Взрыв на котляковском кладбище список раненых. Вынесен приговор по делу о взрыве на котляковском кладбище

План:

Введение

• 1 Предыстория
• 2 Взрыв
• 3 Следствие по обоим делам
Примечания

Введение

Взрыв на Котляковском кладбище - массовое убийство, совершённое 10 ноября 1996 года в Москве.

1. Предыстория

Председатель фонда инвалидов войны в Афганистане Михаил Лиходей, у чьей могилы на Котляковском кладбище произошёл взрыв 10 ноября 1996 года, был достаточно известным общественным деятелем. Лиходей занял этот пост летом 1994 года, сменив на нём Валерия Радчикова. Он получил известность скандальным разоблачением прежнего руководства фонда, легализовывавшего преступные доходы через фонд. Лиходей активно пытался привлечь внимание общественности и правоохранительных органов к деятельности Радчикова и добивался начала его уголовного преследования. Лиходей за десять дней до своего убийства направил в ФСБ письмо с заявлением о том, что Радчиков нанёс ущерб фонду на сумму порядка 10 миллиардов долларов. 10 ноября 1994 года Лиходей вместе со своим охранником был убит в своём доме на Ореховом бульваре . Бомба мощностью в 450 грамм в тротиловом эквиваленте была вмонтирована в переговорное устройство в лифте. Убийцы взорвали бомбу командой с радиопульта, наблюдая за домом Лиходея с технического этажа соседней шестнадцатиэтажки. Лиходей был похоронен на Котляковском кладбище Москвы .

2. Взрыв

Спустя два года, 10 ноября 1996 года, у могилы Лиходея собрались многие его друзья и знакомые. Среди них был и новый руководитель фонда Сергей Трахиров. Самодельное взрывное устройство, мощностью, по различным оценкам от 2 до 5 килограмм в тротиловом эквиваленте, было закопано в могиле. Во время собрания у могилы произошёл сильный взрыв. На месте скончались 14 человек, и около 30 получили ранения различной степени тяжести. Среди погибших оказались Трахиров и вдова Лиходея, Елена Краснолуцкая, финансовый директор фонда. Взрывная волна разбросала осколки вокруг на радиус 70 метров. На месте взрыва осталась воронка глубиной полтора метра, и шириной до двух с половиной метров. Беспрецедентное по своей жестокости и цинизму преступление вызвало огромный общественный резонанс .

3. Следствие по обоим делам

Убийц Михаила Лиходея по горячим следам найти не удалось, и дело было приостановлено. По делу о взрыве на кладбище заказчик - первый директор фонда инвалидов войны в Афганистане Валерий Радчиков, и исполнители - ветеран войны в Афганистане Михаил Смуров и некий Андрей Анохин.

21 января 2000 года Московский окружной военный суд оправдал Радчикова, Смурова и Анохина по всем пунктам предъявленного им обвинения, а в апреле того же года военная коллегия Верховного Суда России оставила решение суда в силе. 13 декабря 2000 года президиум Верховного Суда всё же отменил приговор и отправил дело на новое рассмотрение. После этого Анохин исчез в неизвестном направлении. 31 января 2001 года в автокатастрофе на Минском шоссе разбился Радчиков. Водитель предполагаемого заказчика как убийства Лиходея, так и взрыва на его могиле, не справился с управлением, и машина на огромной скорости врезалась в грузовой автомобиль. 23 августа 2001 года в Московском городском суде начались слушания по делу о взрыве . Единственным обвиняемым оказался Михаил Смуров. На полгода процесс прерывался, и приговор в отношении Смурова был объявлен лишь 28 мая 2003 года. Суд приговорил его к 14 годам лишения свободы как соучастника взрыва на кладбище. 18 ноября 2003 года Верховный Суд России оставил приговор Смурову без изменения. 13 ноября 2003 года был задержан Анохин. В апреле 2004 года убийца Михаила Лиходея Александр Хинц, арестованный в 1997 году, был приговорён к 15 годам лишения свободы , а в 2008 году Московский городской суд заочно приговорил заказчика убийства Владимира Луковского к 15 годам лишения свободы, но Луковский до сих пор находится в розыске. В декабре 2006 года Анохин был осуждён к 15 годам лишения свободы, а в мае 2007 года приговор в отношении него был оставлен без изменения .

