Ли пациент. Право пациентов на информацию, врачебная тайна

Достаточно часто возникают ситуации, когда пациенту нужно получить от врачей полную информацию о своем лечении, письменные справки, результаты анализов. Важно знать, что получение такой информации – неотъемлемое право каждого пациента. Давайте рассмотрим подробнее, в чем данное право заключается.

В соответствии со ст. 22 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждый имеет право получить в доступной для него форме имеющуюся в медицинской организации информацию о состоянии своего здоровья, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и прогнозе развития заболевания, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных видах медицинского вмешательства, его последствиях и результатах оказания медицинской помощи.

Такую информацию пациенту должны лично сообщать лечащий врач и иные медицинские работники, принимающие непосредственное участие в лечении.

Пациент либо его законный представитель вправе непосредственно знакомиться с медицинской документацией и получать на основании такой документации консультации у других специалистов. Однако для получения копий медицинских документов и выписок из них нужно написать заявление (в 2 экземплярах, чтобы на одном из них поставили отметку о приеме с входящим номером).

Стоит иметь в виду, что врач не обязан сообщать информацию и выдавать справки, если пациент прямо об этом не попросит. Также эта информация не может сообщаться пациенту против его воли.

Если пациент еще не достиг возраста 15 лет (16 лет для больных наркоманией) или признан недееспособным, то информация сообщается его законным представителям. Законными представителями детей являются их родители, а для взрослых граждан законные представители могут быть назначены лишь в случае признания их недееспособными через суд. Это означает, что врачи не могут сообщать информацию о здоровье пациента его родственникам без его предварительного согласия.

Исключение составляет случай, когда прогноз развития заболевания неблагоприятный. В этом случае врач должен сообщать информацию в деликатной форме самому пациенту или его супругу (супруге), одному из близких родственников (детям, родителям, усыновленным, усыновителям, родным братьям и родным сестрам, внукам, дедушкам, бабушкам). Пациент имеет право запретить информировать родственников о своем диагнозе и выбрать другое лицо, которому эта информация может быть сообщена.

Во всех остальных случаях действует врачебная тайна. Рассмотрим подробнее, что она в себя включает (ст. 13 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ»).

Врачебную тайну составляют сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении.

Разглашение данных сведений недопустимо не только врачам, но и другим лицам, которым они стали известны при обучении, исполнении трудовых, должностных, служебных и иных обязанностей.

С письменного согласия пациента эти сведения могут быть разглашены в целях медицинского обследования и лечения пациента, проведения научных исследований, их опубликования в научных изданиях, использования в учебном процессе и в иных целях.

Предусмотрен ряд исключений. Так, разглашение информации, составляющей врачебную тайну, допускается:

1. в целях проведения медицинского обследования и лечения гражданина, который в результате своего состояния не способен выразить свою волю, если медицинское вмешательство необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни человека и если его состояние не позволяет выразить свою волю или отсутствуют законные представители;
2. при угрозе распространения инфекционных заболеваний, массовых отравлений и поражений;
3. по запросу органов дознания и следствия, суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством, по запросу органа уголовно-исполнительной системы в связи с исполнением уголовного наказания и осуществлением контроля за поведением условно осужденного, осужденного, в отношении которого отбывание наказания отсрочено, и лица, освобожденного условно-досрочно;
4. в случае оказания медицинской помощи несовершеннолетнему для информирования одного из его родителей или иного законного представителя (с учетом п. 2 ч. 2 ст. 20 ФЗ – случаи выявления наркомании);
5. в целях информирования органов внутренних дел о поступлении пациента, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что вред его здоровью причинен в результате противоправных действий;
6. в целях проведения военно-врачебной экспертизы по запросам военных комиссариатов, кадровых служб и военно-врачебных (врачебно-летных) комиссий федеральных органов исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная и приравненная к ней служба;
7. в целях расследования несчастного случая на производстве и профессионального заболевания;
8. при обмене информацией медицинскими организациями, в том числе размещенной в медицинских информационных системах, в целях оказания медицинской помощи с учетом требований законодательства Российской Федерации о персональных данных;
9. в целях осуществления учета и контроля в системе обязательного социального страхования;
10. в целях осуществления контроля качества и безопасности медицинской деятельности в соответствии с настоящим Федеральным законом.

Данный перечень исчерпывающий, и в иных случаях нарушение врачебной тайны недопустимо.

По телефону Всероссийской бесплатной круглосуточной горячей линии для онкологических пациентов и их близких 8-800 100-0191 вы можете получить юридическую консультацию по правам пациента и другим вопросам, связанным с получением медицинской помощи.

