актуальность темы:

Русская Православная Церковь сыграла немаловажную роль в ходе Великой Отечественной войны, поддерживая и помогаю народу выдержать эту неравную битву с истреблением, когда сама была подвержена гонениям не только врага, но и со стороны власти.

Тем не менее во время Великой Отечественной войны Церковь выступила перед своими прихожанами с призывом защищать Родину до конца, ибо Господь не оставит русский народ в беде, если он будет яростно защищать свою землю и истово молиться Богу.

Поддержка Русской Православной Церкви была значительной, ее могущество оценили и большевики, поэтому в самый напряженный период войны атеистическое государство вдруг меняет курс своей религиозной политики, начиная сотрудничество с РПЦ. И хотя длилось оно не долго, в истории нашей страны этот факт не прошел бесследно.

В связи с этим в данном реферате ставятся следующие цели:

1. Рассмотреть деятельность РПЦ в канун II Мировой войны.

2. Проанализировать политику большевиков по отношению к РПЦ в годы Великой Отечественной войны.

3. Установить взаимосвязь между ситуацией на фронтах ВОв и взаимоотношениями большевиков и Церкви.

4. Сделать выводы о том, как отразился атеизм большевистского строя на современном российском обществе.

1. РПЦ в канун II Мировой войны (1937-1941)

1.1. Большивистский террор и РПЦ

Результаты переписи обозначали грандиозный провал "Союза воинствующих безбожников". За это пятимиллионный союз был подвергнут "чистке". Около половины его членов было арестовано, многих расстреляли как врагов народа. Власть не располагала иными надежными средствами атеистического воспитания населения, кроме террора. И он обрушился на православную Церковь в 1937 г. с таким тотальным охватом, что, казалось, приведет к искоренению церковной жизни в стране.

В самом начале 1937 г. разворачивается кампания массового закрытия церквей. Только на заседании 10 февраля 1937 г. постоянная комиссия по культовым вопросам рассмотрела 74 дела о ликвидации религиозных общин и не поддержала закрытие храмов только в 22 случаях, а всего за год закрыли свыше 8 тыс. церквей. И, конечно, все эти разрушения производились "по многочисленным просьбам трудящихся коллективов" в целях "улучшения планировки города". В результате этого опустошения и разорения на огромных просторах РСФСР осталось около 100 храмов, почти все в больших городах, в основном, тех, куда пускали иностранцев. Эти храмы так и называли "показательными". Несколько больше, до 3% дореволюционных приходов, сохранилось на Украине. В Киевской епархии, которая в 1917 г. насчитывала 1710 церквей, 1435 священников, 277 диаконов, 1410 псаломщиков, 23 монастыря и 5193 монашествующих, в 1939 г. осталось всего 2 прихода с 3 священниками, 1 диаконом и 2 псаломщиками. В Одессе осталась одна действующая церковь на кладбище.

В годы предвоенного террора смертельная опасность нависла над существованием самой Патриархии и всей церковной организацией. К 1939 г. из российского епископата помимо главы Церкви - Местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия на кафедрах остались 3 архиерея - митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), архиепископ Дмитровский и управляющий Патриархией Сергий (Воскресенский) и архиепископ Петергофский Николай (Ярушевич), управляющий Новгородской и Псковской епархиями.

1.2. Начало Второй Мировой войны. РПЦ и большивистская пропаганда на ближнем зарубежье

1 сентября 1939 г. нападением нацистской Германии на Польшу началась вторая мировая война. Не только в жизни человека, но и в жизни народов, судьбах цивилизаций, бедствия приходят вследствие грехов. Беспримерные по масштабам гонения на Церковь, гражданская война и цареубийство в России, расистское беснование нацистов и соперничество из-за сфер влияния европейских и тихоокеанских держав, падение нравов, захлестнувшее европейское и американское общество,- все это переполнило чашу гнева Божия. Для России оставалось еще 2 года мирной жизни, но мира не было внутри самой страны. Война большевистского правительства со своим народом и внутрипартийная борьба коммунистической верхушки не прекращались, не было мирной тишины и на границах советской империи. После подписания пакта Молотова-Риббентропа и спустя 16 дней после нападения Германии на Польшу Красная Армия перешла советско-польскую границу и заняла ее восточные воеводства - исконно русские и православные земли: Западную Белоруссию и Волынь, оторванные от России по Рижскому договору (1921) Советского правительства с Польшей, а также Галицию, которая на протяжении столетий была отделена от Руси. 27 июня 1940 г. Советское правительство потребовало от Румынии в течение четырех дней очистить территорию Бессарабии, принадлежавшей России до 1918 г., и Северной Буковины, оторванной от Руси еще в средневековье, но где большинство населения имело русские корни. Румыния вынуждена была подчиниться ультиматуму. Летом 1940 г. к Советскому Союзу были присоединены Эстония, Латвия и Литва, принадлежавшие России до революции и гражданской войны.

