Принцип справедливости и соразмерности наказания. Обойдемся без приговора

Принципы разумности и соразмерности при назначении административного наказания

Анализ судебных актов, в которых рассматривался вопрос о назначении административного наказания, показал следующие особенности использования принципов разумности и соразмерности в этих делах.

В большинстве дел упоминание судами одного из этих принципов носит формальный характер, и не имеет никакого значения, существенного для конкретного дела.

Чаще всего упоминаются эти принципы в мотивировочной части судебного решения, и имеют вид некого устоявшегося в судебной практике речевого оборота:

При этом разные суды упоминают различные принципы и разные их комбинации с единым смыслом – подтвердить, что судебное решение было принято с учётом указанных принципов. Сочетания можно встретить самые различные: «с учетом принципа разумности и справедливости » ; «отвечает принципам разумности и справедливости и соответствует тяжести совершенного правонарушения» ; «исходя из принципа разумности , исходя из времени, необходимого для устранения нарушений» ; «исходя из принципа разумности , справедливости и целесообразности » ; «отвечать требованиям дифференцированности ответственности, соразмерности и справедливости наказания» ; «отвечает общим конституционным принципам справедливости наказания, его индивидуализации , соразмерности конституционно закрепленным целям и охраняемым законным интересам, разумности и является достаточным для реализации превентивного характера мер административной ответственности» . В некоторых делах указывается, что принцип соразмерности выражает в себе требования справедливости при назначении наказания . А в других, со ссылкой на различные позиции Конституционного суда РФ, указывается, что конституционное требование соразмерности вытекает из принципа справедливости . Таким образом видно, что на практике суды часто используют указания на данные принципы без их реального применения в деле, не разделяя значения этих принципов, а порой и смешивая и путая их.

Чаще всего принцип разумности в таких решениях упоминается совместно с принципом справедливости.

Необходимо отметить, что в судебной практике есть существенная группа дел, связанная с малозначительностью деяния. При оспаривании назначенного наказания суды могут сделать вывод о том, что назначенное наказание не отвечает принципам разумности и справедливости, так как самим фактом возбуждения дела об административном правонарушении, его рассмотрением и установлением вины лица, его совершившего, достигнуты предупредительные цели административного производства, и лицо освобождают от ответственности в связи с малозначительностью деяния. При этом в самом решении суды не анализируют содержание принципа разумности, они лишь описывают характер правонарушения и делают вывод о разумности назначенного наказания. Обычно, основанием для такого вывода бывают социальная опасность конкретного деяния, устранимость нарушений, отсутствия реальной угрозы жизни и здоровью граждан, условия совершения правонарушения, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих административную ответственность обстоятельств, отсутствие сведений о совершении подобных нарушений ранее и т.д.

Интересно то, что на основании подобных фактов суды часто в первую очередь делают вывод не о малозначительности деяния, а том, что санкция статьи несоразмерна тяжести правонарушения . Подобный подход представляется неверным, так как малозначительность связана с характером правонарушения, а не с тем, что размер санкции не соответствует тяжести совершённого правонарушения. Исходя из подобной аргументации можно сделать вывод, что в части подобных решений совершённые правонарушения не были малозначительными, но суды посчитали назначение минимально возможного наказания не отвечающим принципу разумности и, не имея возможности назначить наказание ниже установленных санкцией пределов, были вынуждены признавать правонарушение малозначительным. Наглядным доказательством подобного вывода могут служить дела, в которых суд первой инстанции отменял постановления о назначении административного наказания на основании того, что наказание не отвечало принципу разумности. А суд второй инстанции, рассматривая жалобу на подобное решение, вынужден был признать и формальное наличие состава правонарушения, и соблюдение порядка привлечения к ответственности, но для того, чтобы всё равно не привлекать к ответственности правонарушителя признавал деяние малозначительным .

В части споров используется схожая аргументация, но в итоге правонарушение не признаётся малозначительным, а назначается наказание ниже низшего предела. При этом суды неизменно указывают на то, что наказание должно отвечать принципу разумности. Но реализация такого подхода возможна только в тех случаях, когда суды имеют возможность назначать наказание ниже низшего предела, например, при реализации положений Постановления Конституционного суда РФ от 14 февраля 2013 года N 4-П .

Ещё одним подходом, существующим в судебной практике, является указание на необходимость соответствия административного наказания принципу разумности, но при этом наказание назначается в минимальном размере , так как суд не вправе сделать что-то большее для соблюдения принципа разумности. При этом говорить о соблюдении данного принципа в итоге порой не приходится. Например, в соответствии с существующем в антимонопольном органе порядком расчёта размера штрафа он должен был составить 1614 руб. 57 коп., но так как санкция ч. 2 ст. 14.31 КоАП РФ не может быть менее 100000 рублей суд принял решение с учётом принципа разумности назначить наказание в минимальном размере.

Соблюдение принципа разумности при назначении наказания часто оценивается судами на основании сравнения назначенного наказания с возможными альтернативами. Например: «учитывая альтернативный характер санкции нормы, принимая во внимание наличие обстоятельств, смягчающих административную ответственность, суд приходит к выводу о нарушении административным органом не только порядка привлечения к административной ответственности, но и порядка назначения административного наказания. Поскольку при назначении административного наказания, инспекцией выбрана мера ответственности в виде административного штрафа практически в максимальном размере, при наличии такой меры ответственности как предупреждение и минимального размера административного штрафа, предусмотренного санкцией статьи, что противоречит принципам справедливости и разумности» .

Соответствие административного наказания принципу разумности также оценивается по целям и последствиям привлечения к ответственности: «при привлечении общества к административной ответственности нарушен принцип разумности размера административного наказания, которое должно дисциплинировать лицо, злоупотребившее доминирующим положением, но не вести его к финансово-экономической несостоятельности (банкротству)» .

Кроме этого суды признают несоответствующими принципу разумности решения, при вынесении которых учитывались обстоятельства, неправильно оцененные административным органом или нижестоящим судом. Например, тот или иной факт ошибочно был признан отягчающим обстоятельством .

Среди последствий признания решения не соответствующим принципу разумности можно выделить снижение размера штрафа, назначение наказания ниже низшего предела, признание правонарушения малозначительным , замена вида наказания, неприменение дополнительных наказаний, например административного выдворения .

Отдельно от остальных ссылка на принцип разумности встречается в делах по ст. 14.31 КоАП РФ. Связано это с тем, что согласно письму руководителя ФАС России от 15.06.2011 № ИА/22642 административный орган должен исходить из принципа разумности административного наказания, которое должно быть средством предупреждения совершения новых правонарушений, а не средством подавления экономической деятельности привлекаемого к ответственности лица. Суды при этом цитируют выдержки из данного письма, но при этом редко проводят анализ того, насколько соответствовало назначенное административным органом наказание принципу разумности. Основное внимание суды уделяют иным аспектам, изложенным в письме руководителя ФАС . Например, указанным в том же письме особенностям определения географических границ товарного рынка .

Ещё один случай использования принципа разумности связан с привлечением к ответственности по ч.3 ст.14.13 КоАП РФ. Но при этом суды обращаются к данному принципу оценивая не наказание, а действия административного управляющего, который, в соответствии с п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества. В данном случае, суды просто оценивают конкретные действия административного управляющего на соответствие закону .

В части дел на принцип разумности ссылаются стороны спора, а не суд. Обычно это бывает истец по делу, который считает, что решение о привлечении его к административной ответственности не отвечает данному принципу. Вот некоторые примеры того, что, по мнению истцов, не соответствует принципу разумности:

«Таким образом, обвинение в совершении правонарушения по ст. 20.29 КоАП РФ не может основываться лишь только на свидетельских показаниях двух граждан, которым якобы передали запрещенные книги. Данные обстоятельства, должны подтверждаться и иными доказательствами, в совокупности с которыми можно прийти к правильному выводу. В противном случае любой гражданин может быть необоснованно обвинен в совершении правонарушения на основании непроверенных и ложных свидетельский показаниях. Подобный подход не отвечает принципу разумности и справедливости» ;

«Выявленные нарушения устранены, доказательств наличия реальной угрозы заноса болезни свиней африканской чумы не имеется. Приостановление деятельности не отвечает принципам соразмерности, разумности и справедливости при назначении наказания» ;

«Доказательств того, что действия ООО повлекли нарушение интересов государства, прав и законных интересов других лиц административный орган не представил. Учитывая высказанную Конституционным Судом РФ позицию в постановлении от 15.07.1999 №11-П, назначенная оспариваемым постановлением санкция в размере 30000 руб. несоразмерна тяжести правонарушения, не отвечает принципам разумности и справедливости, и не может считаться адекватной характеру совершенного правонарушения, является неоправданно карательной мерой ответственности» .

По мнению заявителей, несоблюдение требований принципа разумности может выражаться и в отсутствии достаточной аргументации решения административного органа: «кроме того, при вынесении оспариваемого постановления административный орган ограничился лишь краткой формальной отпиской, не провел в полном объеме фактического исследования. Подтверждением этого является отсутствие в мотивировочной части постановления, указаний на конкретные обстоятельства, достаточные с точки зрения принципов разумности, обоснованности и законности, явившиеся основанием для вынесения данного постановления» .

При этом, судебные органы при вынесении решений по таким спорам, как правило, в мотивировочной части на принцип разумности не ссылаются. Они анализируют лишь фактические обстоятельства дела на соответствие нормативным предписаниям. После чего принимается решение о правильности или ошибочности обжалуемого решения.

В некоторых делах принцип соразмерности используется без сопутствующих ссылок на принцип разумности. Обычно он указывается вместе с принципами равенства и пропорциональности. Целью ссылок на данные принципы также является обоснование назначения конкретного наказания. Но нужно отметить, что упоминание принципа соразмерности, в отличие от принципа разумности, часто носит характер именно аргумента, а не формального выражения, за которым ничего не стоит.

При этом суды анализируют действующее законодательство и показывают связь существующих нормативных предписаний и указанных принципов. Вот один из таких примеров: «Согласно части 1 статьи 4.1 КоАП РФ административное наказание за совершение административного правонарушения назначается в пределах, определенных законом, устанавливающим ответственность за данное административное правонарушение. Исключений из этого правила не предусмотрено, поэтому ни суд, ни иной субъект административной юрисдикции не вправе ни при каких условиях назначить юридическому лицу, привлекаемому к административной ответственности, наказание, не предусмотренное санкцией соответствующей нормы, или выйти за пределы, в том числе нижний, установленного законом административного наказания. Данное общее правило назначения административного наказания имеет целью предотвращение излишнего административного усмотрения и избежание злоупотреблений при принятии решений о размерах административных санкций в конкретных делах, что в целом согласуется с конституционными требованиями к использованию мер публично-правовой ответственности. Тем не менее применительно к административным штрафам, минимальные размеры которых сопряжены со значительными денежными затратами, оно может - при определенных обстоятельствах - противоречить целям административной ответственности и приводить к чрезмерному ограничению конституционных прав и свобод (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2013 года N 4-П).