Антон Радус, юрисконсульт Проекта «Ясное утро»

Вправе ли пациент на приеме у врача производить аудио- или видеозапись? Участковый врач-терапевт районной поликлиники получил вызов от пациента на дом. Перед началом осмотра пациент достал видеокамеру и предупредил врача о том, что будет вести видеосъемку приема. Доктор не стал препятствовать пациенту. Позже врач обратился с вопросами к юристу. Насколько законно такое поведение пациента? Должен ли пациент получить согласие врача на съемку? Не являются ли такие действия пациента посягательством на конституционную гарантию неприкосновенности частной жизни? Может ли пациент выложить эту запись в Интернет? Действует ли для таких случаев правило ст. 152.1 Гражданского кодекса РФ о том, что обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина, в т. ч. видеозаписи, допускаются только с согласия гражданина? В норме не говорится о допустимости самой съемки… Проблема Правовая неурегулированность в вопросе о допустимости ведения пациентом аудио- или видеозаписи на приеме у врача или при осмотре на дому; необоснованный отказ пациенту в проведении записи Чем грозит Разбирательства с участием медицинской организации в контролирующих органах и суде Как избежать Исходить из того, что законодательство не запрещает пациенту проводить запись своего визита к врачу, если это не мешает врачу проводить медицинские манипуляции и не влечет нарушения прав других пациентов На протяжении нескольких лет в ряде крупных медицинских клиник ход проводимых операций пациентов фиксируется на видеокамеру. Пациенты, давшие на это согласие, впоследствии при желании вместе с выпиской могут получить видеозапись проведенного хирургического вмешательства. Такая практика не имеет четкого правового регулирования. В январе 2013 г. депутат В. Селезнев внес в Госдуму проект федерального закона № 208118–6 «О внесении изменений в Федеральный закон „Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации“» . В законопроекте предлагалось закрепить за пациентом право на получение видеозаписи (или копии видеозаписи), фиксирующей любое проводимое в отношении него медицинское вмешательство. Производить и предоставлять такую видеозапись предполагалось только при наличии согласия пациента (его законного представителя). Медицинские организации обязаны были обеспечить возможность видеозаписи любого медицинского вмешательства, не только хирургического. В пояснительной записке к законопроекту говорилось, что врачи в силу объективных и субъективных обстоятельств допускают немало медицинских ошибок, следствием которых становится причинение вреда жизни и здоровью граждан. Это ошибки при обращении с медицинским оборудованием, вследствие пренебрежения санитарными нормами, несогласованности в действиях врачей. По замыслу автора законопроекта, видеозапись с фиксацией всех действий врачей облегчит работу экспертам, специалистам, правоохранительным органам, позволит решить проблему отсутствия достаточной доказательственной базы в делах, связанных с врачебными ошибками. Видеозапись станет доказательством наличия либо отсутствия вины врача. Пациенту же наличие видеозаписи даст возможность претендовать на возмещение причиненного вреда. Видеодокументирование работы врачей предлагалось использовать и в образовательных целях, для сохранения уникального опыта. Отзывы на законопроект должны были поступить в Госдуму к апрелю 2013 г. Однако уже в феврале 2013 г. Совет Госдумы принял решение снять законопроект с рассмотрения. Его отозвал автор. Нам неизвестны мотивы отзыва, хотя очевидно, что документ имел ряд уязвимых моментов. Как представляется, это относится к идее законодательно закрепить ничем не регламентированное право пациента не только получать видеозапись медицинского вмешательства, изготовленную медицинской организацией, но и самому производить съемку всех без исключения проводимых в отношении него медицинских манипуляций. Между тем разумное начало в концепции законопроекта присутствует. Практика свидетельствует о явной потребности в специальном правовом регулировании данного вопроса. Все чаще пациенты изъявляют желание зафиксировать на диктофон или видеокамеру свой визит в медицинскую организацию, а администрация и врачи ищут основания (поводы) для отказа в этом. Если медицинская организация не убедится в законности своих требований и налагаемых запретов, она рискует вступить с пациентом в длительный конфликт. На практике далеко не все медицинские работники относятся к таким намерениям пациентов негативно. Мы провели блицопрос преимущественно врачей-психиатров по поводу их реакции на то, что пациент станет записывать их разговор во время приема. Получили несколько вариантов ответов. Вариант 1 Не знаю, как правильно поступить. Вероятно: приму решение в зависимости от обстоятельств без участия руководства; попрошу пациента подождать и посоветуюсь с начальством, пусть оно решает. Вариант 2 Потребую, чтобы пациент выключил аппаратуру. Сошлюсь на то, что: буду вынужден передать пациента под наблюдение другого врача; производить запись неэтично, это повредит доверительным отношениям между врачом и пациентом; как врач я не даю согласие на фиксацию и использование моего изображения и/или голоса, демонстрацию применяемой мною методики осмотра и