Продвижение границ Советского государства на запад территориально расширило юрисдикцию Русской Православной Церкви. Московская Патриархия получила возможность реально управлять епархиями Прибалтики, Западной Белоруссии, Западной Украины и Молдавии.

Установление режима Советской власти в западных областях Украины и Белоруссии сопровождалось репрессиями. Только на Волыни и в Полесье арестовано было 53 священнослужителя. Однако они не разрушили церковную жизнь западной Руси. Почти все приходы, сохранившиеся в годы польской оккупации, не были закрыты и советскими властями. Продолжали существовать и монастыри; правда, число насельников в них значительно сократилось, одних удалили из обителей насильно, другие покинули их сами. У монастырей и церквей конфисковали земельные наделы и другую недвижимость, храмы национализировали и передавали в пользование религиозным общинам, устанавливались гражданские налоги на "служителей культа". Серьезным ударом по Церкви явилось закрытие Кременецкой духовной семинарии.

Большевистская пропаганда через газеты и радио пыталась дискредитировать православное духовенство в глазах народных масс, убить в сердцах людей веру во Христа, "Союз воинствующих безбожников" открыл свои отделения во вновь присоединенных областях. Его председатель Е. Ярославский обрушился с развязной бранью на родителей, не желающих отдавать своих детей в советские атеистические школы, открывшиеся в западных областях. На Волыни и в Белоруссии из хулиганствующих подростков и комсомольцев создавались бригады, которые учиняли скандалы возле церквей во время богослужения, особенно в праздничные дни. На подобную атеистическую деятельность к празднованию Пасхи 1940 г. "Союз воинствующих безбожников" заполучил из небогатой по тем временам государственной казны 2,8 млн. руб. Потрачены они были главным образом в западных областях, потому, что там народ открыто праздновал Воскресение Христово и пасхальные богослужения совершались в каждом селе.

В 1939– 1941 гг. в легальных формах церковная жизнь сохранилась по существу только в западных епархиях. Здесь было более 90% всех приходов Русской Православной Церкви, действовали монастыри, все епархии управлялись архиереями. На остальной территории страны церковная организация была разрушена: в 1939 г. оставалось всего 4 кафедры, занятых архиереями, включая главу Церкви митрополита Московского и Коломенского, около 100 приходов и ни одного монастыря. В церкви приходили главным образом пожилые женщины, но религиозная жизнь сохранялась и в этих условиях, она теплилась не только на воле, но и в бесчисленных лагерях, обезобразивших Россию, где священники-исповедники окормляли осужденных и даже служили литургию на тщательно укрываемых антиминсах.

В последние предвоенные годы волна антицерковных репрессий утихла, отчасти потому что почти все, что можно было разрушить - уже разрушили, что можно было растоптать - растоптали. Нанести последний удар советские вожди считали преждевременным по разным соображениям. Вероятно, была и одна особая причина: война полыхала вблизи границ Советского Союза. Несмотря на показное миролюбие своих деклараций и на заверения в прочности дружеских отношений с Германией, они знали - война неизбежна и навряд ли были настолько ослеплены своей собственной пропагандой, чтобы строить иллюзии относительно готовности народных масс защищать коммунистические идеалы. Жертвуя собой, люди могли сражаться только за свою родину, и тогда коммунистические вожди обратились к патриотическим чувствам граждан.

2. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны (1941-1945)

2.1. Реакция РПЦ на вступление страны в великую схватку

К началу Великой Отечественной войны над Русской Православной Церковью нависла угроза полного уничтожения. В стране была объявлена «безбожная пятилетка», в ходе которой советское государство должно было окончательно избавиться от «религиозных пережитков».