Примечания

1. История "афганского" фонда:расколы, бомбы, убийства - www.temadnya.ru/spravka/01feb2001/181.html . Тема дня (1 февраля 2001 г.).
2. Мосгорсуд приговорил убийцу главы фонда инвалидов-"афганцев" к 15 годам тюрьмы - www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1055986&ThemesID=340 . Коммерсантъ (12.11.2008).
3. Кровавая драма на Котляковском кладбище - www.pravda.ru/sport/cupper/18-11-2003/39599-kotlyakovo-0/ . Правда.Ру (18.11.2003).
4. Михаил Толпегин. Конституционный суд не услышал котляковского взрыва - www.ng.ru/events/2003-02-28/7_ks.html . Независимая газета (2003-02-28).
5. Обвиняемому по делу о взрыве на Котляковском кладбище дали 15 лет - lenta.ru/news/2006/12/19/fifteen/ . Lenta.Ru (19.12.2006, 19:28:28).
6. ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ. Убийца Михаила Лиходея не знал заказчика - www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=464273 . Коммерсантъ (№ 62 (2901) от 07.04.2004).
7. Суд оставил в силе приговор по делу о взрыве на Котляковском кладбище - www.rian.ru/society/20070516/65566306.html . РИА Новости (13:28 16/05/2007).

скачать
Данный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии . Синхронизация выполнена 10.07.11 18:04:20
Похожие рефераты: Вооружённое ограбление универмага Молодёжный в Москве 14 ноября 1986 года ,
Способ атаки

Взрыв в месте массового скопления людей

Оружие

Взрывное устройство

Погибшие Раненые Число террористов Террористы

Андрей Анохин и Михаил Смуров

Взрыв на Котляковском кладбище - массовое убийство , совершённое 10 ноября 1996 года в Москве .

Предыстория

Напишите отзыв о статье "Взрыв на Котляковском кладбище"

Примечания

Ссылки

• на сайте Чёрный тюльпан (сайт)

Отрывок, характеризующий Взрыв на Котляковском кладбище

С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.

Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.

Во вторник Мосгорсуд признал виновным последнего обвиняемого по делу о взрыве в 1996 году на Котляковском кладбище Андрея Анохина. Председательствующая на суде Анастасия Рыжова зачитывала обвинительный приговор около 5 часов. Анохин был признан виновным в убийстве двух и более человек при отягчающих обстоятельствах и покушении на умышленное убийство (ст.102 УК РСФСР и ст.15, ст.102 УК РСФСР).

Ранее гособвинитель Светлана Дегтярева попросила суд исключить из обвинения ст. 222 и 223 (изготовление и хранение взрывчатки) — по ним 10 ноября истек срок давности, который составляет 10 лет. Суд с ней согласился.

В итоге Анохин получил 15 лет лишения свободы в колонии общего режима, как и просила представитель прокуратуры (из этого срока вычли 4 года, которые Анохин уже провел в заключении).

Кроме того, Анохин должен выплатить части пострадавшим компенсацию за нанесенный моральный вред — в общей сложности 1 млн 350 тыс. рублей, — а также возместить 100 тыс. в качестве компенсации за материальный ущерб. Компенсацию получат те пострадавшие (около 40 человек, среди которых представители 14-ти погибших), кто присутствовал на заседаниях суда и добивался выплат. Остальным суд посоветовал требовать возмещения убытков в рамках гражданского делопроизводства.

Прокуратура обжаловать приговор не собирается, чего нельзя сказать об Анохине. Еще в начале судебного заседания подсудимый понял, что его не оправдают и просил поскорее закончить чтение приговора.