лечения; согласие на фиксацию должно быть испрошено у руководителя медицинской организации, к которому и направлю пациента; любая фото- и видеосъемка в медицинской организации запрещена правилами внутреннего распорядка. Вариант 3 Не буду возражать против включения диктофона или видеокамеры: ведь пациент мог не предупредить врача о ведении записи. Не нужно вынуждать пациента производить запись скрытно, это может привести к негативным последствиям и для врача, и для медицинской организации; лучше не отказывать пациенту. Тогда у него, возможно, не возникнет или иссякнет стремление «засудить» врача; при этом на всякий случай поинтересуюсь, с какой целью пациент намерен производить запись, как он собирается ею распорядиться. Эти сведения отражу в медицинской карте. Вариант 4 Буду приветствовать такую инициативу: если у пациента нет «злого умысла», ведение записей может положительно влиять на организацию лечебного процесса. Можно будет вернуть пациента к рекомендациям, данным на прошлом приеме, при необходимости вместе с пациентом прослушивать прошлые записи; при этом буду обязан предупредить пациента, что ознакомление посторонних лиц с этими записями приведет к раскрытию конфиденциальной информации о его состоянии здоровья. Несмотря на специфику такой отрасли медицины, как психиатрия, чаще звучали ответы по вариантам 3 и 4. Эти ответы давали опытные специалисты с большим врачебным стажем, уверенные в своих методах и результатах работы. По итогам дискуссии по правовым аспектам данной проблемы количество врачей, не приемлющих фиксацию пациентом визита к специалисту, заметно убавилось. Обычные пациенты, не имеющие медицинского образования, как правило, запоминают лишь часть информации, полученной на приеме у доктора. По окончании приема пациенту часто выдаются разрозненные листочки с названиями и дозировкой лекарственных средств, которые нужно принимать в настоящее время или в будущем. Пациент редко получает заключение с указанием диагноза и развернутыми рекомендациями. Запись визита пациента к доктору или доктора к пациенту при вызове на дом поможет пациенту вспомнить важные моменты. С другой стороны, фиксация приема, если врач о ней информирован, позволяет дисциплинировать врача, в т. ч. в отношении полноты записей о жалобах пациента в его медицинской карте. ПРИМЕР По свидетельству одного из пациентов , который лечился по поводу перелома надколенника, после отмены костылей он испытывал сильные боли в суставах при ходьбе. На его жалобы врач отвечал, что с суставами все нормально. Однако позже оказалось, что врач не записывал в карту жалобы пациента. Доказать, что пациент жаловался по этому поводу, было невозможно. По словам пациента, если бы у него на руках были видеозаписи приемов врача, он вместе с заявлением отнес бы их в прокуратуру. Законодательство не предусматривает каких-либо препятствий для аудио- или видеофиксации пациентом своего визита к врачу. Врач, когда он ведет прием пациента, находится при исполнении своих профессиональных и служебных обязанностей. Получать согласие врача или руководства медицинской организации на запись либо информировать их о записи необязательно, хотя с этической точки зрения и с учетом сложившихся в обществе правил поведения желательно. Врач, администратор, сотрудник службы безопасности медицинской организации может пресечь ведение видеозаписи в интересах других пациентов, например, в целях сохранения врачебной тайны. При этом запрет на проведение фото-, видеосъемки посетителей (пациентов), а также порядок действий сотрудников медицинской организации по пресечению такой съемки должен быть отражен в локальном акте медицинской организации. Выдержки из документа следует разместить в доступном для ознакомления месте. При несоблюдении этих условий суд может отказать в признании неправомерной видеосъемки, которую пациент производил, например, в холле поликлиники или у кабинета врача. Так, Ногинский городской суд Московской области (решение от 13.01.2014 по делу № 2–80/2014) удовлетворил иск Ноздрякова И.А. к МУЗ «Ногинская центральная районная больница» и взыскал с больницы в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 7000 руб. . Ноздряков, пациент поликлиники № 1 МУЗ «НЦРБ», вел с больницей переписку по поводу качества предоставленного ему лечения. Чтобы обезопасить себя от якобы неправомерного поведения сотрудников поликлиники, Ноздряков решил вести видеосъемку при каждом посещении поликлиники. В очередной раз он пришел в поликлинику для получения физиопроцедур и начал съемку в холле у гардероба, затем у кабинета физиотерапии. Администратор поликлиники посчитала, что нарушаются права пациентов на врачебную тайну, и вызвала начальника службы безопасности поликлиники с охранником, чтобы они прекратили противоправные, по мнению администратора, действия Ноздрякова. В ходе конфликта истцу заламывали руки. Начальник службы безопасности силой выхватил камеру из рук истца и изъял ее. Суд установил, что действиями сотрудников МУЗ «НЦРБ» при исполнении ими должностных обязанностей были нарушены личные неимущественные права Ноздрякова, а именно право на неприкосновенность частной собственности и право на свободу и личную неприкосновенность. Эти права гарантированы соответственно ст. 35 и 22 Конституции РФ. В