Согласно ч. 3 ст. 4.1 КоАП РФ при назначении административного наказания юридическому лицу учитываются характер совершенного им административного правонарушения, имущественное и финансовое положение юридического лица, обстоятельства, смягчающие административную ответственность, и обстоятельства, отягчающие административную ответственность. При этом Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, исходя, в частности, из того, что административное наказание не может иметь своей целью нанесение вреда деловой репутации юридического лица (ч. 2 ст. 3.1), предоставляет судье, органу, должностному лицу, рассматривающим дело об административном правонарушении, правомочие признать смягчающими обстоятельства, не указанные в данном Кодексе или законах субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях (ч. 2 ст. 4.2). Соблюдение этих - вытекающих из конституционных принципов равенства, пропорциональности и соразмерности - требований призвано обеспечить индивидуализацию наказания юридических лиц, виновных в совершении административных правонарушений, и одновременно не допустить при применении мер административной ответственности избыточного ограничения их имущественных прав и интересов» .

На основании такого анализа суды часто делают вывод о том, что в соответствии с указанными требованиями и для соблюдения данных принципов необходимо назначить наказание ниже низшего предела, установленного санкцией статьи.

Также со ссылкой на конституционные принципы индивидуализации наказания и соразмерности его тяжести степени общественной опасности деяния, суды приходят к выводу о малозначительности правонарушения. При этом некоторые суды дополнительно ссылаются и на положения Европейской конвенции от 20.03.1952 о разумном балансе публичного и частного интересов .

Суды в своих решения иногда указывают и на способы соблюдения этих принципов. Распространённой является ссылка на Определение Конституционного Суда РФ от 16 июля 2009 года № 919-О-О, в котором КС, рассматривая вопросы о назначении наказания, отметил, что соблюдение конституционных принципов справедливости и соразмерности при назначении административного наказания законодательно обеспечено возможностью назначения одного из нескольких видов административного наказания, установленного санкцией соответствующей нормы закона за совершение административного правонарушения, установлением законодателем широкого диапазона между минимальным и максимальным пределами административного наказания, возможностью освобождения лица, совершившего административное правонарушение, от административной ответственности в силу малозначительности .

Но говоря о малозначительности, суды указывают, что она может иметь место только в исключительных случаях, и устанавливается в зависимости от конкретных обстоятельств дела . При этом объявление устного замечания и освобождение от ответственности должно быть вызвано именно тое, что такая мера будет соразмерна совершённому деянию .

Принципы разумности и соразмерности в иных спорах

Возмещение судебных расходов

Распространённым случаем использования ссылки на принцип разумности являются споры по требованию о возмещении понесённых судебных расходов. Истцы в таких делах ссылаются на то, что в соответствии со ст. 100 ГПК РФ с ответчика в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате услуг представителя в разумных пределах. Из этого они делают вывод, что данная норма направлена на реализацию принципов разумности и справедливости .

Суды, оценивая разумность судебных расходов, используют позиции ВАС РФ и Конституционного Суда РФ.

Так, согласно п. 20 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.08.2004 № 82 «О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации», при определении разумных пределов расходов на оплату услуг представителя могут приниматься во внимание, в частности: нормы расходов на служебные командировки, установленные правовыми актами; стоимость экономных транспортных услуг; время, которое мог бы затратить на подготовку материалов квалифицированный специалист; сложившаяся в регионе стоимость оплаты услуг адвокатов; имеющиеся сведения статистических органов о ценах на рынке юридических услуг; продолжительность рассмотрения и сложность дела.

А в соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении № 454-О от 21.12.2004 Конституционного Суда РФ, обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя, и тем самым - на реализацию требования статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Именно поэтому в части 2 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации речь идет, по существу, об обязанности суда установить баланс между правами лиц, участвующих в деле.

При этом отмечается, что суд не может произвольно уменьшить размер сумм, взыскиваемых в возмещение соответствующих расходов, особенно в том случае, если другая сторона не заявляет возражений и не представляет доказательств чрезмерности взыскиваемых с нее расходов .

Хотя, в соответствии с п. 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 05.12.2007 N 121 "Обзор судебной практики по вопросам, связанным с распределением между сторонами судебных расходов на оплату услуг адвокатов и иных лиц, выступающих в качестве представителей в арбитражных судах", если сумма заявленного требования явно превышает разумные пределы, а другая сторона не возражает против их чрезмерности, суд в отсутствие доказательств разумности расходов, представленных заявителем, в соответствии с частью 2 статьи 110 АПК РФ возмещает такие расходы в разумных, по его мнению, пределах.

При этом суды отмечают, что в соответствии со ст. 65 АПК РФ доказательства, подтверждающие разумность расходов на оплату услуг представителя, должна представить сторона, требующая возмещения указанных расходов. В обоснование такой позиции суды ссылаются на разъяснения ВАС РФ, содержащиеся в пункте 3 информационного письма от 05.12.2007 N 121 "Обзор судебной практики по вопросам, связанным с распределением между сторонами судебных расходов на оплату услуг адвоката и иных лиц, выступающих в качестве представителей в арбитражных судах", в соответствии с которыми лицо, требующее возмещения расходов на оплату услуг представителя, доказывает их размер и факт выплаты, другая сторона вправе доказывать их чрезмерность .

Представляется, что при таком подходе суды неверно интерпретируют указанные положения. Сторона, требующая возместить расходы должна доказать их размер, а доказывать разумность этих расходов она не должна, но может это сделать. ВАС РФ совершенно верно отметил это, и указал, что неразумность расходов, т.е. их чрезмерность, доказывает несогласная с такими требованиями сторона.

Но нужно отметить, что разъяснения ВАС РФ не дают всех ответов на возникающие вопросы.

Во-первых, можно усмотреть определённую противоречивость. ВАС РФ заявляет о действии принципа состязательности, говоря, что одна сторона вправе заявить требование о возмещении расходов и должна подтвердить их размер, а другая сторона, при несогласии, должна доказать их чрезмерность. При этом он оставляет за судом возможность уменьшить компенсацию на основании принципа разумности и без требования ответчика, и без доказательств чрезмерности расходов.

Во-вторых, эти разъяснения так и не дали чёткого ответа на вопрос о том, нужно ли одновременно с размером расходов доказывать и их разумность, или это не является обязательным. Возможно, так как ВАС РФ допустил возможность оценки разумности расходов судом самостоятельно, то это та характеристика судебных расходов, которую придаёт им сам суд, он сам оценивает, разумны они были или чрезмерны. В таком случае нельзя возлагать обязанность по доказыванию этих обстоятельств на стороны.

В-третьих, такие определения как «явно превышает разумные пределы» создаёт возможность широко усмотрения судей на использование своего права самостоятельной оценки размера расходов в соответствии с принципом разумности. А также не понятно, какие именно доказательства будут подтверждать разумность расходов, и каким способом суды должны их опровергать при несогласии с разумностью расходов. К примеру в пункте 20 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.08.2004 N 82 "О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" разъяснено, что при определении разумных пределов расходов на оплату услуг представителя могут приниматься во внимание, в частности: нормы расходов на служебные командировки, установленные правовыми актами; стоимость экономных транспортных услуг; время, которое мог бы затратить на подготовку материалов квалифицированный специалист; сложившаяся в регионе стоимость оплаты услуг адвокатов; имеющиеся сведения статистических органов о ценах на рынке юридических услуг; продолжительность рассмотрения и сложность дела. Из этого разъяснения видно, что данные доказательства может представить несогласная с величиной расходов сторона, а не сам суд. При этом в решениях указывается, что определение разумных пределов расходов на оплату услуг представителя является оценочным понятием и конкретизируется с учетом правовой оценки фактических обстоятельств рассмотрения дела . В практике, доказательством разумности расходов признаётся подтверждение объёма оказанных юридических услуг, времени, степени сложности дела, времени затраченного на подготовку к делу, сложившейся в регионе стоимости оплаты аналогичных услуг .

Интересно то, что встречаются решения, которые предусматривают прямо противоположный подход в распределении бремени доказывания на основании тех же самых нормативных положений. «При рассмотрении заявления о возмещении судебных расходов на оплату услуг представителя в суде стороне, требующей возмещение расходов, надлежит доказать фактическое осуществление таких расходов и их связанность с рассмотренным судом делом. Доказательства, подтверждающие неразумность и чрезмерность судебных расходов, понесенных в связи с оплатой услуг представителя, должна представить противоположная сторона (ст.65 АПК РФ)» .

Нарушение исключительных прав правообладателей

Принципы разумности и соразмерности в этих делах используются при определении размера компенсации за нарушение прав правообладателей. Суды, оценивая характер допущенного нарушения, срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности, степень вины нарушителя, наличие или отсутствие ранее совершенных лицом нарушений исключительного права данного правообладателя, вероятные убытки правообладателя, принимают решение, исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения .

При определении размера подлежащей взысканию компенсации отсутствие сведений о ранее совершенных ответчиком нарушениях исключительного права правообладателя, о наступлении тяжких последствий, а также о нарушении ответчиком исключительного права после привлечения его к административной ответственности могут повлечь уменьшение размера компенсации правообладателю. Такой подход, по мнению судов, не противоречит положениям ст. 1252, ГК РФ и соответствует принципам разумности, справедливости и соразмерности . При этом право суда взыскать сумму компенсации в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием, но не ниже низшего установленного предела не зависит от заявлении требований об этом со стороны ответчика. Окончательный размер компенсации назначает сам суд исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения .

Примером применения принципа соразмерности можно представить требование истца, который определил сумму компенсации в 5 000 000 рублей, исходя из количества ввезенного ответчиком на территорию РФ товара - подошвы для обуви (7440 пар), маркированных товарным знаком "Ниайк", и средней розничной стоимости реализации в России одной пары кроссовок (4851 рубль. При этом суд на основании принципа соразмерности уменьшил размер компенсации до 500 000 рублей, обосновав это ем, что ответчик только ввёз товар, реализовать его он не успел, а сам товар был конфискован в рамках административного производства .

Уголовное преследование

В сфере уголовного права принципы разумности и соразмерности чаще всего используются при назначении наказания. При этом не только при определении его размера, но и при определении вида наказания.

Обычно, суды изучают все имеющие значение для данного вопроса обстоятельства, включая характер преступления, данные о личности, наличие смягчающих и отягчающих обстоятельств и даже мнение потерпевшего, после чего указывают, что руководствуясь принципами разумности, справедливости и соразмерности наказания принято решение назначить определённое наказание .