Как он выкрикивал со своего места, у него «руки чешутся» подать кассацию в Верховный суд.

Несмотря на предупреждения судьи и конвоиров, Анохин не переставал комментировать слова судьи и пытался опровергнуть пункты приговора, выкрикивая «Судью на мыло!», «Позор!», «Бред сплошной!», «Верховный суд разберется, поставит все на свои места!» Позже адвокат подсудимого Эльвира Меркулова заявила, что действительно намерена обжаловать приговор в высшей инстанции.

После окончания заседания, когда гособвинитель давала комментарий журналистам, Анохин, проходя мимо под конвоем, успел выкрикнуть в телекамеру «Ангажированность сплошная! Прокурора на мыло!»

Прокурор подчеркнула, что подобным образом Анохин вел себя на всех предыдущих заседаниях суда.

Сами пострадавшие приговором тоже не совсем довольны. Как заявил «Газете.Ru» представитель фонда инвалидов Афганистана Людмила Бутакова, присутствовавшая на суде, «такие люди, как Анохин, не имеют права жить».

Взрыв на Котляковском кладбище на могиле бывшего руководителя Российского фонда инвалидов войны в Афганистане Михаила Лиходея произошел 10 ноября 1996 года во время поминок. Тогда погибли 14 человек, еще около 30 получили ранения различной степени тяжести.

Причиной случившегося, по мнению следствия, стали разногласия в бывшем руководстве фонда, имевшего льготы при импорте алкогольной и табачной продукции.

В январе 2000 года на первом судебном процессе по делу Московский окружной военный суд оправдал троих обвиняемых в совершении взрыва на Котляковском кладбище: бывшего руководителя Фонда «Инвалидов войны в Афганистане» полковника Валерия Радчикова и двух бывших воинов-афганцев Михаила Смурова и Андрея Анохина. При этом последний скрывался и находился в розыске. 13 декабря 2000 года президиум Верховного суда РФ по протесту Главной военной прокуратуры (ГВП) отменил оправдательный приговор и направил дело на дополнительное расследование. К моменту начала повторного слушания дела в Мосгорсуде на скамье подсудимых остался лишь один обвиняемый – Михаил Смуров. Андрей Анохин тогда находился в розыске, а Валерий Радчиков погиб в автокатастрофе 31 января 2001 года.

28 мая 2003 года Мосгорсуд признал Смурова виновным в причастности к взрыву и приговорил его к 14 годам лишения свободы. А в ноябре того же года Андрей Анохин был задержан в Москве сотрудниками патрульно-постовой службы. Во время проверки документов он попытался достать пистолет «маузер» с глушителем, однако милиционерам удалось его обезоружить. За ношение оружия Анохин был осужден отдельно: в июне 2004 Хамовнический суд Москвы приговорил Анохина к лишению свободы на три года в колонии-поселении. К моменту нового суда по взрыву на Котляковском кладбище Анохин был освобожден условно-досрочно.

10 ноября 1996 года, на Котляковском кладбище в Москве произошёл взрыв. По какой-то злой иронии он прогремел в День милиции. Сработало взрывное устройство, заложенное под "поминальным" столом могилы бывшего лидера Российского фонда инвалидов войны в Афганистане (РФИВА) Михаила Лиходея, погибшего 10 ноября 1994 года.
В тот момент у могилы находилось, по разным оценкам, от 130 до 150 людей. Согласно официальным данным погибло 13 человек и 18 получили ранения (в том числе и один ребёнок). Среди погибших был приеемник Лиходея на посту председателя Фонда инвалидов войны Афганистана Сергей Трахиров, супруга Трахирова и вдова Михаила Лиходея, финансовый директор РФИВА Елена Краснолуцкая.