результате истец перенес физические и нравственные страдания, подтверждающиеся справкой из травмпункта Ногинской ЦРБ. Суд не принял доводы ответчика о противоправности действий Ноздрякова, а также о том, что произведенные истцом видеозаписи содержат сведения о факте обращения граждан за оказанием медицинской помощи, которые составляют врачебную тайну. КОММЕНТАРИЙ АВТОРА По данному делу истец утверждал также, что врачи предъявляли ему требование прекратить видеозапись при его медосмотре в кабинете завполиклиникой. Поэтому он был вынужден не производить съемку, что повлекло нарушение его права на свободное получение информации. Поскольку истец не представил суду доказательств, достоверно подтверждающих факт таких требований и факт того, что съемка истцом не велась, суд посчитал, что факт нарушения прав истца не доказан. Из этого вывода суда можно заключить, что, если бы истец представил такие факты, т. е. в ответ на требования врачей действительно прекратил съемку, суд признал бы действия врачей неправомерными. Из данной позиции суда вытекает логический вывод о том, что пациент вправе производить видеосъемку на приеме у врача и разрешения на это не требуется. Суд не усмотрел в действиях истца нарушения общественного порядка, а также состава какого-либо правонарушения. Ведь истец не относится к лицам, на которых распространяется запрет разглашения сведений, составляющих врачебную тайну. Кроме того, в здании поликлиники отсутствуют правила поведения, которые запрещали бы ведение видеосъемки посетителями. Как пояснил представитель ответчика, «правила поведения в поликлинике имеются, но они не выставлены на всеобщее обозрение и представить их в суд затруднительно». Несколько месяцев спустя, когда истец прибыл в поликлинику для продления листка нетрудоспособности, его пригласили в кабинет заведующего поликлиникой, где находились также врач-терапевт и заместитель главного врача по клинико-экспертной работе. Несмотря на просьбу врачей прекратить видеозапись медосмотра, Ноздряков ее не прекратил, и медицинский осмотр фиксировался на видеокамеру. Один из врачей запомнил, что истец навел на него камеру, и сказал, что будет снимать осмотр на видео. По его словам, после безрезультатных уговоров прекратить видеозапись медосмотр был произведен, пациента признали трудоспособным. Судебная коллегия по гражданским делам Мособлсуда (апелляционное определение от 25.06.2014 № 33–13614/2014 ) оставила решение суда первой инстанции без изменения, а апелляционную жалобу представителя МУЗ «НЦРБ» без удовлетворения. Определенную сложность представляет вопрос о допустимости обнародования и правилах дальнейшего использования произведенной пациентом видеозаписи с изображением врача. Если пациент производит запись в личных интересах (для себя), то, исходя из положений подп. 1 п. 1 ст. 152.1 Гражданского кодекса РФ, обнародовать ее он может только с согласия врача. Если же в контексте подп. 2 п. 1 ст. 152.1 кабинет врача считать «местом, открытым для свободного посещения», то изображение врача, полученное при съемке, может быть обнародовано без его согласия. СПРАВКА Согласно п. 1 ст. 152.1 Гражданского кодекса РФ согласия гражданина на использование его изображения не требуется, если: изображение используется в государственных, общественных или иных публичных интересах; изображение получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях, за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования; гражданин позировал за плату. Материальный носитель, содержащий изображение гражданина, которое получено или используется с нарушением п. 1 ст. 152.1 Гражданского кодекса РФ, подлежит на основании судебного решения изъятию из оборота и уничтожению. Какая-либо компенсация в связи с уничтожением носителя не предполагается. Если такое изображение распространено в сети Интернет, гражданин вправе требовать удалить его из сети, а также пресечь или запретить его дальнейшее распространение. Как представляется, в любом случае пациент, считающий, что его права при врачебном осмотре, консультации, консилиуме были нарушены либо ему оказали некачественную медицинскую помощь (услугу), может использовать произведенную им запись в качестве доказательства и представить ее в органы здравоохранения, прокуратуру или суд. Вопрос о возможности рассмотрения данной записи как доказательства будет решаться соответствующим органом с учетом содержания записи, данных, свидетельствующих о ее подлинности, и всех обстоятельств дела. Например, в приведенном деле Ногинский городской суд принял к рассмотрению видеозапись истца, на которой записан диалог истца с медсестрой процедурного кабинета. Однако при этом суд не признал видеозапись надлежащим доказательством, поскольку из записи не следовало, что медработник, действия которого оспаривались, совершил именно эти действия. Медицинским организациям, как и пациентам, следует исходить из правила, предусмотренного ст. 14 Гражданского кодекса РФ: способы самозащиты гражданских прав должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения. Юлия Николаевна Аргунова, канд. юрид. наук, советник юстиции, член Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ, руководитель юридической службы Независимой психиатрической ассоциации России. Портал