Аннулирование разрешения на временное проживание

В судебной практике встречается группа споров, связанная именно с обжалованием решения об аннулировании разрешения на временное проживание иностранного гражданина на территории РФ. Основанием для вынесения такого решения является наличие двух постановлений о привлечении к административной ответственности за совершение правонарушений, предусмотренных ч. 1 ст. 18.8, это является формальным основанием для аннулирования разрешения на временное проживание. Однако судебная практика демонстрирует почти единообразный подход, связанный с отступлением от формального исполнения нормативного предписания. Суды указывают, что принимая соответствующее решение необходимо руководствоваться не только наличием формальных оснований, но также требованиями разумности, справедливости и соразмерности указанных мер ; необходимо учитывать и практику ЕСПЧ, в соответствии с которой такое ограничение должно в том числе быть "необходимым в демократическом обществе", а ограничительные меры должны быть соразмерными при исполнении их защитных функций .

Так, в одном из дел суд указал, что «необходимо также учитывать, что ФИО имеет в России семью, в т.ч. жену и малолетнюю дочь – граждан РФ, имеет в собственности квартиру. Аннулирование разрешения на временное проживание в отношении иностранного гражданина, состоящего в браке с гражданской РФ, имеющего малолетнего ребенка, являющего гражданином Российской Федерации, с учетом обязанности иностранного гражданина в силу п. 2 ст. 31 Закона выехать из Российской Федерации в течение пятнадцати дней - представляет собой серьезное вмешательство в сферу личной и семейной жизни, право на уважение которой гарантируется ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, такие меры могут быть применены уполномоченным органом исполнительной власти и судом только с учетом личности правонарушителя и характера совершенного административного правонарушения, т.е. степени его общественной опасности. Помимо формальных оснований (факт привлечения к административной ответственности) доказательств наличия достаточных оснований для аннулирования разрешения на временное проживание с учетом приведенных требований законодательства, позиций Конституционного суда РФ и Европейского суда по права человека, не представлено. При таких обстоятельствах, решение Управления Федеральной миграционной службы РФ по ЧР об аннулировании разрешения на временное проживание является незаконным» .

Также использования принципа разумности и соразмерности можно встретить и во многих других различных спорах. Например, при определении срока выполнения работ или услуг ; при назначении административного наказания за нарушение Федерального закона от 01.04.1996 №27-ФЗ «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования» ; при требовании о применении ст. 333 ГК РФ ; при компенсации морального вреда за незаконное привлечение к уголовной ответственности , при компенсации морального вреда при привлечении к гражданско-правовой ответственности .

Постановление Свердловского районного суда г. Красноярска от 11 декабря 2013 года по делу № 5-365-2013

Постановление Вятскополянского районного суда Кировской области от 19 декабря 2013 года по делу № 5-169-2013

Постановление Солнечного районного суда Хабаровского края от 06 ноября 2013 года по делу № 5-52-2013

В статье автор с учетом сложившейся правоприменительной практики рассматривает, какие обстоятельства могут быть учтены налоговым органом или судом при применении налоговых санкций как смягчающие налоговую ответственность.

Обстоятельства, смягчающие налоговую ответственность, перечислены в п. 1 ст. 112 НК РФ. В отличие от оснований, указанных в п. 1 ст. 111 НК РФ (которые исключают налоговую ответственность), они не освобождают от налоговой ответственности полностью, а лишь уменьшают размер назначаемого штрафа.

Пункт 3 ст. 114 НК РФ предусматривает возможность снижения размера штрафов, налагаемых на основании НК РФ за совершение налоговых правонарушений, в случае установления смягчающих ответственность обстоятельств. Так, при наличии хотя бы одного смягчающего обстоятельства размер штрафа подлежит уменьшению не менее чем в два раза по сравнению с размером, определенным соответствующей статьей гл. 16 НК РФ за совершение налогового правонарушения. Отметим, что обстоятельства, смягчающие ответственность, устанавливаются судом или налоговым органом и учитываются им при наложении санкций за налоговые правонарушения (п. 4 ст. 112 НК РФ).

Как может быть уменьшена сумма штрафа

Пленум ВС РФ и Пленум ВАС РФ в совместном постановлении от 11.06.1999 № 41/9 (далее - Постановление № 41/9) отметили, что поскольку в п. 3 ст. 114 НК РФ установлен лишь минимальный предел снижения налоговой санкции, суд по результатам оценки соответствующих обстоятельств (например, характера совершенного правонарушения, количества смягчающих ответственность обстоятельств, личности налогоплательщика, его материального положения) вправе уменьшить размер взыскания более чем в два раза.

Таким образом, сумма штрафа, назначаемого за совершение налогового правонарушения, в случае установления судом хотя бы одного смягчающего ответственность обстоятельства может быть снижена в пределах от 50 до 100% размера налоговой санкции. Вместе с тем она не должна быть равна нулю. Дело в том, что назначение судом штрафа в размере 0 руб. 00 коп. фактически будет являться освобождением привлекаемого к налоговой ответственности лица от применения налоговой санкции.

Судебная практика свидетельствует о том, что суды активно пользуются данным правом и при наличии установленных смягчающих обстоятельств снижают размер налоговой ответственности налогоплательщиков в разы.

Судебная практика

Свернуть Показать

ФАС Московского округа в постановлении от 04.08.2011 № КА-А40/8428-11 поддержал позицию судов нижестоящих инстанций, частично удовлетворивших требование организации к налоговому органу о признании недействительным решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в виде штрафа в размере более 1 млн руб. и уменьшивших указанную сумму до 100 руб. Удовлетворяя заявленные требования в части уменьшения суммы штрафа, судебные инстанции исходили из наличия обстоятельств, смягчающих ответственность заявителя в совершении вменяемого правонарушения.

ФАС Московского округа, руководствуясь положениями абз. 2 п. 19 Постановления № 41/9, отклонил доводы жалобы о чрезмерном уменьшении суммы штрафа.

Судебная практика

Свернуть Показать

Согласно постановлению ФАС Центрального округа от 28.03.2012 по делу № А09-5167/2011, разрешая спор о сумме подлежащего взысканию с налогоплательщика штрафа по ст. 119 и 126 НК РФ, суды нижестоящих инстанций, применив положения ст. 112 и 114 НК РФ, уменьшили размер штрафа по вышеназванным статьям, указав на наличие смягчающих ответственность налогоплательщика обстоятельств. В частности на то, что организация хозяйственной деятельности во 2 квартале 2010 г. не вела, дохода не имела, частично добровольно оплатила штрафные санкции, правонарушение не повлекло вредных последствий для бюджета.

Причем, по мнению налогового органа, минимальную сумму санкции, установленную ст. 119 НК РФ (1000 руб.), нельзя уменьшить в связи с наличием определенных ст. 112 НК РФ смягчающих обстоятельств, поскольку уменьшение штрафа ниже низшего предела неправомерно. Данная позиция согласуется с письмом ФНС России от 26.11.2010 № ШС-37-7/16376@.

Однако, по мнению ФАС Центрального округа, ссылка налоговой инспекции на указанное письмо несостоятельна, поскольку налоговое законодательство не содержит запрета на снижение фиксированного минимального размера штрафа.

Соразмерность штрафа

Налоговые органы при принятии решения о привлечении к налоговой ответственности в случае установления в ходе проверки обстоятельств совершения налогового правонарушения, которые могут быть расценены как смягчающие, обязаны на основании п. 3 ст. 101 НК РФ отразить их в принимаемом решении. Однако факт неотражения не является препятствием для установления таких обстоятельств судом самостоятельно.

Кроме того, из ст. 112 НК РФ следует, что суду вменено в обязанность при рассмотрении вопроса о привлечении лица к ответственности устанавливать наличие или отсутствие таких обстоятельств.

Как следует из постановления Конституционного Суда РФ от 15.07.1999 № 11-П, санкции штрафного характера, исходя из общих принципов права, должны отвечать вытекающим из Конституции РФ требованиям справедливости и соразмерности.

Принцип соразмерности, выражающий требования справедливости, предполагает установление публично-правовой ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обуславливающих индивидуализацию при применении взыскания. Указанные принципы привлечения к ответственности в равной мере относятся к физическим и юридическим лицам.

Судебная практика

Свернуть Показать

ФАС Северо-Западного округа в постановлении от 05.03.2012 по делу № А66-5375/2011 добавляет, что правом на установление и оценку указанных обстоятельств, в том числе наличия (отсутствия) смягчающих или отягчающих ответственность, наделены суды первой и апелляционной инстанций.

Открытый список

Что же за обстоятельства могут смягчить ответственность за совершение налогового правонарушения? В соответствии с п. 1 ст. 112 НК РФ ими признаются:

1. совершение правонарушения вследствие стечения тяжелых личных или семейных обстоятельств;
2. совершение правонарушения под влиянием угрозы или принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости;
3. тяжелое материальное положение физического лица, привлекаемого к ответственности за совершение налогового правонарушения;
4. иные обстоятельства, которые судом или налоговым органом могут быть признаны смягчающими ответственность.

По обстоятельствам дела, рассмотренного Президиумом ВАС РФ в постановлении от 12.10.2010 № 3299/10, учреждение, оспаривая правомерность принятого решения о привлечении его к налоговой ответственности, ходатайство о дальнейшем уменьшении штрафа не заявляло, однако обратило внимание суда на фактические обстоятельства (пропуск срока представления декларации на один день) и причину правонарушения (сбой в работе компьютерной сети). Кроме того, как видно из апелляционной жалобы учреждения в вышестоящий налоговый орган (с ходатайством о снижении размера санкции), оно ссылалось на то, что уплата такой суммы штрафа повлечет значительное уменьшение средств, направляемых на научно-исследовательские работы, финансируемые за счет бюджета.

В такой ситуации Президиум ВАС РФ, отметив, что перечень смягчающих ответственность обстоятельств, приведенный в ст. 112 НК РФ, не является исчерпывающим, и что суд вправе признать иные обстоятельства, не указанные в подп. 1, 2, 2.1 ст. 112 НК РФ, в качестве смягчающих ответственность, пришел к выводу о том, что дело подлежит направлению в суд первой инстанции на новое рассмотрение в части определения размера взыскиваемой с учреждения суммы санкции с учетом ст. 112 НК РФ.

Разберем на примерах, какие обстоятельства суды признают смягчающими ответственность налогоплательщиков.

Судебная практика

Свернуть Показать

ФАС Московского округа в постановлении от 04.08.2011 № КА-А40/8428-11 отметил, что, оценив и исследовав все представленные в материалы дела доказательства, нижестоящие судебные инстанции сделали правильный вывод о наличии следующих смягчающих вину заявителя обстоятельств:

• привлечение к налоговой ответственности впервые за весь период осуществления деятельности общества;
• отсутствие прямого умысла в совершении правонарушения;
• несоразмерность размера наложенного штрафа последствиям налогового правонарушения, что подтверждается тем обстоятельством, что сумма налоговой санкции составляет порядка 50% от исчисленной к уплате суммы налога по декларации;
• отсутствие неблагоприятных экономических последствий для бюджета, поскольку уплата исчисленного в налоговой декларации налога была произведена в установленные п. 3 ст. 204 НК РФ сроки в полном объеме;
• отсутствие существенного и необратимого вреда интересам государства.