Впрочем, до сих пор никто не уверен в точном числе погибших, так как "не все тела удалось до сих пор идентифицировать из-за характера повреждений, многие трупы при взрыве были разорваны на части". На месте взрыва осталась воронка глубиной около полутора метров и шириной примерно в два с половиной метра. Взрывная волна разбросала останки в радиусе 70 метров. По заключению экспертов, на Котляковском кладбище было использовано безоболочное взрывное устройство фугасного типа. Его мощность составила, по разным оценкам, от 2 до 5 кг в тротилловом эквиваленте. Фугас был оборудован электровзрывателем и сигнал был подан по проводам.

Немыслимое по своей жестокости и цинизму преступление всколыхнуло общественность. Казалось бы, что виновные будут найдены и наказаны. И действительно, виновные были найдены, но вот с наказанием, как это обычно бывает, вышла накладка.

В первый раз дело о взрыве на Котляковском кладбище рассматривал Московский окружной военный суд. Тогда к уголовной ответственности привлекались первый руководитель Российского фонда инвалидов войны в Афганистане Валерий Радчиков и бывшие "воины-афганцы" Андрей Анохин и Михаил Смуров.

Организатором преступления выступил Валерий Радчиков, которому вменяли организацию убийства при отягчающих обстоятельствах, а также растрате 2,5 миллионов долларов, предназначенных для помощи афганцам-ветеранам, а два его "соратника" - Андрей Анохин и Михаил Смуров - пошли как непосредственные исполнители. Почти три года они провели в «Матросской тишине». Обвинение считало вину подсудимых доказанной, но суд решил по-другому.

Вскоре после задержания Смуров и Анохин сделали чистосердечное признание. При этом Смуров полностью раскаялся в содеянном. Анохин же вину признал частично, заявив, что действовал по принуждению Радчикова, угрожавшего убийством его жены и дочери. Однако позже оба они отказались от своих показаний, заявив, что написали их под давлением и под диктовку оперативников. 21 января 2000 года решением суда всем троим был вынесен оправдательный приговор.

Несмотря на это, работники прокуратуры не положили дело на полку и добились его пересмотра. 23 августа 2002 года начался повторный процесс, однако на скамье подсудимых восседала одинокая фигура Смурова. Его подельники по разным причинам не попали в зал судебных заседаний: Радчиков погиб в автокатастрофе 31 января 2001 года, а Анохин скрылся в неизвестном направлении и бы объявлен в розыск.

В мае этого года Мосгосуд приговорил признал Смурова виновным и приговорил к 14 годам лишения свободы. Его взяли под стражу прямо в зале суда, признав виновным в совершении умышленного убийства с особой жестокостью по предварительному сговору группой лиц. Суд отметил, что преступление было совершено опасным для многих людей способом. Защита, в лице адвоката подсудимого Игоря Вербицкого, не согласилась с приговором и направила в Верховный суд кассационную жалобу, которая была отклонена 18 ноября 2003 г.

За несколько дней до этого, 13 ноября, в Москве был задержан и Андрей Анохин. После двух лет скитаний его схватили в результате проверки документов. При этом, при себе он имел пистолет "Маузер" с глушителем, так что к прочим обвинениям ему, как минимум, инкриминируют ещё и незаконное хранение оружия.

В прессе уже неоднократно высказывалось мнение о том, что скрыть имена истинных виновников взрыва на Котляковке заинтересованы весьма влиятельные силы, обладающие большой финансовой мощью, собственными охранно-сыскными структурами, тесными связями в правоохранительных и судебных органах. Касательно денег, например, "КоммерсантЪ-Daily" еще в 1996 писала, что накопленные руководствоми Российского фонда инвалидов войны в Афганистане капиталы в виде банковских счетов и различного рода недвижимости исчислялись десятками миллионов долларов.

Виновны ли те трое, попавшие в руки правосудия? По этому поводу существует много мнений. Но, как бы то ни было, правоохранительные органы сделали свою работу. Ошибка или нет? Дело уже даже не в этом. Точнее, не только в этом.