Почти все оставшиеся в живых архиереи находились в лагерях, а количество действующих храмов на всю страну не превышало нескольких сотен. Однако, несмотря на невыносимые условия существования, в первый же день войны Русская Православная Церковь в лице местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского) проявила мужество и стойкость, обнаружила способность ободрить и поддержать свой народ в тяжелое военное время. «Покров Пресвятой Девы Богородицы, всегдашней Заступницы Русской земли, поможет нашему народу пережить годину тяжких испытаний и победоносно завершить войну нашей победой», - с этими словами митрополит Сергий обратился к прихожанам, собравшимся 22 июня, в воскресный день, в Богоявленском соборе в Москве. Свою проповедь, в которой он говорил о духовных корнях русского патриотизма, владыка закончил словами, прозвучавшими с пророческой уверенностью: «Господь нам дарует победу!»

После литургии, запершись у себя в келье, местоблюститель собственноручно напечатал на машинке текст воззвания к «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», которое моментально было разослано по сохранившимся приходам. Во всех храмах за богослужениями стали читать специальную молитву об избавлении от врагов.

Между тем немцы, перейдя границу, стремительно продвигались по советской территории. На захваченных землях они проводили продуманную религиозную политику, открывая храмы и проводя на этом фоне успешную антисоветскую пропаганду. Разумеется, делалось это не из любви к христианству. Обнародованные после окончания войны документы вермахта свидетельствуют, что большая часть открытых церквей подлежала закрытию после окончания русской кампании. Об отношении к церковному вопросу красноречиво говорит оперативный приказ №10 Главного управления безопасности рейха. В нем, в частности, указывалось: «…с германской стороны ни в коем случае не должно явным образом оказываться содействие церковной жизни, устраиваться богослужений или проводиться массовых крещений. О воссоздании прежней Патриаршей Русской Церкви не может быть и речи. Особенно следует следить за тем, чтобы не состоялось прежде всего никакого организационно оформленного слияния находящихся в стадии формирования церковных православных кругов. Расщепление на отдельные церковные группы, наоборот, желательно». О вероломной религиозной политике, проводимой Гитлером, говорил и митрополит Сергий в своей проповеди в Богоявленском соборе 26 июня 1941 года. «Глубоко ошибаются те, кто думает, что теперешний враг не касается наших святынь и ничьей веры не трогает, - предупреждал владыка. - Наблюдения над немецкой жизнью говорят совсем о другом. Известный немецкий полководец Людендорф… с летами пришел к убеждению, что для завоевателя христианство не годится».

Тем временем пропагандистские действия немецкого руководства по открытию храмов не могли не вызвать соответствующей ответной реакции Сталина. К этому его побуждали также и те движения за открытие церквей, которые начались в СССР уже в первые месяцы войны. В городах и селах собирались сходки верующих, на которых избирали исполнительные органы и уполномоченных по ходатайствам об открытии храмов. На селе такие собрания нередко возглавляли председатели колхозов, которые собирали подписи за открытие церковных зданий и затем сами выступали ходатаями перед исполнительными органами. Нередко бывало, что работники исполкомов разного уровня благосклонно относились к ходатайствам верующих и в рамках своих полномочий действительно способствовали регистрации религиозных общин. Многие храмы открывались стихийно, даже не имея юридического оформления.

Все эти процессы побудили советское руководство официально разрешить открывать церкви на территории, не оккупированной немцами. Преследования духовенства прекратились. Священники, находившиеся в лагерях, были возвращены и стали настоятелями вновь открытых храмов.

Широко известны имена пастырей, молившихся в те дни о даровании победы и вместе со всем народом, ковавших победу русского оружия. Под Ленинградом в поселке Вырица жил известный сегодня на всю Россию старец, иеросхимонах Серафим (Муравьев). В 1941 году ему было 76 лет. Болезнь практически не позволяла ему передвигаться без посторонней помощи. Очевидцы передают, что старец любил молиться перед образом своего святого покровителя преподобного Серафима Саровского. Икона преподобного была укреплена на яблоне в саду престарелого священника. Сама яблоня росла у большого гранитного камня, на котором старец, по примеру своего небесного покровителя, совершал на больных ногах многочасовые моления. По рассказам его духовных чад, старец часто говорил: «Один молитвенник за страну может спасти все города и веси…»

В те же годы в Архангельске, в Свято-Ильинском кафедральном соборе служил тезка вырицкого старца - игумен Серафим (Шинкарев), до этого бывший насельником Троице-Сергиевой Лавры. По воспоминаниям очевидцев, нередко он по нескольку дней пребывал в храме на молитве за Россию. Многие отмечали его прозорливость. Несколько раз он предсказывал победу советских войск, когда обстоятельства прямо указывали на печальный исход сражения.