Судебная практика

Свернуть Показать

В упомянутом выше постановлении ФАС Центрального округа от 28.03.2012 по делу № А09-5167/2011 смягчающими налоговую ответственность были признаны следующие обстоятельства:

• отсутствие хозяйственной деятельности и дохода;
• частичная добровольная оплата штрафных санкций;
• отсутствие вредных последствий правонарушения для бюджета.

Судебная практика

Свернуть Показать

Третий арбитражный апелляционный суд в постановлении от 29.12.2011 по делу № А74-2935/2011 (постановлением ФАС Восточно-Сибирского округа от 20.03.2012 по тому же делу оно оставлено без изменения) поддержал позицию суда первой инстанции, посчитавшего незначительным пропуск срока представления налоговой декларации на один день и признавшего данное обстоятельство смягчающим ответственность налогоплательщика, в связи с чем уменьшившего размер штрафа в два раза - до 500 рублей. Аналогичные выводы содержатся в постановлении Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.02.2012 № А05-11315/2011.

Судебная практика

Свернуть Показать

Седьмой арбитражный апелляционный суд в постановлении от 25.10.2011 № 07АП-8142/11, исследовав и оценив характер и обстоятельства совершенного предприятием правонарушения, учитывая большую социально-экономическую значимость предприятия, направленность деятельности на обеспечение социальных функций - оказание услуг в сфере пассажирских перевозок наземным транспортом, выполнение муниципального (государственного) заказа на осуществление общественных пассажирских перевозок (в том числе малоимущих и средних слоев населения), организационно-правовую форму предприятия - муниципальное казенное предприятие, а также принимая во внимание тяжелое финансовое положение заявителя, что подтверждается бухгалтерским балансом и отчетом о прибылях и убытках, пришел к выводу о возможности снижения размера штрафных санкций в 100 раз, что соответствует требованиям справедливости и соразмерности наказания.

Судебная практика

Свернуть Показать

Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в постановлении от 25.01.2012 № 18АП-13252/2011 обратил внимание, что право устанавливать наличие смягчающих ответственность обстоятельств, а также уменьшать размер штрафа предоставлено как налоговому органу при производстве по делу о налоговом правонарушении, так и суду при рассмотрении заявления, и снижение размера ответственности инспекцией не исключает права суда также применить смягчающие обстоятельства. Исследовав и оценив характер и обстоятельства совершенного организацией правонарушения, а именно: оно совершено впервые, у заявителя отсутствует умысел, налогоплательщик юридически не осведомлен и находится в тяжелом материальном положении, суд пришел к обоснованному и объективному выводу о возможности снижения размера штрафных санкций.

Судебная практика

Свернуть Показать

В постановлении от 26.09.2011 № 18АП-8904/2011 Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд снизил размер штрафных санкций до 5 тыс. руб. на основании того, что налогоплательщик совершил правонарушение впервые, признал вину и выплатил сумму долга, а также в связи с тяжелым материальным положением организации и наличием у нее заемных обязательств перед третьими лицами.

Таким образом, последняя судебная практика показывает, что смягчающими признаются, например, следующие обстоятельства:

1. Отсутствие неблагоприятных экономических последствий правонарушения и причиненного государству материального ущерба.
2. Отсутствие умысла на совершение налогового правонарушения.
3. Незначительный характер правонарушения, уплата налога и суммы штрафа.
4. Организационно-правовая форма налогоплательщика, его финансирование из средств бюджета.
5. Незначительность допущенной просрочки.
6. Совершение правонарушения впервые.
7. Несоразмерность санкции последствиям совершенного правонарушения, добровольность уплаты налога в бюджет.
8. Отсутствие достаточных денежных средств для уплаты налогов и налоговых санкций, отсутствие прибыли, наличие задолженности перед контрагентами, наличие задолженности по заработной плате.
9. Тяжелое финансовое положение налогоплательщика, наличие заемных обязательств перед третьими лицами.
10. Ошибки, сбой в работе компьютерной сети.

Вместе с тем стоит отметить, что в каждом случае суд либо налоговый орган самостоятельно решают вопрос о правомерности смягчения ответственности исходя из конкретных обстоятельств.