Однажды Михаил Смуров заявил: "Я оказался в этом деле сбоку припека. Надо было просто ликвидировать оба конкурирующих "афганских" фонда, и не было бы крови. Я готов до конца отстаивать свою позицию и бегать, как Анохин, не буду". В этих его словах и кроется первопричина конфликта.

В своё время всевозможные общественные организации добились у государства беспецедентных привелегий в области коммерческой деятельности, что привело к немедленной криминализации подобных структур. В какой-то степени это был вынужденный шаг со стороны государства, не способного самостоятельно обеспечить помощь социально незащищённым слоям населения.

Безусловно, стоит признать, что есть фонды, действительно выполняющие взятые на себя обязательства по социальной реабилитации инвалидов и т.п., но их можно пересчитать по пальцам. В своей основе "благотворительные" организации становятся машиной для криминальных структур. Получается, что государство поступило во вред само себе? Получается так. Выход из этой ситуации виден один: государство должно сохранить уже существующие образования, но поставить их под жёсткий контроль правоохранительных органов. Впрочем, могут возразить противники данной точки зрения, в этом случае начнётся произвол уже со стороны госчиновников. Возможно. Но это уже совсем другая история.

Как известно старшим поколениям, присутствие советской армии в Афганистане в 1979-1989 годах до начала Перестройки не то чтобы совсем замалчивалось, но... по телевизору шли лишь репортажи, как советские солдаты помогают афганским крестьянам убирать урожай и строить школы. О том, что не только афганские солдаты, но и наши соотечественники участвуют в жестоких боях, что счёт погибших и искалеченных идёт на многие тысячи практически не упоминалось. С наступлением гласности общество узнало не только обо всём этом, но и о страданиях выживших раненых «афганцев», о том, как они в попытках выбить льготы обивают пороги высоких кабинетов, а чиновники «футболят» их со словами: «Я Вас в Афганистан не посылал». Инвалиды войны требовали создать для себя фонд, который имел бы налоговые льготы и помогал им как-то кормиться в новых реалиях зарождавшейся рыночной экономики и в 1991 году такая организация была создана - Российский фонд инвалидов войны в Афганистане.

Одним из создателей фонда был бывший десантник Валерий Радчиков, потерявший в 1982 году при взрыве мины обе ступни. В августе 1992 он был избран председателем фонда, но через год смещен по инициативе своего заместителя Михаила Лиходея, подполковника, лишившегося в 1986 году на Афганской войне ноги и глаза. Лиходей обвинил Радчикова в отмывании через фонд бандитских денег и растрате и стал привлекать внимание правоохранительных органов к деятельности фонда. В числе обвинений называли и вывод за рубеж 2,5 миллионов долларов, суммы в наши дни для крупных контор и больших людей скорее смешной, но в те годы огромной... Радчиков же своего смещения не признал и с верными ему людьми фактически создал второй фонд с тем же названием. Между ними развернулась борьба за таможенные и иные льготы, предоставляемые государством для инвалидов афганской войны, ну а дальше - началась цепочка преступлений, характерных для той эпохи.

10 ноября 1994 года Лиходей и его охранник подорвались в лифте, спустя год было совершено покушение на Радчикова и его юриста - «афганец» был тяжело ранен шестью пулями в голову и плечо, юрист убит. А 10 ноября 1996 года на могиле Лиходея, где собрались в годовщину его смерти близкие и друзья, прогремел мощный взрыв. Погибло 14 человек, в том числе вдова Лиходея и лидеры соперничавшей с Радчиковым группировки бывших военнослужащих.

24 апреля 1997 года Радчиков был арестован за организацию взрыва на Котляковском кладбище, а через пару недель «афганцы» Андрей Анохин и Михаил Смуров написали явку с повинной в милицию, назвав себя исполнителями взрыва на Котляковском кладбище. Арестованные провели в СИЗО почти три года, обвинение потребовало для Радчикова 12, для Анохина 15 и для Смурова 10 лет лишения свободы, но на суде выяснилось, что результаты многих экспертиз неполные, а львиная доля доказательств держалась на показаниях Анохина и Смурова, от которых они позднее отказались. В 2000 году подсудимые были оправданы, а 31 января 2001 года Валерий Радчиков и сам погиб в автокатастрофе.