Подлинный героизм в годы войны проявило столичное духовенство. Ни на час не покидал Москву настоятель храма сошествия Святого Духа на Даниловском кладбище, протоиерей Павел Успенский, в мирное время живший за городом. При своем храме он организовал настоящий социальный центр. В церкви было установлено круглосуточное дежурство, а в подклети организовано бомбоубежище, позже переделанное в газоубежище. Для оказания первой помощи при несчастных случаях отец Павел создал санитарный пункт, где были носилки, перевязочный материал и все необходимые лекарства.

Другой московский священник, настоятель храма Илии Пророка в Черкизове, протоиерей Павел Цветков устроил при храме приют для детей и стариков. Он лично нес ночные дежурства и в случае необходимости принимал участие в тушении пожаров. Среди своих прихожан отец Павел организовал сбор пожертвований и лома цветных металлов на военные нужды. Всего за годы войны прихожане Ильинской церкви собрали 185 тыс. рублей.

Работа по сбору средств велась и в других храмах. По проверенным данным, за три первых года войны храмы одной только Московской епархии сдали на нужды обороны более 12 млн рублей.

О деятельности московского духовенства в военный период красноречиво свидетельствуют постановления Моссовета от 19.09.1944 и 03.01.1945 гг. о награждении около 20 московских и тульских священников медалями «За оборону Москвы». Признание властью за Церковью ее заслуг в деле защиты Отечества выразилось еще и в официальном разрешении верующим отмечать церковные праздники и в первую очередь Пасху. Впервые во время войны Пасха была открыто отпразднована в 1942 г., после завершения боев под Москвой. И конечно, самым ярким свидетельством изменения политики советского руководства по отношению к Церкви стало восстановление Патриаршества и открытие Духовной семинарии для подготовки кадров будущего духовенства.

Новый вектор церковно-государственных отношений в итоге позволил укрепить материальное, политическое и правовое положение Русской Православной Церкви, защитить духовенство от преследований и дальнейших репрессий, повысить авторитет Церкви в народе. Великая Отечественная война, став тяжелым испытанием для всего народа, спасла Русскую Церковь от полного уничтожения. В этом, несомненно, проявился Промысл Божий и Его благое произволение о России.

В воскресенье 22 июня 1941 года, в день всех святых, в земле Российской просиявших, фашистская Германия вступила в войну с русским народом. Местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий в первый же день войны написал и собственноручно отпечатал на машинке «Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», в котором призвал русский народ на защиту Отечества. В отличие от Сталина, которому понадобилось 10 дней, чтобы обратиться к народу с речью, Местоблюститель патриаршего престола сразу нашел самые точные и самые нужные слова. В речи на архиерейском Соборе 1943 года митрополит Сергий, вспоминая начало войны, сказал, что тогда не приходилось задумываться, какую позицию должна занять наша Церковь, потому что «прежде, чем мы успели определить как-нибудь свое положение, оно уже определилось, - фашисты напали на нашу страну, ее опустошали, уводили в плен наших соотечественников». 26 июня Местоблюститель патриаршего престола совершил в Богоявленском соборе молебен о победе русского воинства.

Первые месяцы войны были временем поражений и разгрома Красной Армии. Весь запад страны был оккупирован немцами. Взят был Киев, блокирован Ленинград. Осенью 1941 года линия фронта приближалась к Москве. В этой обстановке митрополит Сергий составил 12 октября завещание, в котором на случай своей смерти передавал свои полномочия Местоблюстителя патриаршего престола митрополиту Ленинградскому Алексию (Симанскому).