Предусматриваемое административным наказанием ограничение прав и свобод личности не может проводиться произвольно, без учета общеправовых категорий, в равной степени предопределяющих содержание (характер) не только самих прав и свобод, но и условий (критериев) их ограничения. В противном случае государственный аппарат, обладая широчайшими возможностями по принуждению "подданных" ему лиц, может превратить административное наказание из средства цивилизованного и адекватного воздействия на волю субъектов общественных отношений в инструмент произвольного преследования и чрезмерного подавления всякой (как негативной, так и позитивной) воли граждан.
Правовое принуждение, и в частности административное, находится в общей системе конституционно-правового и административно-правового регулирования, а потому намерения законодателя при формулировании правовых основ административно- деликтных отношений должны исходить из того, что названные категории обладают высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяют содержание не только отраслевых прав граждан, но и конституционных прав человека, имеют универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений, позитивно или негативно влияющие на правовые возможности личности. К числу подобного рода категорий относятся принципы справедливости, гуманизма, юридического равенства, гарантированности государством прав и свобод человека и гражданина и др. Их общеобязательность состоит как в приоритетности перед иными правовыми установлениями, так и в распространении действия на все субъекты права. "Общие принципы... базируются на основных началах права, отражают его сущностные элементы, закономерность создания и развития механизма правового регулирования" . Некоторыми учеными такие принципы называются к тому же морально-этическими (нравственными), поскольку они образуют нравственную основу права, его духовный фундамент. Таким образом, общеправовые принципы оказывают первичное воздействие еще на стадии формулирования правовых основ и опосредуют свое приоритетное влияние на все сферы общественных отношений непосредственно либо посредством других принципов, конкретизирующих, обслуживающих и обеспечивающих реализацию общеправовых принципов.
См. также: Европейское право: Учебник / Под общ. ред. Л.М. Энтина. М., 2000. С. 92; Иванов А.А. Цели юридической ответственности, ее функции и принципы // Государство и право. 2003. N 6. С. 67.
Подробнее об этом см.: Постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г. N 1-П // Ведомости РФ. 1993. N 14. Ст. 508.
Старилов Ю.Н. Административное право: В 2 ч. Ч. 1. История. Наука. Предмет. Нормы. Воронеж, 1998. С. 342.
См., например: Байтин М.И. Указ. соч. С. 150.
В сфере юридической ответственности вообще и административной в частности к числу общепризнанных правовых принципов относится принцип справедливости. Справедливость - высшая, основная норма, предопределяющая содержание всего действующего права. Она не обязательно фиксируется в писаном законе, а представляет собой чисто логическое предположение. " Обязательная сила основной нормы очевидна сама по себе или по крайней мере презюмируется таковой, - утверждает Г. Кельзен. - Основная норма не создается путем правовой процедуры... Она действительна потому, что предполагается действительной; она предполагается действительной и потому, что без такового предположения никакой человеческий акт не может рассматриваться как правовой" . Более того, сами общественные отношения могут нормально функционировать, только если принципы их регулирования являются подлинно правовыми, т.е. воплощающими идеи справедливости, свободы, равенства для всех субъектов права. Справедливость же как основополагающая идея находит свое закрепление в преамбуле Конституции РФ и корреспондирующих ей положениях Всеобщей декларации прав человека (преамбула, ст. 10).
Kelzen H. General Theory of Law and State. Cambridge (Mass.), 1949. P. 112, 116.
В административно-деликтном законодательстве законодатель, исходя из общеправового принципа справедливости, определяет административные наказания за нарушение административных правил таким образом, чтобы обеспечивалась возможность применения конкретной меры административного наказания с учетом характера совершенного правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного (экономического) положения и иных существенных обстоятельств деяния. Воплощаясь во всей системе принципов административного права, справедливость как отправная идея административной ответственности занимает в ней особенное место. Будучи обобщающим началом правового регламентирования, справедливость выступает интегративной оценкой принципов, норм и актов применения административно-деликтного права с точки зрения объективной необходимости, нравственной допустимости и юридической правомерности. Как видно, принцип справедливости в административно-деликтных отношениях проявляется в содержательном смысле специфически. При этом правоприменитель и суды прежде всего как участники указанных отношений руководствуются дуалистическим пониманием справедливости - равенства и соразмерности (пропорциональности) .
Такое же - усеченное - понимание принципа справедливости встречается, в частности, в уголовно-правовой литературе (см., например: Номоконов В.А. Ответственность и ее перспективы в новом уголовном законодательстве // Правовая реформа и актуальные вопросы борьбы с преступностью. Владивосток, 1994. С. 20 - 21; Пономарев П. Г. Соотношение характеристик преступления и наказания в уголовном законодательстве России // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. М., 1994. С. 44, 46; Фефелов П.А. Проект Основ законодательства Союза ССР и союзных республик и некоторые теоретические проблемы уголовно-правовой науки // Советское государство и право. 1990. N 12. С. 78 - 85).
Аналогичным образом принцип справедливости в уголовном праве рассматривался В.В. Похмелкиным (см.: Похмелкин В.В. Указ. соч. С. 24); см. также: Семитко А.П. Справедливость как принцип правовой культуры социализма // Справедливость и право: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. А.Ф. Черданцев. Свердловск, 1989. С. 16.
См.: Административное право зарубежных стран: Учебник / Под ред. А.Н. Козырина и М.А. Штатиной. М., 2003. С. 26; Галлиган Д., Полянский В.В., Старилов Ю.Н. Административное право: история развития и основные современные концепции. М., 2002. С. 179. Классическое видение структуры принципа справедливости впервые было дано еще Аристотелем, который разделял справедливость на уравнительную и распределительную; особым видом справедливости он считал случай воздаяния, которое должно исходить из принципа пропорциональности. В дальнейшем такое разграничение справедливости равенства и пропорциональности (по достоинству) сохраняется во всей истории общества (см.: Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л.Ф. Ильичев и др. М., 1983. С. 650).
Юридическое равенство как проявление справедливости предполагает применение мер административной ответственности таким образом, чтобы виновные в совершении административного правонарушения независимо от какого бы то ни было различия были подвергнуты наказанию в соответствии с административным законодательством на равных основаниях - в условиях равного масштаба административной ответственности. Но, хотя правовое государство и начинается с формального равенства, равенство граждан и их свободы нельзя доводить до абсурда, ограничиваясь одним формальным равенством правовых статусов. В ограничении прав одних лиц может состоять правомерное предоставление дополнительных (повышенных) гарантий защиты прав других лиц, а справедливые привилегии (льготы, иммунитеты и др.) отдельным лицам исправляют этические пороки формального равенства между всеми лицами. Эта истина, признаваемая всеми демократическими государствами, сохраняет значение как в отношении административной ответственности, так и при установлении связанных с ней мер карательного воздействия, если они не предусматривают разумную дифференциацию. Вместе с тем тонкая нить равенства может быть прервана, если различие не имеет никакого объективного и разумного оправдания, но если такое оправдание существует, то оно должно быть оценено с точки зрения цели и эффективности рассматриваемой меры, с учетом принципов, которые превалируют в демократическом обществе.
Что же касается рассмотрения вопроса о юридическом значении эффективности правовых категорий в качестве определяющего в контексте тематики справедливости, а также административных наказаний и правовых ограничений вообще, то он, возможно, и заслуживает определенного внимания. Однако принципиальный характер категории "эффективность" представляется дискуссионным, поскольку она тесно связана с целями административных наказаний, выражает желаемый итог административно-наказательного воздействия и указывает на свойство самой санкции, которое, кстати, носит в большей степени вероятный характер. В правовой литературе до сих пор нет четкого понимания эффективности: одни подразумевают под ней обоснованность, целесообразность норм права, другие - оптимальное решение поставленных задач, третьи - степень достижения тех целей, которые имел в виду законодатель, четвертые связывают ее с результатами, которые полезны для общества, а пятые - с соотношением между результатом правового регулирования и стоящей перед ним целью. Между тем в общетеоретической литературе многие сходятся в понимании эффективности как возможности достижения наибольших результатов при наименьших затратах людских, материальных и финансовых ресурсов. В свою очередь, под условиями реализации эффективности в свете административно-деликтной тематики понимаются: неотвратимость наказания за совершенное правонарушение, оперативность производства по делам об административных правонарушениях, последовательность административно- карательной политики, использование в борьбе с правонарушениями всего арсенала принудительных и иных мер, предусмотренных законодательством, авторитет правоприменительного органа. Конечно, сама эффективность может носить возможный и даже в какой-то мере реальный характер, но она не сопоставима с требованиями правового регулирования: принцип должен быть очевиден ab ovo usque ad mala не только для всех участников административно-деликтных отношений, но и субъектов правового регулирования указанных отношений.
См.: Керимов Д. А. Свобода, право и законность в социалистическом обществе. М., 1960. С. 143.
См.: Явич С. Л. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М., 1961. С. 30.
См.: Саввин М.Я. Административный штраф. М., 1984. С. 33 - 34; Шаргородский М.Д. Система наказаний и их эффективность // Советское государство и право. 1968. N 11. С. 285 - 287; Шергин А.П. Административная юрисдикция. М., 1979. С. 120.
См.: Пашков А.С., Чечот Д.М. Эффективность правового регулирования и методы ее выявления // Советское государство и право. 1965. N 8. С. 3, 7; Эбзеев Б.С. Указ. соч. С. 240.
См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Указ. соч. С. 477.
См., например: Алексеев С.С. Теория права. Харьков, 1994. С. 157; Афанасьев В.Г. Об интенсификации развития социалистического общества. М., 1969. С. 24; Ливщиц Р.З. Теория права. М., 1994. С. 132 - 133.
См.: Веремеенко И.И. Указ. соч. С. 165 - 177; Мышляев Н.П. О некоторых концептуальных основах определения эффективности профилактики административных правонарушений // Административное и административно-процессуальное право. Актуальные проблемы. М., 2004. С. 306 - 312.
Соразмерность же как общеправовая предпосылка справедливости подразумевает такое соотношение конкурирующих ценностей, которое при разумном их сочетании обеспечивает достижение сбалансированных результатов - общественно значимых целей правового регулирования.
Между тем принцип соразмерности является российской модификацией общеевропейского принципа пропорциональности. Принцип пропорциональности получил широкое применение в деятельности институтов Европейского сообщества. Изначально закрепленный, если не учитывать и более ранние его модификации, в германском конституционном праве (на основе системного анализа норм Конституции Германии), данный принцип предусматривает, что органы государства не имеют право налагать на граждан обязательства, превышающие обусловленные публичными целями пределы необходимости. Указание на соответствие между ограничением прав и публичными целями было воспринято практически всеми европейскими государствами в их конституционном законодательстве. Достаточно широкую аргументацию и применение принцип пропорциональности получил в практике судебных органов Европейского сообщества. Впервые в право Европейского сообщества принцип пропорциональности был введен Европейским судом справедливости в результате рассмотрения дела Internationale Handelsgesellschaft , хотя можно отметить, что данный принцип фигурировал и в более ранних делах. В указанном деле Европейский суд справедливости установил, в частности, что "свобода действий индивида не может быть ограничена больше, чем это необходимо для публичных целей". Подчеркнутое Европейским судом справедливости разумное соотношение между целями и средствами их достижения и является отражением сущности принципа пропорциональности в его европейском понимании.
По свидетельству зарубежных правоведов, сам по себе принцип пропорциональности происходит еще из положений законов, введенных Фридрихом Великим, которые ограничивали усмотрение органов государства при осуществлении ими полицейских функций (см.: Currie D.P. The Constitutional of the Federal Republic of Germany. Chicago, 1994. P. 19 - 20).
См.: Хартли Т. К. Основы права Европейского сообщества: Введение в конституционное и административное право Европейского сообщества / Пер. с англ. М.,
С. 161.
Например, согласно ст. 4 Декларации прав человека и гражданина Французской Республики от 26 июля 1789 г. "осуществление естественных прав каждого имеет лишь те границы, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами"; в соответствии с п. 3 ст. 13 Основного Закона ФРГ "вмешательство и ограничения могут иметь место только для отвращения общей опасности или опасности для жизни отдельных лиц..." (Конституции зарубежных стран. М., 2000. С. 33, 112).
Case 11/70 Internationale Handelsgesellschaft, (1970) ECR 1125; см. также: Хартли Т.К. Указ. соч. С. 147 - 148.
Case 8/55, Fedechar, (1956) ECR 245 and 292; см. также: Хартли Т.К. Указ. соч. С. 360 - 361, 406.
Подробнее об этом см.: Капустин А.Я. Европейский союз: Интеграция и право / Отв. ред. И.П. Блищенко. М., 2000. С. 91; Топорнин Б.Н. Европейское право: Учебник. М.,
С. 244 - 245.
Однако, как правильно замечает Д.И. Дедов, "между европейским принципом пропорциональности и российским принципом соразмерности есть существенные различия, как по содержанию, так и по методике применения" . Обратимся для начала к анализу терминологических различий оперируемых категорий. Словари иностранных слов подтверждают сходство терминов "соразмерность" и "пропорциональность": и французское "proportion" или "proportionnalite", и английское "proportionality" изначально переводятся как "соразмерность" . Большинство же толковых словарей русского языка определяют "соразмерность" как согласование, приноравливание, соответствие чему-либо по величине, размеру и т.п. . В словаре синонимов русского языка категории "соразмерность" созвучны такие понятия, как "пропорциональность", "соответствие" . Знак равенства между категориями "соразмерность" и "пропорциональность" проводится и в правовой литературе. Вместе с тем, как представляется, между принципами пропорциональности и соразмерности есть содержательные различия, обусловленные природой их образования и сферой существования. Пропорциональность - математическая категория, определяющая в большей степени количество или величину. Чисто математические понятия, закономерности и методы, конечно, трудно приложить к праву, хотя есть ученые, которые "творят" математические модели общественных явлений. Слово "пропорция" в русском языке чаще относят к архитектуре: памятники архитектуры, обретшие широкое признание как образцы пропорциональности и гармонии, буквально пронизаны математикой, расчетами и геометрией. Однако количественные методы познания имеют ограниченное значение, если речь идет о разнообразных и константно развивающихся общественных отношениях. Если измерение - это чисто количественная категория, то соизмерение - в определенной мере и качественная. "Определение же соразмерностей в отличие от измерения является, - писал К. Н. Афанасьев, - актом, подготовляющим ее к качественной оценке" . Соразмерность, таким образом, означает качественное и количественное соответствие взаимосвязанных по смыслу и значению явлений. Пропорциональность же в большей степени выражает математическое (количественное) соотношение сопоставляемых явлений, и ее качественная составляющая проявляется лишь в технике указанного сопоставления, что является ценным только для целей математического измерения. Между тем, не отвергая математические приемы познания правовых явлений, следовало бы обмолвиться, что пропорциональность - категория, опосредованная правовыми формами и определениями. Выражая простейший вид функциональной зависимости, пропорциональность тем не менее может рассматриваться как элемент, средство или имманентное свойство соразмерности, которое вкупе с другими (посредством других) вполне способно проявлять себя как правовой регулятор.
Дедов Д. И. Соразмерность ограничения свободы предпринимательства. М.,
С. 13.
См.: Словарь иностранных слов. М., 1990. С. 413.
См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 4. М.,
С. 131; Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. М., 2000. С. 657; Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2004. С. 749.
См.: Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка / Под ред. Л.А. Чешко. М., 1975. С. 510.