Выходит, юридически - в смысле «кто виноват» - точка в котляковском деле так и не поставлена.

Роман «Ненастье» написан на основе реальных событий... фамилия основателя союза бывших афганцев «Коминтерн» - Сергея Лихолетова - напоминает председателя Фонда инвалидов войны в Афганистане Михаила Лиходея. Лиходей возглавил фонд в 1994 году после разоблачения прежнего председателя Радчикова в отмывании преступно нажитых доходов через фонд. Лиходея взорвали в его собственном доме, а через 2 года взорвали тех, кто стоял у его могилы на поминках по поводу годовщины смерти. Тогда погиб новый председатель фонда Сергей Трахиров и вдова Лиходея, финансовый директор фонда. В убийстве обвинили Радчикова, его судили, оправдали, опять обвинили... В 2001 году он разбился на машине...

Лихолетов вел себя отвязно, пил, ругался, унижал людей, творил, что хотел, но у него была идея. Она заключалась в том, что афганцы должны помогать друг другу, что вместе они - сила. Афганец-милиционер поможет афганцу-бандиту, а вместе они помогут вдове погибшего афганца. Вернувшись на гражданку он возмутился: афганцы, повидавшие много чего, вернулись на гражданку, а тут рулят штатские? Нужно сражаться за место под солнцем.

У Лихолетова была масса коммерческих идей. Так он надумал создать организованный рынок вместо стихийной барахолки - Шпальный рынок. Торговцев, располагавшихся на пустыре рядом с пустующим зданием бывшего товарного терминала, побоями и руганью загнали в здание. Теперь они должны были платить за место.

Другим его проектом был самозахват 2-х новостроек. Город построил их для афганцев, но продал банку за долги. Лихолетов не захотел с этим смириться. В один день афганцы с семьями переехали в спорные дома и долго держали там оборону. Ордера они получили только через много лет...

Следующим председателем «Коминтерна» стал Егор Бычегор. Он уже больше заботился о себе, чем об афганцах: купил дорогую машину, обставил квартиру, сделал свою жену директором Шпального рынка, окружил себя дельцами и подхалимами. В его бытность афганцы воевали с группировкой спортсменов, «динамовцами». Егор был ранен; пока он лежал в больнице, его место занял новый руководитель - Гайраджи. Выздоровев, Бычегор получил на откуп некий «бизнес», но задумал убить нового председателя. Он связался с ворами, однако его самого устранил киллер из «динамовцев». А Гайранджи взорвали, когда он открывал памятную доску в честь Бычегора на школе, где тот учился. Память Бычегора решила увековечить директор школы, где тот когда-то учился. Так получилось, что он случайно сделал доброе дело: помог школе выгнать чеченцев, которые держали в школьной оранжерее незаконный заводик для производства паленой водки. Чеченцы и взорвали Гайраджи.

В 1996 тюрьмы вернулся Лихолетов. Он думал, что его выберут председателем, но выбрали бывшего КГБшника (тоже афганца) Ще​**товского. Этот Ще**товский все время интриговал, и он стоял за большинством скандалов и ссор между лидерами афганцев. В 1991 году он еще работал в органах и возглавлял операцию по штурму «Юбеля». Лихолетова позже застрелили. Ще**товский же получил все активы «Коминтерна», главным из которых был рынок. Он сделал из него торговый центр. «Коминтерн» же превратился во что-то типа Собеса для ветеранов и сильно нуждался в деньгах...

Описание сражений афганцев с другими бандитскими группировками занимает большую часть романа. Читать все это странно: как будто смотришь через стекло на жизнь каких-нибудь вымерших рыб - как они тупо и бессмысленно дерутся за кусок и жрут друг друга. Как же получилось такое одичание?..