7 октября Московский горсовет распорядился об эвакуации Патриархии на Урал, в Чкалов (Оренбург), само советское правительство переехало в Самару (Куйбышев). Видимо, государственная власть не вполне доверяла митрополиту Сергию, опасаясь повторения того, что сделал его близкий помощник в 30-х годах митрополит Сергий (Воскресенский), экзарх Прибалтики. При эвакуации из Риги перед приходом немцев он спрятался в крипте храма и остался на оккупированной территории вместе со своей паствой, заняв лояльную позицию к оккупационным властям. При этом митрополит Сергий (Воскресенский) остался в каноническом послушании Патриархии и насколько мог отстаивал перед немецкой администрацией интересы православия и русских общин Прибалтики. Патриархии удалось добиться разрешения на выезд не в далекий Оренбург, а Ульяновск, бывший Симбирск. В тот же город эвакуировали и администрацию обновленческой группировки. К тому времени Александр Введенский усвоил себе титул «святейшего и блаженнейшего Первоиерарха», оттеснил престарелого «митрополита» Виталия на вторые роли в обновленческом синоде. Ехали они в одном поезде с Местоблюстителем патриаршего престола. Патриархия разместилась в маленьком доме на окраине города. Рядом с Главой Русской Православной Церкви находились Управляющий делами Московской Патриархии протоиерей Николай Колчицкий и келейник Местоблюстителя иеродиакон Иоанн (Разумов). Окраины тихого провинциального города стали в годы войны духовным центром России. Сюда, в Ульяновск, к Предстоятелю Русской Церкви приезжали оставшийся в Москве экзарх Украины, митрополит Киевский и Галицкий Николай, архиепископы Можайский Сергий (Гришин), Куйбышевский Андрей (Комаров) и другие архиереи.

30 ноября митрополитом Сергием освящена была церковь на улице Водников, в здании, которое ранее использовалось как общежитие. Главный престол храма был посвящен Казанской иконе Божией Матери. Первую литургию служили без профессионального хора, при пении народа, собравшегося с великой радостью в храм, ставший, по существу, патриаршим собором. А на окраине Симбирска, в Куликовке, в здании, которое некогда было храмом, а потом изуродованное, со святыми куполами, использовалось как склад, устроена была обновленческая церковь. Там служили Александр Введенский, самочинный первоиерарх, «митрополит» Виталий Введенский, обновленческий лжеархиепископ Ульяновский Андрей Расторгуев. На богослужение к ним приходило примерно человек по 10, и некоторые только из любопытства, а храм на улице Водников всегда был переполнен молящимся народом. Этот крохотный храм на некоторое время стал духовным центром православной России.

В Первосвятительских посланиях к пастве, которые митрополит Сергий рассылал из Ульяновска по церквям России, он обличал оккупантов за их злодеяния, за пролитие невинной крови, за осквернение религиозных и национальных святынь. Предстоятель Русской Православной Церкви призывал жителей областей, захваченных врагом, к мужеству и терпению.

В первую годовщину Великой Отечественной войны митрополит Сергий издал два послания - одно для москвичей, а другое для всероссийской паствы. В московском послании местоблюститель выразил радость в связи с поражением немцев под Москвой. В послании всей Церкви глава ее обличал нацистов, которые в пропагандистских целях присваивали себе миссию защитников христианской Европы от нашествия коммунистов, а так же утешал паству надеждой на победу над врагом.

С патриотическими посланиями к пастве обращались и ближайшие сподвижники Местоблюстителя патриаршего престола митрополиты Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич). Митрополит Николай за две недели до фашистского нашествия выехал из Киева в Москву. Вскоре после этого, 15 июля 1941года, он, сохранив звание экзарха Украины, стал митрополитом Киевским и Галицким. Но в продолжении всей войны он оставался в Москве, исполняя обязанности управляющего Московской епархией. Он часто выезжал на передовую, совершая богослужения в местных церквах, произнося проповеди, которыми утешал настрадавшийся народ, вселяя надежду на всемогущую помощь Божию, призывая паству к верности Отечеству.

Митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) все страшные дни блокады не разлучался со своей паствой. В начале войны в Ленинграде оставалось пять действующих православных храмов. Даже в будние дни подавались горы записок о здравии и об упокоении. Из-за частых обстрелов, от взрывов бомб окна в храмах были выбиты взрывной волной, и по храмам гулял морозный ветер. Температура в храмах опускалась часто ниже нуля, певчие от голода едва держались на ногах. Митрополит Алексий жил при Никольском соборе и служил в нем каждое воскресенье, часто без диакона. Своими проповедями и посланиями он поддерживал мужество и надежду в людях, оставшихся в нечеловеческих условиях в блокадном кольце. В ленинградских храмах прочитывали его послания с призывом к верующим самоотверженно помогать воинам честной работой в тылу.