Подробнее об этом см.: Гаджиев Г. А. Конституционные принципы рыночной экономики (развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М., 2004. С. 71 - 82; Дедов Д.И. Указ. соч. С. 11, 20 - 21.
Подробнее об этом см.: Дедов Д.И. Указ. соч. С. 22.
Афанасьев К.Н. Опыт пропорционального анализа. Антверпен, 1599 // www.archi.museum.ru.
См.: Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. М., 1985. С. 1066.
Отличия европейского принципа пропорциональности и российского принципа соразмерности видятся Д.И. Дедовым и в том, что "российский принцип соразмерности выражен как ограничение прав граждан в соответствии с конституционными целями, общеевропейский - как ограничение действий органов Сообщества в соответствии с целями Сообщества" . Такие отличия являются, по сути, формальными различиями, поскольку они основываются на анализе юридического содержания и смысла, придаваемого данным принципам правом и правоприменительной практикой. Действительно, содержание, т. е. суть, принципа пропорциональности в том смысле, который придается ему европейскими правотворческими и правоприменительными институтами, свидетельствует о том, что указанный принцип "европейского масштаба" шире содержания или сути российского принципа соразмерности. Но тем не менее математическая категория "пропорциональность" не способна "выдержать" в своем этимологическом объеме гносеологическое содержание соразмерности - категории более богатой и содержательной как в логико-правовом, так и лексическом смыслах. Семантическое содержание соразмерности обогащается не только и не столько пропорциональным (технико-математическим) измерением сопоставляемых категорий, сколько качеством такого соотношения, его направляющих и составляющих экстенсиональных характеристик, позволяющих выполнять в соразмерности разноплановую функцию.
Дедов Д.И. Указ. соч. С. 48.
Операциональный характер соразмерности как сущностной составляющей общеправового принципа справедливости позволяет внести в последнюю не столько юридико-техническую ясность, сколько определить степень качественного соответствия содержания и смысла нормы цели правового регулирования. Идеалистическая концепция соразмерности выступает в качестве опосредующей деятельность государства категории, возникающей раньше, чем ее реальное воплощение. Такой аспект существования обусловливает природу соразмерности не только как принципа, но и как условия, требования и цели правового регулирования. " Правовое равенство в свободе как равная мера свободы, - писал В. С. Нерсесянц, - означает и требование соразмерности, эквивалента в отношениях между свободными индивидами как субъектами права" . При этом соразмерная эквивалентность не может быть определена чисто математическим путем, при котором сравниваемые категории могут рассматриваться лишь как отвлеченные величины, подлежащие точному цифровому измерению, что как раз-таки является достаточным для определения пропорциональной эквивалентности. Соразмерная эквивалентность определяется путем диалектическим, при котором сопоставляемые категории уравниваются, уравновешиваются, балансируются на основании общих законов рационального человеческого мышления или когда они рассматриваются как конкретные взаимосвязанные, взаимообусловленные ценности.
Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник. М., 1997. С. 17.
Соразмерность как категория общего действия, адресованная персонально неопределенному кругу лиц, рассчитанная на многократное применение, содержит конкретизирующие нормативные предписания, общие правила. Таким образом, соразмерность имеет нормативный правовой характер и притом наделена той же юридической силой (значимостью), что и другие общеправовые принципы. Соразмерность, как и формально-юридическое равенство, является универсальным правовым принципом. Универсальность как таковая проявляется прежде всего в том, что соразмерность как правовая категория, диалектически согласующаяся с другими общеправовыми принципами, осуществляется без каких-либо предварительных и умаляющих ее собственное содержание и значение условий.
Вместе с тем соразмерность не элементарная правовая категория, лишенная собственной "органики". Структурно-функциональный анализ принципа соразмерности как логическая необходимость познания его внутренней формы - структуры, способа организации, упорядоченности его частей (элементов) - побуждает обратиться к исследованию тематически предопределенного явления - административного наказания. Будучи обращенной к правам и свободам человека и гражданина, соразмерность как принцип оперирует внешне сопоставляемыми категориями (конкурирующими ценностями), подвести к диалектическому согласию которые и есть задача соразмерности. Однако эти ценности - категории, отвлеченные (автономные в субстанциональном смысле) от сути соразмерности, а соразмерность выступает в качестве коррелирующей (корректирующей) цели реализации этих ценностей.
Применительно к административным наказаниям соразмерность выступает в качестве инструмента, обеспечивающего их адекватность и согласованность с такими публично-правовыми целями, которые в обществе признаются наиболее значимыми, общепризнанными и, следовательно, имеют достаточное легитимное основание. Административное наказание как мера юридической ответственности и ограничения прав и свобод личности должно быть адекватно прежде всего тем целям, которые определены в Конституции РФ. В ч. 3 ст. 55 Конституции РФ предусматривается, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Следовательно, административные наказания как средства ограничения правовых возможностей личности должны быть соразмерны конституционно значимым целям: защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности Российского государства.
Принцип соразмерности в том виде, в котором он закреплен в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, определяет критерии правоограничений применительно не только к мерам юридической ответственности, но и к любым способам, ситуациям ограничения прав и свобод человека и гражданина по сравнению с их конституционным закреплением. Следовательно, административное наказание как конкретное правовое средство и конституционно значимые цели определяют лишь частный случай функционального назначения принципа соразмерности, но не являются составляющими его элементами. Элементами соразмерности могут выступать только такие составляющие ее категории, которые формируют суммарное свойство, содержание принципа соразмерности. Элементы (составляющие категории) имманентны структуре объединяющего их явления, имеют смысл лишь как элементы структуры и обретают качественную особенность не сами по себе, а при наличии определенных связей между собой и целиком со структурой. Соразмерность, формула которой в российском праве определена ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, структурирована таким образом, что ее составляющие носят формально- содержательный характер и выражают особенности правового устройства Российского государства, его политико-правовые приоритеты и достигнутый уровень социально- экономического развития.
Подробнее об этом см.: Керимов Д.А. Указ. соч. С. 196.
Правовой характер Российского государства предопределил высокий уровень его ответственности при осуществлении правоограничительной деятельности, которая не обязательно может выражаться лишь в определении и применении мер юридической ответственности. Учитывая, что государство, охраняя общественные интересы, выполняет (осуществляет) функцию государственного принуждения, т.е. функцию правоограничения, принцип соразмерности играет здесь корректирующую роль в политике государственного принуждения. Конкретно-коррелирующими свойствами принципа соразмерности обладают и составляющие данный принцип элементы. Соразмерность административного наказания складывается из трех составляющих ее критериев: пропорциональности, обоснованности, допустимости правоограничений. Но прежде чем приступить к детальному анализу указанных критериев, определимся, что категория "соразмерность" призвана воздействовать не столько на само административное наказание, его внешнюю форму, сколько на его суть - содержательную сторону, выражающую правоограничительные качества административного наказания. Правоограничительный потенциал административного наказания, таким образом, является непосредственным объектом принципа соразмерности. В связи с этим и будет построен содержательный анализ составляющих принцип соразмерности административного наказания критериев, что является наиболее приемлемым для целей преемственности исследования.
Пропорциональность как категория математическая, будучи "вовлеченной" в юридический оборот, призвана обеспечить гармоничное сочетание средств государственно-властного воздействия на личность с публично-правовыми (общественно значимыми) целями их реализации. Пропорциональность выполняет роль системообразующей категории, сводящей в диалектически непротиворечивое единство противоположные по природе образования явления: правовую свободу и ограничение такой свободы. Рациональное сочетание противоположных интересов вызвано логикой общественно-исторического развития, когда интересы свободы индивида из абсолютной категории постепенно перешли в плоскость относительного ее понимания в контексте социально организованных отношений (взаимоотношений в равной степени свободных участников общественной корпорации, интересы которых не только соприкасаются, но и сталкиваются).
В праве пропорциональному соизмерению подлежат однородные, взаимосвязанные по смыслу явления (цели и средства (меры) их достижения со степенью ограничения одних и защиты других прав и свобод). Причем на конституционном уровне пропорциональная связь определена вполне рациональным образом - цель определяет средства ее достижения, а не наоборот. По отношению к указанным средствам цель выступает в качестве доминанты. В то же время если цель является отражением определенной правовой возможности и установкой превращения этой цели в действительность, то пропорциональность представляет собой обеспечительный (конкретный, адекватный) способ этого превращения. Задача пропорциональной технологии соразмерности - привести в качественное и (или) количественное соответствие меры ограничения и цели их реализации. Пропорциональность является, таким образом, юридико-техническим средством приведения правоограничительных мер в гармоничное соответствие с конституционно значимыми целями ограничения прав и свобод.
Рациональность такой связи очевидна, поскольку "цель возникает раньше, чем ее реальное воплощение в действительность, поскольку является идеальным внутренним образом подлежащих созданию предметов, явлений, процессов" (Керимов Д. А. Указ. соч. С. 294 - 295).
В своем арсенале пропорциональность использует такие способы достижения пропорционального соответствия мер ограничения целям их реализации, как дифференциация и индивидуализация. Нацеленный на конституционно определенный баланс интересов личности, общества и государства, указанный инструментарий широко применяется законодателем при определении и установлении (дифференциации) мер правоограничения и реализуется органами государственного преследования с учетом конкретной ситуации правового ограничения (индивидуализации).
Применительно к ответственности в административном праве дифференциация проявляется в том, что законодатель "разбивает" сферу ответственности на различные виды конкретного правонарушения (основные и квалифицированные составы правонарушений). Кроме того, законодатель сформировал в Общей части КоАП РФ такой институт, как освобождение от административной ответственности, который универсально дифференцирует ответственность по всей Особенной части КоАП РФ, поскольку применим (в различной степени) практически к любому составу административного правонарушения.
В отличие от уголовного права, знающего основные, квалифицированные и привилегированные составы преступлений, административное право знает только основные и квалифицированные (с отягчающими признаками) составы административных правонарушений (подробнее об этом см.: Административная ответственность в СССР / Под ред. В.М. Манохина, Ю.С. Адушкина. С. 62).
Но чтобы материализовать процесс дифференциации мер административной ответственности, нужна разработка конкретных средств и способов такой ответственности. Законодатель дифференцирует меры административной ответственности как в Общей части, так и в Особенной части КоАП РФ. Все средства законодательного разграничения мер административной ответственности возможно сгруппировать в два блока в зависимости от их особенностей:
дифференциация административной ответственности посредством градации типового административного наказания;
дифференциация административной ответственности в собственном смысле слова, без трансформации этого процесса через градацию административного наказания.
Вопрос классификации, выделения видов дифференциации не только административной, но и уголовной ответственности в правовой литературе обойден вниманием; данную тему изучали А.А. Тер-Акопова, Т. А. Лесниевски-Костарева (см.: Лесниевски-Костарева Т. А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 2000. С. 174 - 175; Тер-Акопов А.А. Основания дифференциации ответственности за деяния, предусмотренные уголовным законом // Советское государство и право. 1991. N 10. С. 72), приняв суждения которых за основу, мы пришли к данному делению видов дифференциации административной ответственности.
Первый вид дифференциации реализуется с помощью такого характерного средства, как квалифицирующие признаки состава административного правонарушения. С их помощью законодатель конструирует квалифицированные составы правонарушений, определяя подобающие им новые рамки санкций, повышенные по сравнению с рамками санкций, соответствующими основному составу правонарушения. Основанием дифференциации административной ответственности служит типовая степень общественной опасности содеянного и личности. Именно свойство квалифицирующих признаков определять в законе типовую степень общественной опасности, характерную для групп административных деликтов, закономерно приводит к градации типового административного наказания, а через него и административной ответственности так, чтобы правонарушениям с повышенной общественной опасностью соответствовали адекватные меры административной ответственности (типового административного наказания).
Второй вид дифференциации осуществляется непосредственно, без модификации этого процесса в градацию типового административного наказания. Этот вид дифференциации реализуется посредством освобождения от административной ответственности.
Таким образом, дифференциация мер административной ответственности может быть определена как градация, разделение, расслоение ответственности в административно-деликтном законе, в результате чего законодателем устанавливаются различные правовые последствия в зависимости от типовой степени общественной опасности правонарушения и личности виновного. При этом основанием дифференциации административных наказаний являются типовая степень общественной опасности деяния (их родовидовой характер) и личности (родовидовые признаки статуса субъекта ответственности) .
К таким выводам нас привели рассуждения ученых уголовно-правовой специализации о понятии дифференциации уголовной ответственности (см., например: Коробов П.В. Понятие дифференциации уголовной ответственности // Дифференциация формы и содержания в уголовном судопроизводстве. Ярославль, 1995. С. 10; Лесниевски- Костарева Т. А. Указ. соч. С. 63).
Типовая степень общественной опасности особенна тем, что характеризует степень опасности в рамках определенной меры, вследствие чего она и является типовой и регламентирована в законе. Типовая степень характерна для определенной (индивидуально не определенной) группы деяний и деятелей.
Следовательно, дифференциация мер юридической ответственности относится к процессу законотворчества и выражает собой итог поиска законодателем пропорционального соответствия мер такой ответственности социально признанным нуждам и ожиданиям от государственного вмешательства в правовой статус правонарушителя. Административно-деликтное правотворчество конкретизируется далее в пенализацию и депенализацию мер административной ответственности, а применение административно-деликтного закона - в квалификацию и применение административного наказания. Соответственно, реализация административной ответственности с точки зрения правотворчества характеризуется унификацией и дифференциацией мер данной ответственности, а в сфере правоприменения - их индивидуализацией.
Индивидуализация как критерий пропорционального ограничения прав и свобод конкретного правонарушителя в конкретных правовых условиях (обстоятельствах) проявляется как логически продолжающий дифференциацию процесс, выходящий за пределы законодательного усмотрения (регулирования) и, следовательно, не являющийся общеправовым условием, предопределяющим характер административного наказания. Между тем степень и характер индивидуализации меры административной ответственности определяются правоприменителем исходя из общих представлений об их адекватности, целесообразности, достаточности для достижения общественно полезного результата. Пределы индивидуализации мер административной ответственности, а значит, и дискреции правоприменителя (органа или должностного лица, применяющего административное наказание) очерчены верхним и нижним параметрами типового административного наказания, предусмотренного Особенной частью КоАП РФ за конкретное административное правонарушение. Поэтому требования индивидуализации административного наказания косвенным образом формулируются с точки зрения его избирательного воздействия на виновного, жесткого соотношения его суровости в соответствии с общими положениями системы административных наказаний и с учетом характера совершенного виновным административного правонарушения, его личности, имущественного положения (применительно к юридическому лицу - финансового положения), обстоятельств, смягчающих административную ответственность, и обстоятельств, отягчающих административную ответственность.