Перед каждым визитом к врачу такой больной перелопачивает сотни статей в интернете, консультируется с другими

Если парень и сед и лыс,

Знает все про инсульт и криз,

Если Павлова он читал,

И японский журнал.

Значит, перед тобой больной,

Ты его не гони - лечи.

Ну, а если здоровый черт,

Посылай на курорт!

Вот любопытная статейка про интернет пациентов. По разному, конечно складывается, но почитать стоит.

Интернет пациенты

Интернет вывел новую разновидность пациента медицинских учреждений — E-patient. Это больной сознательный.
Его инструменты — социальные сети и смартфоны, его позиция — активное участие в собственном лечении.

Он надевает темные очки, делает трогательную распальцовку и начинает:
"Дайте мне мою чертову карту. / Я хочу быть е-пациентом, как Дэйв. /

Дайте мне мою чертову карту, / Потому что на кону моя жизнь". Дэйв — живое (в буквальном смысле слова) доказательство, что движение E-patients существует не зря: благодаря интернету он победил рак.

E-patients (E — это и equipped, и engaged, и empowered, и enabled, то есть "вооруженный знанием", "заинтересованный", "вдохновленный", "имеющий право") — новая разновидность пациента, которого врачи по всему миру называют между собой "трудный".
Перед каждым визитом такой больной перелопачивает сотни статей в интернете, консультируется с другими
обладателями аналогичного диагноза, сует нос в результаты собственных анализов (и публикует их в интернете, сопровождая просьбой о расшифровке), изучает альтернативные подходы к лечению своей болезни, ведет блог.

В 2009 году группа е-пациентов под предводительством Дэйва сформировала некоммерческую организацию participatorymedicine.org ("Совместная медицина"), целью которой является создание новой медицинской системы, где пациент — не пассивный, а активный участник процесса собственного лечения.

В первую очередь Participatory Medicine призывает больных по всему миру делиться своими данными — результатами анализов и историями болезни.
Процесс пошел: curetogether.com позволяет сравнить эффективность различных лечебных методик применительно к конкретным случаям.
Сайт webicina.com занимается кураторским отбором тематических блогов и сообществ по
различным заболеваниям (ищите также одноименный апп для iPhone).

Для любого проводимого оперативного вмешательства существуют абсолютные либо относительные показания. При абсолютных показаниях без вмешательства пациент погибнет. При относительных можно отсрочить лечение на какой-то промежуток времени. О всех нюансах следует расспросить доктора, при желании пациент может не согласиться на лечение.

Можно ли отказаться от операции по квоте?

Может произойти ситуация, при которой человек не смог в срок явиться в больницу для получения высокотехнологичной помощи по квоте. Тогда правомерен вопрос, можно ли отказаться от операции перед самой операцией? Логично будет явиться в больницу для написания отказного заявления, заполнив бланк установленной формы. В дальнейшем повторное получение квоты возможно, но потребуется подтвердить надобность лечения.

Что такое отказ от операции?

Как правильно написать отказ от операции?

Написать письменный отказ от операции нужно при развитии каких-либо экстренных жизненных ситуаций, нервозности, улучшения самочувствия и некоторых других причин. Уточняется, что при ухудшении здоровья не будут возникать претензии к больнице или к врачу. Пациент подтверждает, что его предупредили о негативной стороне его решения и о том, что он сам отвечает за свое состояние.

Отказ от операции при раке желудка

Любая онкологическая патология достаточно опасна, но если вовремя взяться за ее лечение, есть шанс вернуться к здоровой и полноценной жизни. При постановке такого диагноза, как рак желудка, человек имеет право отказаться от медицинского вмешательства по удалению опухоли. Врач в таком случае должен провести разъяснительную беседу и попытаться убедить человека в нужности лечения. В противном случае подписывается документ, подтверждающий несогласие на лечение и полную ответственность за свое здоровье.

Отказ от операции при раке молочной железы чем грозит?

Онкология молочной железы среди женщин крайне распространена, так же как миома матки и некоторые другие патологии, и даже не смотря на предусмотренные государством осмотры женщин, достаточно часто обнаруживается в запущенной стадии. Если женщина планирует отказаться от лечения, близкие родственники и лечащий доктор обязаны приложить все свои усилия для убеждения ее изменить решение и попытаться продлить себе жизнь или полностью излечиться. В противном случае заболевание будет прогрессировать и приведет к летальному исходу.

Отказ от операции в армии

При наличии серьезных проблем со здоровьем, призывник имеет полное право отказаться от вмешательства, предоставив военкомату официальный документ. Но существуют спорные ситуации. Например, варикоцеле, характеризующееся расширением отводящих от яичек кровь сосудов. При 1 степени варикоцеле призывник годен к службе, при 2- вопрос спорный, а при третьей степени его направляют на оперативное лечение, предоставляя отсрочку на пол года. Пока не будет проведено лечение, мужчину в армию не призовут. Ситуация с геморроем так же неоднозначна. На отсрочку можно претендовать лишь при выпадении геморроидальных узлов и развитии вторичной анемии.