По всей стране в православных храмах служили молебны о даровании победы. Ежедневно за богослужением возносилась молитва: «О еже подати силу неослабну, непреоборимую и победительну, крепость же и мужество с храбростью воинству нашему на сокрушение врагов и супостат наших и всех хитрообразных их наветов…»

Поражение гитлеровских войск под Сталинградом положило начало коренному перелому хода войны. Однако, враг обладал в то время еще мощным военным потенциалом. Его разгром требовал огромного напряжения сил. Для решительных боевых действий Красной Армии необходима была мощная бронетанковая техника. Без устали трудились рабочие танковых заводов. По всей стране шли сборы средств на постройку новых боевых машин. Только к декабрю 1942 года на эти средства было построено около 150 танковых колонн.

Всенародная забота о нуждах Красной Армии не обошла стороной и Церковь, которая стремилась внести свой посильный вклад в победу над гитлеровскими захватчиками. 30 декабря 1942 года Патриарший Местоблюститель Митрополит Сергий призвал всех верующих страны послать «нашей армии на предстоящий решающий бой, вместе с нашими молитвами и благословением, вещественного показания нашего участия в общем подвиге в виде сооружения колонны танков имени Дмитрия Донского». Вся Церковь откликнулась на призыв. В Московском Богоявленском соборе духовенством и мирянами собрано было более 400 тысяч рублей. Вся церковная Москва собрала свыше 2 миллионов рублей, в блокадном Ленинграде православные собрали один миллион рублей на нужды армии. В Куйбышеве стариками и женщинами было пожертвовано 650 тысяч рублей. В Тобольске один из жертвователей принес 12 тысяч рублей и пожелал остаться неизвестным. Житель села Чеборкуль Челябинской области Михаил Александрович Водолаев написал в Патриархию: «Я престарелый, бездетный, всей душой присоединяюсь к призыву митрополита Сергия и вношу 1000 рублей из своих трудовых сбережений, с молитвой о скорейшем изгнании врага из священных пределов нашей земли». Заштатный священник Калининской епархии Михаил Михайлович Колоколов пожертвовал на танковую колонну священнический крест, 4 серебряные ризы с икон, серебряную ложку и все свои облигации. В один ленинградский храм неизвестные богомольцы принесли пакет и положили его у иконы святителя Николая. В пакете оказалось 150 золотых десятирублевых монет царской чеканки. Крупные сборы прошли в Вологде, Казани, Саратове, Перми, Уфе, Калуге и в других городах. Не было ни одного, даже сельского прихода, на свободной от фашистских захватчиков земли, не внесшегося своего вклада в общенародное дело. Всего на танковую колонну было собрано более 8 миллионов рублей, большое количество золотых и серебряных предметов.

Эстафету от верующих приняли рабочие от танкового завода Челябинска. День и ночь трудились рабочие на своих местах. В короткий срок было построено 40 танков Т-34. Они и составили общецерковную танковую колонну. Её передача частям Красной Армии состоялась у деревни Горелки, что в пяти километрах северо-западнее Тулы. Грозную технику получили 38-й и 516-й отдельные танковые полки. К тому времени оба уже прошли нелегкий боевой путь.

Учитывая высокую значимость патриотического вклада духовенства и простых верующих, в день передачи колонны, 7 марта 1944 года состоялся торжественный митинг. Главный организатор и вдохновитель создания танковой колонны Патриарх Сергий по причине тяжелой болезни не смог лично присутствовать при передаче танков частям Красной Армии. По его благословению перед личным составом полков выступил митрополит Николай (Ярушевич). Сообщив о патриотической деятельности Церкви, её нерушимом единстве с народом, митрополит Николай дал защитникам Родины напутственный наказ.

По окончании митинга митрополит Николай в память о знаменательном событии вручил танкистам подарки от Русской Православной Церкви: офицерам - часы с гравировкой, а остальным членам экипажей - складные ножи с множеством приспособлений.

Отмечалось это событие в Москве. Председатель Совета по делам

Русской Православной Церкви при СНК СССР Г. Г. Карпов 30 марта 1944 года устроил специальный прием. На нем присутствовали: от Военного совета бронетанковых и механизированных войск Красной Армии - генерал-лейтенант Н. И. Бирюков и полковник Н. А. Колосов, от Русской Православной Церкви Патриарх Московский и всея Руси Сергий и митрополиты Алексий и Николай. Генерал - лейтенант Н. И. Бирюков передал Патриарху Сергию благодарность Советского командования и альбом фотоснимков, запечатлевших торжественный момент передачи танковой колонны войнам Красной Армии.