Содержательно ценными и относительно показательными для целей аргументации данного тезиса являются слова А.Н. Трайнина, правда, применительно к уголовному наказанию. "При определении индивидуального наказания начинается новая сфера, не сфера законодателя, а сфера судьи, исследующего и оценивающего явления во всей их жизненной полноте и непосредственности" (Трайнин А. К. Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 313).
Таким образом, индивидуализация является "своеобразным стержнем, обеспечивающим принятие справедливого решения в отношении виновного" . Вместе с тем следует отметить, что принципы соразмерности и индивидуализации не подлежат отождествлению. Если резюмировать обобщенно, принципы соразмерности и индивидуализации административных наказаний соотносятся между собой как целое и часть, поскольку первый охватывает законодательный и правоприменительный уровни, а второй находится только в области правоприменения, где административно- юрисдикционный орган в определенных ему законом пределах выбирает меру наказания, руководствуясь при правоприменении учтенными законодательно в санкции характером и типовой степенью ограничения и самостоятельно оценивая индивидуальную степень общественной опасности содеянного.
Иванов А.А. Правонарушение и юридическая ответственность. Теория и законодательная практика: Учеб. пособие. М., 2004. С. 78.
Пропорциональность как условие соразмерности ограничения прав и свобод исключает абсолютное умаление прав и свобод и не может и не должна приводить содержание правового статуса личности к такому результату. Пропорциональность ориентирована на преодоление негативных аспектов конкретной правовой ситуации посредством выбора адекватного средства ее преодоления. Поэтому требование пропорциональности не означает и не предполагает выбора именно равновесных (в количественном плане) средств воздействия на отрицательные явления социальной действительности. Пропорциональная соразмерность как условие справедливости юридического воздействия ограничивается, таким образом, целями выбора и верификации средств разумного вмешательства в правовые возможности личности с тем, чтобы достичь и оправдать социальные ожидания, которые возлагаются на правоограничительные меры в области охраны высших конституционно-правовых ценностей.
Обоснованность как требование соразмерности административного наказания - категория собирательная и выражает условия, при которых правоограничение считается обоснованным, т.е. объективно оправданным. Ограничение как негативный результат карательного преследования находит в контексте принципа соразмерности свое юридически значимое предварительное обоснование при условии не только формально, но и фактически признанной необходимости реального применения правоограничительных средств. Необходимость как критерий обоснования правоограничений conditio sine qua non предопределена потребностью устранения опасности, непосредственно угрожающей конституционно охраняемым интересам личности, общества или государства. Следовательно, необходимость как таковая связана с идеей достижения конституционно очерченных целей ограничения (защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства). Российское государство является правовым и, следовательно, признает, соблюдает и защищает права и свободы человека и гражданина как высшую ценность, устанавливает такой правопорядок, который должен гарантировать каждому государственную защиту его прав и свобод. Поэтому принцип соразмерности требует от государства также обоснования невозможности достижения цели без ограничения прав и свобод.
Конституция РФ закрепляет основные начала взаимоотношений государства и личности, в том числе в административно-деликтной сфере, при соблюдении которых государство вправе устанавливать административную ответственность за антиобщественные деяния, которые в силу своей распространенности причиняют существенный вред и не могут быть предотвращены с помощью иных правовых средств. Поэтому под юридически признанным основанием административно-юрисдикционного вмешательства в сферу прав и свобод лица подразумевается деяние (действие или бездействие), с наличием которого у такого лица административно-деликтное законодательство связывает наступление неблагоприятных правовых последствий. Использование мер административной ответственности оправдано, кроме того, необходимостью обеспечения целей защиты здоровья, нравственности, прав и законных интересов других лиц. Правоограничения, таким образом, могут применяться только тогда, когда иным путем достичь цели защиты от асоциального поведения невозможно, а сама необходимость введения правоограничений, предусмотренных административным наказанием, может быть оправдана лишь в силу прямого указания на то, что требование защиты публичного интереса перевешивает требование недопустимости умаления правовых возможностей личности. При этом сами публичные интересы, перечисленные в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, могут обосновывать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату.
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 13 июня 1996 г. N 14-П // СЗ РФ. 1996. N 26. Ст. 3185.
Конституционные критерии соразмерности определяют также общие пределы ограничения прав и свобод личности. "Именно комплекс конкретных зафиксированных в Конституции РФ ограничений в наибольшей мере характеризует собой взаимоотношение между государством и человеком, представляет своеобразное "лезвие бритвы" между законностью и произволом, во многом предопределяют общую концепцию Основного Закона" . Допустимость таких ограничений в конституционной норме о соразмерности (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ) сформулирована таким образом, что при установлении таких ограничений государство связано формальными и содержательными требованиями правовой регламентации и применения правоограничительных способов и средств. Допустимость как категория предела правоограничительного воздействия на личность - сущностная и раскрывает "органическую" (внутреннюю) сторону конституционного принципа соразмерности, элементно состоящую из формальных требований и требований применительно к пределам необходимости и достаточности ограничения прав и свобод личности.
Конституционное право России: Учеб.-метод. пособие / Под общ. ред. А.В. Малько. М., 2001. С. 241.
Формальные и содержательные требования допустимости правоограничений, которые несет в себе административное наказание, предопределяются конституционным принципом правового государства, определяющим, в частности, правообеспечительный характер легального регулирования государством своей деятельности во взаимоотношениях с личностью. Формальная определенность норм правоограничительного характера предполагает их достаточную точность, чем обеспечивается их правильное понимание и применение. С точки зрения допустимости правовых ограничений предполагается определенность юридического содержания субъективных возможностей (прав, свобод и обязанностей) личности. Любое субъективное право нуждается в том, чтобы его значение и объем были уяснены, содержание и принадлежность каждой коррелирующей обязанности были четко сформулированы, а также уточнены допустимые пределы ограничений.
Подробнее об этом см.: Никифорова М.А. Гражданские права и свободы в США: Судебная доктрина и практика / Отв. ред. В.А. Туманов. М., 1991. С. 11. На определенности правоограничений в юридической норме настаивает и Конституционный Суд РФ. В частности, он указывал на то, что установленные ограничения должны быть четкими и понятными любому гражданину и должностному лицу; норма не должна допускать произвольного толкования, она должна ясно устанавливать пределы ограничений и степень усмотрения исполнительных органов (см.: Определение Конституционного Суда РФ от 14 июля 1998 г. N 86-О // СЗ РФ. 1998. N 34. Ст. 4368).
Формальным критерием ограничения прав и свобод человека и гражданина в любом цивилизованном правовом демократическом государстве признается закон. Стабильность закона, общая осведомленность о нем граждан (его известность) и конституционное признание его места в правовой системе России обусловлены также значимостью регулируемых им общественных отношений. Особой гарантией стабильности закона и, следовательно, регламентируемых им общественных отношений является процедурный порядок его принятия, в котором участвует максимально легитимное число органов демократического государства. Конституцией РФ определено, что закон принимается с участием всех субъектов законодательного процесса, он ориентирован на обеспечение необходимого баланса интересов граждан, общества и государства и служит защитой от произвольного, несоразмерного и нецелесообразного использования государственного воздействия.
Логика законодательного регулирования правоограничений аргументируется также и установленным Конституцией РФ разграничением предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и субъектами РФ. Согласно п. "в" ст. 71 Конституции РФ в ведении Российской Федерации находятся регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина. Регулирование прав и свобод личности, предполагающее как их установление, так и ограничение, осуществляется, таким образом, на федеральном уровне посредством их правовой регламентации не ниже законодательного уровня. Исходя именно из такого понимания, Конституция РФ определила в качестве формального требования соразмерности правоограничений клаузулу о допустимости в силу их предусмотренности только федеральным законом (ч. 3 ст. 55).
Материально-правовые (содержательные) требования допустимости ограничения прав и свобод человека и гражданина сформулированы Конституцией РФ с тем, чтобы данные права не утрачивали свое реальное содержание в условиях конституционного (законного) государственно-властного посягательства на них. Поэтому одним из первых лингвистически и содержательно анализируемых требований допустимости правоограничений является критерий предела их необходимости. Пределы необходимости правоограничения предопределяются зачастую степенью заинтересованности и нуждаемости государства в достижении общепризнанных целей ограничения прав и свобод личности. Более того, в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ пределы необходимых ограничений конституционных прав и свобод устанавливаются лишь федеральным законодателем с тем, чтобы исключалось произвольное ухудшение условий правового статуса личности в отсутствие каких-либо объективных предпосылок. Предоставленная законодателю возможность определять пределы правоограничения направлена против злоупотребления правом свободного усмотрения органом государства или должностным лицом, осуществляющим административное преследование, т. е., по существу, на реализацию требования ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Конституция РФ, закрепляя формулу соразмерности правоограничений, не определяет характер таких ограничений, степень их ущербности, достаточности в контексте того или иного вида юридической ответственности. Однако для целей универсального понимания конституционного предназначения правоограничений в демократическом правовом государстве Конституция РФ подразумевает качество меры необходимости, с одной стороны, и достаточности - с другой, применяемых органами государства легальных способов и средств ограничения правовых возможностей личности. Причем вопрос о достаточности пределов ограничения прав и свобод личности - скорее вопрос целесообразности применения меры юридической ответственности, а не ее содержания. Вместе с тем конституционно предполагаемое требование достаточности пределов правоограничения исходит из таких ценностей, как проявление справедливого и гуманного отношения государства к личности.
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 30 октября 2003 г. N 15-П // СЗ РФ. 2003. N 44. Ст. 4358.
К таким выводам нас привели правовые позиции Конституционного Суда РФ, сформулированные по делу о проверке конституционности Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" (см.: Постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. N 4-П // СЗ РФ. 1999. N 10. Ст. 1254).
В целом формула достаточности пределов правоограничения в контексте юридического требования его допустимости выглядит следующим образом. Определяя средства и способы защиты своих интересов, государство может применять лишь те из них, которые для конкретной правоприменительной ситуации исключают вероятность диспропорционального ограничения правовых возможностей личности. Иными словами, при допустимости ограничения того или иного права государство может использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные конституционно одобряемыми целями меры правоограничительного воздействия. Допустимость и целеобусловленность ограниченного вмешательства государственных органов в правовой статус личности при административном преследовании предполагают пределы такого вмешательства и по кругу лиц. Всякое вмешательство должно быть достаточно обоснованным как в конкретных обстоятельствах, так и в отношении конкретного индивида, при ограничении степени усмотрения органа государства или должностного лица, осуществляющего административное преследование. Такое формулирование пределов допустимости ограничения прав и свобод личности соответствует и общепризнанным принципам и нормам международного права. Например, п. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека устанавливается, что при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно в целях обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.
Как точно замечает А.Л. Кононов, "всякое вмешательство... должно быть строго выборочным, а не общепоисковым. Оно не может носить всеобщий, тотальный характер, подвергая сомнению всякое лицо и подозревая его в причастности к правонарушению" (Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ А.Л. Кононова по делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона "Об оперативно- розыскной деятельности" по жалобе гражданки И.Г. Черновой // СЗ РФ. 1998. N 34. Ст. 4368).
Выделение критериев (требований) соразмерности административных наказаний является условным и имеет общеюридическую значимость постольку, поскольку их свойства проявляются абстрактно, т. е. на конституционном уровне. Однако пределы, например, допустимости ограничения прав и свобод человека и гражданина в силу их значимости могут определяться Конституцией РФ непосредственно, например, ч. 3 ст. 56 Конституции РФ закрепляет требование недопустимости ограничения прав и свобод, предусмотренных ее ст. ст. 20, 21, ч. 1 ст. 23, ст. ст. 24, 28, ч. 1 ст. 34, ч. 1 ст. 40, ст. ст. 46 - 54. Кроме того, формулируя содержание тех или иных прав и свобод, Конституция РФ определяет пределы и условия их допустимого ограничения. Вместе с тем основная нагрузка юридической регламентации способов и средств (мер) правового ограничения свободы (в широком смысле) личности, а следовательно, и определение характера и степени их соразмерности с конституционно значимыми целями ложится на законодателя и правоприменителя. Отсюда технология соразмерного установления и применения административных наказаний как мер правового ограничения используется на уровне "обычного" законотворчества и правоприменительной деятельности административно- юрисдикционных органов. Инструментарием указанной технологии выступают средства дифференциации и индивидуализации административных наказаний.
Подводя итог, отметим, что общеправовая категория соразмерности выражает достигнутый уровень правовой регламентации мер юридического ограничения прав и свобод человека и гражданина в России и мер административной ответственности в частности. В правотворчестве и правоприменении соразмерность понимается как общеправовой принцип юридической ответственности в силу конституционного закрепления и международного признания. Не умаляя при этом нормативную обобщенность содержания принципа соразмерности и его универсальность, оговоримся, что данный принцип интересует нас с точки зрения его связи с административно- деликтными отношениями. Этим вполне объяснима специфика характеристики принципа соразмерности и его определение как принципа соразмерности административных наказаний. Таким образом, рассматриваем соразмерность - общеправовую категорию и принцип установления и применения административных наказаний, выражающий требования справедливости, - как предполагающую установление административной ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении административного наказания.
В итоге принципиальное значение категории "соразмерность" сохраняется на всех уровнях и направлениях (отраслях) правового регулирования именно в силу его конституционного признания, а ее содержанию придается общеправовой характер, выражающийся в том, что публичные интересы, перечисленные в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, могут обосновать правовые ограничения прав и свобод, если они адекватны социально оправданным целям. Более того, рассмотрение категории "соразмерность" как принципа, определяющего пределы усмотрения, предоставленные властям при решении вопросов административного вмешательства в права и свободы личности, отвечает и правозащитным традициям, основанным на п. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека и ст. 18 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, и, как следует из общей последовательности изложения, служит адекватному развитию правовых позиций по проблемам ограничений в административном праве.