Последствия отказа от операции

После предоставления письменного отказа от лечения опекуном несовершеннолетнего или недееспособного пациента, больница вправе обратиться в органы опеки и попечительства для подробного рассмотрения этого вопроса, а так же подать заявление в суд с целью принятия мер относительно опекуна.

Как получить согласие на отказ от операции в больнице?

Пациент вправе написать согласие либо отказ от оперативного лечения. В больнице для подобных ситуаций есть в наличии специальные бланки, которые после заполнения подписываются лечащим врачом и пациентом. Данные бланки являются официальной документацией и прикрепляются к карте больного.

Павел Сергеевич, приверженность пациента лечению называют сейчас модным словом комплаенс. Почему сегодня между ним и всеми другими мерами, которые предпринимаются на уровне государства в лечении онкологических заболеваний, можно поставить знак равенства по значимости?

В терминологии ВОЗ комплаенс — это соблюдение рекомендаций врача пациентом. От него напрямую зависит успех в лечении: грамотно выстроенный курс многоэтапного дорогостоящего лечения может оказаться бесполезным, если пациент не слышит или не хочет слышать рекомендации своего врача.

На мой взгляд, понятие «комплаенс», то есть приверженность лечению - более широкое, чем просто соблюдение рекомендаций. Оно характеризует взаимоотношения между врачом и пациентом, которые зависят, прежде всего, от доверия, а точнее восприятия пациентом врача.

Пациент может принять решение не соблюдать рекомендации по разным причинам: из-за недооценки тяжести своего состояния, уверенности в бесперспективности лечения, опасения побочных эффектов терапии. Задача врача - убедить его в том, что он не прав, что он несет ответственность за выполнение рекомендаций, несообщение о негативных симптомах, побочных явлениях, потому что все это может негативно сказаться на течении заболевания и в итоге на результате. Врач выполняет огромную работу — помогает организму, но без участия владельца этого самого организма успех в лечении невозможен и его работа будет напрасной.

В онкологии лечение часто настолько травматичное, что мало кто из пациентов без сомнения соглашается на него.

Во всем мире, а в России особенно, проблема комплаенса онкологических пациентов преодолевается с большим трудом. Во-первых, из-за страха перед диагнозом, во-вторых, из-за того, что врач не может четко объяснить пациенту проблемы, связанные как с заболеванием, так и с планируемым лечением. Если ему удастся донести информацию о том, что может происходить в процессе и после хирургического, химиотерапевтического, радиологического лечения, пациент будет готов к его возможным побочным эффектам. А готовность к ним означает, что психологически ему будет легче их переносить, и можно в более ранние сроки назначать профилактические меры для снижения негативного эффекта от «побочек». А это приведет к уменьшению степени их выраженности.

Кроме того, пациенту необходимо объяснять, что выполнение рекомендаций должно быть абсолютно точным. Если нельзя делать необоснованные перерывы в лечении, значит нельзя. Потому что есть такие заболевания, что протекают молниеносно, например, лимфома или рак яичка. Если при раке яичка делать перерывы между циклами в химиотерапии больше, чем требуется, всего на один день, это ставит под вопрос выживаемость пациента. В то время как при соблюдении рекомендаций онколога излечение заболевания может достигать 100%.

Обучают ли врачей приемам, способным привести пациента к осознанию необходимости приверженности лечению - комплаенсу?

Онкология - одна из базовых медицинских наук, как терапия, например, или хирургия. Но в вузах ей уделяется очень мало времени в сравнении с другими дисциплинами. Отсюда и отношение к онкологии у врачей разных специализаций — не онкологов. В их представлении рак фатальное заболевание. Но это давно уже не так. Пациент с онкологическим заболеванием может жить десятилетиями.

Пациенты, в том числе врачи, бывает, отказываются от лечения при таком диагнозе, как рак. Говорят себе: начнут лечить — операция, химиотерапия… в течение года я буду не жить, а мучиться, и через полгода все равно умру. Лучше я эти полтора года просто проживу, дайте только действенное обезболивающее.

Когда речь идет об очень запущенном онкологическом процессе, вопрос «лечить или не лечить?» очень сложен, как для врача, так и для пациента. Есть ситуации, в которых приходится выбирать: проводить специфическое лечение, которое может сократить продолжительность жизни, либо назначить симптоматическое лечение, направленное на улучшение ее качества. То есть пациент проживет с лечением столько же, сколько и без лечения, но с хорошим качеством жизни, при своевременном и правильном подборе обезболивающих препаратов.