За проявленные мужество и героизм 49 танкистов колонны «Димитрий Донской» из 38-го полка были награждены орденами и медалями СССР. Другой, 516-й Лодзинский отдельный огнеметный танковый полк Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 апреля 1945 года был награжден орденом Красного Знамени.

Итоги боевого пути танкисты подводили в Берлине. К 9 мая 1945 года на их счету значились уничтоженными: свыше 3820 солдат и офицеров противника, 48 танков и САУ, 130 различных орудий, 400 пулемётных точек, 47 дзотов, 37 миномётов; взятыми в плен около 2526 солдат и офицеров; захваченными 32 военных склада и многое другое.

Ещё большим было морально-нравственное воздействие на нашу армию танковой колонны. Ведь она несла на себе благословение Православной Церкви и её неумолкаемую молитву об успехе русского оружия. Верующим же церковная колонна дала утешительное сознание, что православные христиане не остались стоять в стороне и что по своим силам и возможностям каждый из них участвовал в разгроме фашистской Германии.

Всего же за войну по приходам было собрано более 200 миллионов рублей на нужды фронта. Кроме денег верующие собирали также теплые вещи для солдат: валенки, рукавицы, телогрейки.

За годы войны Патриарший Местоблюститель обращался к верующим с патриотическими посланиями 24 раза, откликаясь на все основные события в военной жизни страны. Патриотическая позиция Церкви имела особое значение для православных христиан СССР, миллионы которых участвовали в боевых операциях на фронте и в партизанских отрядах, трудились в тылу. Тяжелые испытания и лишения войны стали одной из причин значительного роста религиозных чувств людей. Представители разных слоев населения искали и находили в Церкви опору и утешение. В своих посланиях и проповедях митрополит Сергий не только утешал верующих в скорби, но и поощрял их к самоотверженному труду в тылу, мужественному участию в боевых операциях. Подвергал осуждению дезертирство, сдачу в плен, сотрудничество с оккупантами. Поддерживал веру в окончательную победу над врагом.

Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви, проявившаяся с первого дня войны в моральной и материальной помощи фронту, завоевала в кратчайшее время признание и уважение и среди верующих и у атеистов. Об этом писали в адрес Правительства СССР бойцы и командиры действующей армии, работники тыла, общественные, религиозные деятели и граждане союзных и дружественных государств. Ряд телеграмм представителей православного духовенства с сообщениями о перечислении денежных средств на нужды обороны появляются на страницах центральных газет «Правды» и «Известия». В периодической печати полностью прекращаются антирелигиозные нападки. Прекращает

свое существование «Союз воинствующих безбожников» без официального роспуска. Закрываются некоторые антирелигиозные музеи. Начинают открываться пока ещё без юридического оформления храмы. На Пасху 1942 года распоряжением коменданта Москвы разрешается беспрепятственное движение по городу на всю пасхальную ночь. Весной 1943 года Правительство открывает доступ к иконе Иверской Божией Матери, которую перевезли из закрытого Донского монастыря на поклонение в Воскресенский храм в Сокольниках. В марте 1942 года в Ульяновске собирается первый за годы войны Собор епископов, рассмотревший ситуацию в Русской Православной Церкви и осудивший профашистские действия епископа Поликарпа (Сикорского). Все чаще в выступлениях Сталина слышится призыв следовать заветам великих предков. По его указаниям один из самых чтимых русских святых - Александр Невский, вместе с другими полководцами прошлого, объявляется вновь национальным героем. 29 июля 1942 года в СССР учреждается боевой орден Александра Невского - непосредственный наследник ордена этого же святого, созданного Петром Первым. Впервые за всю историю существования Советского государства иерарх Русской Православной Церкви принимает участие в работе одной из государственных комиссий - 2 ноября 1942 года митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич), управляющий Московской епархией, становится, согласно указу Президиума Верховного Совета СССР, одним из десяти членов Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.

В первые годы войны по разрешению властей было замещено несколько архиерейских кафедр. В эти годы совершались и архиерейские хиротонии, главным образом вдовых протоиереев уже преклонных лет, успевших получить духовное образование в дореволюционную эпоху.

Но 1943 год готовил для Русской Православной Церкви ещё большие перемены.