Но когда мы говорим о любых других формах и стадиях онкологической болезни, у нас есть утвержденные Минздравом рекомендации, созданные с учетом всероссийского и мирового опыта. Их использование статистически значимо увеличивает продолжительность жизни. Врач выбирает схему лечения из тех вариантов, что уже помогли пациентам с аналогичной патологией. Да, многие из них имеют побочные эффекты, но они не так тяжелы в сравнении с осложнениями, которыми чревато основное заболевание. И он должен донести эту информацию до пациента, который не готов бороться за свою жизнь или не верит в установленный диагноз. Человек боится лечиться, потому что не хочет ухудшения самочувствия, связанного с приемом токсических химиопрепаратов, но ухудшение наступит из-за того, что он этих препаратов не получил: например, начнется опухолевая интоксикация, когда, опухолевая масса достигла критических параметров и отравляет организм; или проявление органной недостаточности (печеночной, почечной), что тоже, естественно, сказывается на самочувствии пациента. Это болевой синдром, возникающий, когда опухоль поражает периферические нервы либо мешает пациенту передвигаться, вызывает различные костные изменения, в том числе переломы. Чтобы этого не происходило, требуется искусство врача, который может грамотно и доходчиво объяснить пациенту, что его ждет в одном и в другом случае, а пациент должен положить на весы осложнения от лечения и осложнения от болезни.

Впрочем, есть разные типы пациентов. Есть такие, которые сами хотят лечиться и готовы принимать все на свете. Наша задача вовремя их остановить, потому что гиперлечение еще хуже, чем его отсутствие. Есть пациенты, которым безразлично. Такому человеку нужно объяснять, что его жизнь и здоровье — это его ответственность перед всеми — перед собой, перед близкими людьми, которыми он дорожит и которые им дорожат, перед медицинскими работниками, которые приложили много сил, чтобы помочь ему справиться с серьезной болезнью.

Как человек может отличить побочный эффект лечения от проявления прогрессирования болезни? Любое недомогание, даже не связанное с побочным эффектом или сопутствующее заболевание, возникшее в процессе лечения злокачественной опухоли, он воспринимает, как прогрессирование рака.

Этот момент врач не должен пропустить — вовремя распознать возникновение фобии и не дать страху взять верх над пациентом. И пациенты очень благодарны доктору, когда тот понимает эти страхи и объясняет, почему человек их испытывает. Тогда и лечение, и эмоциональный настрой помогает ему справиться со сложной жизненной ситуацией, в которой он оказался, избавиться от фобий и оставаться приверженным процессу лечения.

Когда пациент находится на лечении в стационаре, ему не сложно оставаться приверженным лечению. Его выписывают под наблюдение районного онколога, а тому - не формирования комплаенса. Он не то чтобы вникнуть в проблемы конкретного человека не успевает, он с трудом успевает заполнить медкарту и выписать рецепт. А там уже следующий на очереди.

Не все так темно, как кажется. Все специфическое лечение назначается в специализированных онкологических клиниках. Это избавляет пациента от бремени получения рецепта и поиска лекарства в льготных аптеках. Каждые два месяца он приходит в стационар, где в амбулаторных условиях получает препараты для лечения на руки. Каждые 2-3 месяца проводится контроль терапии, иногда даже срок увеличивается, если организм хорошо отвечает на лечение. И это как раз одна из задач районного онколога — контроль лечения: своевременная диагностика при участии специалистов, которые занимаются лечением этого пациента в специализированной клинике. У нас одна цель — продлить жизнь человеку. При правильной расстановке приоритетов, как врачами, так и пациентами, это достижимая задача.

Хотя, очевидно, что времени, отведенного на прием онкологического пациента явно недостаточно. Например, по результатам обследования у человека с подозрением на онкологическое заболевание, мы выявляем рак. От момента, когда озвучивают диагноз, всю последующую информацию пациент уже не воспринимает. Но именно тогда врачи и пытаются объяснить, что это за заболевание, не осознавая часто, что человек в этот момент ничего не понимает. Оптимально - постараться донести до него, что варианты лечения есть, надежда есть, и назначить повторную явку через несколько дней. Объяснять, что и как делать, нужно на приеме длительностью, как у психолога, не менее 40-50 минут. Но такой роскоши, как повторный прием у нас нет вообще.

А пациенту очень нужна информация о мерах, которые он должен предпринять, о диете, о группах поддержки, которые ему могут помочь. О видах лечения, которые существуют, о специалистах, которые будут полезны, о дообследовании и о том, что все далеко не безнадежно.

Но перед нами поставлена задача - увеличение продолжительности жизни. Без формирования приверженности к лечению у пациента это невозможно . Что делать?

Активно привлекать средний медицинский персонал. Врач - та инстанция, без которой невозможно принятие правильных решений для лечения пациентов. А средний медицинский персонал - это очень важное звено в этом самом лечении, это руки, помогающие врачу и пациентам. Кроме того, во многих странах мира пациенту помогают и социальные работники - решают самые разные вопросы, не связанные с лечением.

Когда полный курс лечения пройден, пациенту требуется поддерживающая терапия. Кроме того, ВОЗ определяет комплаенс не только как выполнение рекомендаций врача по лечению, но и по соблюдению диеты, образу жизни. И это как раз уже компетенция районного онколога.

Не совсем. Фармакологическое лечение (любое) назначают химиотерапевты. Они же рекомендуют и нефармакологические методы восстановления — дыхательную гимнастику, диету, правильный двигательный режим. Например, доказано, что если при раке предстательной железы пациент получает химиотерапию или гормональную терапию при активном образе жизни, он живет дольше, чем тот, кто просто получает противоопухолевое лечение, но никак собой не занимается (прогулки, физические упражнения, умственные занятия). Чем больше мозг человека занят, тем больше у него шансов на выздоровление.

- Сейчас много приверженцев альтернативной медицины...

Альтернативные варианты лечения, возможно, и существуют, но в том потоке неэффективных, который, как лавина обрушивается на пользователей интернета, распознать их невозможно. Поэтому слишком высок риск, что их использование не только не приведет ни к чему хорошему, но и создаст условия при которых заболевание станет развиваться стремительно. Кроме того, развелось много мошенников, у которых нет ничего святого — они манипулируют людьми, страдающими онкологическими заболеваниями, по сути, играют их жизнями.

Официальная медицина вошла в ту фазу, когда лечение очень эффективно. То есть нельзя уже относиться к диагнозу «рак» как к приговору. Практически все ранние стадии заболевания излечимы, причем учитывая уровень современных хирургических и радиологических вмешательств, пациент может через несколько недель вернуться к обычной жизни.

Пациент узнает в интернете не только об альтернативных методах, но и возможностях современного лечения. Но часто, когда он делится полученной информацией с доктором, это вызывает негативную реакцию.

На самом деле я ничего плохого в этом не вижу. Обычно поисками информации о своем заболевании занимаются пациенты, которые хотят лечиться. Более того, они ищут в интернете и других специалистов, чтобы получить второе мнение. И правильно делают, это нормальная мировая практика. Но преимущество врача в сравнении с общими рекомендациями из интернета в том, что врач консультирует именно этого пациента со всеми его особенностями. Данные, которые публикуются в интернете, - о среднестатистическом человеке, которым большинство из нас не является, мы разные. Плюс врач на основе своего опыта может более точно прогнозировать, что поможет пациенту, как будет течь заболевания, каков его исход. Поэтому когда пациент, получивший информацию в интернете, начинает спорить с врачом по поводу тактики лечения, это становится опасным.

Связь между врачом и пациентом, даже телефонная, помогает формировать у пациента комплаенс и улучшает результаты лечения, это уже доказано. Но насколько реально для врача ее использова ние ?

Система сопровождения и патронажа, действительно, эффективна везде. За пациентом иногда надо наблюдать, потому что по своему незнанию он может что-то не так сделать. Но в организации сопровождения должны участвовать врач и медсестра. Во всем мире используются методики наблюдения за пациентами - разработаны опросники с соответствующими шкалами. Медсестры опрашивают пациентов о степени выраженности, например, побочных эффектов, улучшения/ухудшения состояния на фоне проведенного лечения. И когда они видят, что по балльной оценке уровень подошел к критическому, пациента приглашают на прием к доктору. Это важно, чтобы исключить прогрессирование заболевания, чтобы справиться с побочными эффектами.

Человек с диагнозом «рак» должен изменить образ жизни: соблюдать диету, двигательный режим, режим труда и отдыха. Врач физически не может за тот небольшой отрезок времени сформировать у пациента потребность в изменении образа жизни, правил поведения в разных ситуациях. Где у нас методические рекомендации, которые врач может выдать пациенту и сказать: «Вот так вы должны теперь жить, чтобы ваше заболевание не вернулось»?

По некоторым заболеваниям они существуют, но так, чтобы стопка таких брошюр лежала на столе у врача, и он мог выдать их пациенту, пока нет. Более того, в свободном доступе многих рекомендаций вообще нет, они опубликованы только в профессиональной литературе и не тиражированы. В этом смысле очень помогают различные пациентские организации, в Петербурге их много. «Вместе против рака», «Равное право на жизнь», «Онко-лига» - они как раз стараются в этом смысле просвещать пациентов.

Идеальный вариант - программы реабилитации. Они дали бы ответы на все вопросы. И появились бы рекомендации для пациентов, созданные про принципу «жизнь после рака», брошюры, которые можно было бы им вручать, переводя на амбулаторное наблюдение. Во многих странах мира к пациенту приходит реабилитолог до проведения операции - чтобы расписать все послеоперационные действия, потому что есть ранняя реабилитация, есть поздняя, есть реабилитация после химиотерапии. У нас этого вида медицинский помощи практически нет — наше отделение единственное в городе, которое оказывает эту помощь бесплатно при определенных патологиях. А ведь в реабилитации нуждается практически каждый пациент, который прошел какой-либо курс лечения — хирургический, химиотерапевтический, радиологический. Это важная часть формирования комплаенса.

Доктор Питер