При определении контролирующими органами размеров штрафных санкций следует обращать внимание на то, чтобы они были адекватны совершенному правонарушению. Зачастую штрафы накладываются без учета смягчающих обстоятельств, являются несоразмерными последствиям выявленных правонарушений и могут быть снижены. В статье А.А. Николаев, юрист ЗАО «Центра финансовых экспертиз» (г. Санкт-Петербург) рассматривает общую характеристику принципа соразмерности юридической ответственности правонарушению, совершенному плательщиком налогов и взносов и его реализацию при налоговых спорах и спорах с органами ПФР и ФСС РФ с учетом сложившейся судебной практики. Приводится примерная форма ходатайства о смягчении ответственности, которое может быть составлено налогоплательщиком (плательщиком взносов).

...в налоговых спорах

• ;
• .

.

Примечание:

При принятии административными органами ненормативных правовых актов, предусматривающих штрафные санкции за совершение налоговых и иных правонарушений, может возникнуть вопрос, на чем основан и насколько соразмерен их размер вмененному правонарушению. Контролирующие органы, к сожалению, зачастую не проводят оценку соразмерности, применяя нормы об ответственности формально. Плательщики также не всегда обращают внимание на данное обстоятельство. Между тем, в судах различных уровней вопросу о соразмерности наказания совершенному деянию уделяется пристальное внимание.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 11.03.1998 № 8-П и в Постановлении от 12.05.1998 № 14-П указал, что санкции штрафного характера, исходя из общих принципов права, должны отвечать вытекающим из Конституции Российской Федерации требованиям справедливости и соразмерности.

Правовая позиция, установленная КС РФ (заметим - уже достаточно давно), является универсальной для разрешения административных споров и применима, в частности, в спорах с налоговыми органами, а также с органами ПФ РФ и ФСС РФ.

Общая характеристика принципа, анализ со стороны КС РФ и ВАС РФ

Данная позиция неоднократно последовательно применялась самим КС РФ (в Постановлениях от 25.04.1995 № 3-П, от 17.12.1996 № 20-П, от 08.10.1997 № 13-П, от 11.03.1998 № 8-П, от 12.05.1998 № 14-П и от 15.07.1999 № 11-П), а также подтверждалась арбитражной практикой.

В частности КС РФ подтвердил данную правовую позицию в пункте 2.2 Определения от 16.01.2009 № 146-О-О: «Законодатель, предусматривая ответственность за совершение налоговых правонарушений, должен исходить из конституционных принципов справедливости, юридического равенства, пропорциональности, соразмерности устанавливаемой ответственности конституционно значимым целям (статья 19, часть 1; статья 55, части 2 и 3, Конституции Российской Федерации)....

Устанавливая ответственность за нарушения законодательства о налогах и сборах, законодатель также должен исходить из того, что ограничение прав и свобод возможно, только если оно соразмерно целям, прямо указанным в Конституции Российской Федерации, ее статье 55 (часть 3).

Принцип соразмерности и вытекающие из него требования справедливости, адекватности и пропорциональности используемых правовых средств предполагают установление публично-правовой ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания. Указанные принципы привлечения к ответственности в равной мере относятся к физическим и юридическим лицам».

Приведенная правовая позиция неоднократно находила отражение и в судебно-арбитражной практике (Постановление Президиума ВАС РФ от 08.12.2009 № 11019/09, постановления ФАС Северо-Западного округа от 16.02.2010 по делу № А56-44346/2008, от 04.03.2010 по делу № А44-3969/2009, от 08.12.2010 по делу № А44-2366/2010 и от 19.04.2011 по делу № А56-47279/2010).

Таким образом, наложение штрафных санкций должно отвечать принципам разумности и справедливости, обязано быть адекватным характеру совершенного правонарушения. Из этого следует, что наличие самого факта правонарушения не может являться основанием для привлечения к ответственности. Юридическая ответственность не может быть основана на принципе «объективного вменения», что означает обязательность установление наличия причинно-следственной связи между действиями привлекаемого к ответственности и причиненным им вредом, а также невозможности применения административной ответственности (штрафных санкций) за случайные последствия действий совершивших их лиц. Таким образом, при привлечении к административной (и аналогичной ей) ответственности должна быть установлена как объективная составляющая, включающая в себя установление самого факта правонарушения, так и субъективная, которая отражает конкретные обстоятельства дела.

Данный вывод подтверждается правовой позицией КС РФ по данному вопросу, неоднократно изложенной в его решениях.

В частности, КС РФ отметил в Определении от 18.01.2005 № 130-О следующее: «...при производстве по делу о налоговом правонарушении налоговые органы осуществляют доказывание как самого факта совершения правонарушения, так и вины налогоплательщика. Согласно же правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной им в Постановлении от 25 января 2001 года № 1-П по делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 1070 ГК Российской Федерации, отсутствие вины при нарушении обязательств в публично-правовой сфере является одним из обстоятельств, исключающих применение санкций, поскольку свидетельствует об отсутствии самого состава правонарушения; иная трактовка состава правонарушения, в том числе налогового, как основания ответственности, противоречила бы природе правосудия; суд в связи с привлечением налогоплательщиков к ответственности за нарушение налоговых обязательств, исходя из принципов состязательности и равноправия сторон, не может ограничиться лишь формальной констатацией факта нарушения этих обязательств, не устанавливая иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины соответствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась.

Изложенные правовые позиции обязательны для судов, налоговых и иных органов и должностных лиц при применении ими положений федеральных законов, предусматривающих ответственность (санкции) за совершение налоговых правонарушений».

Аналогичная позиция высказана КС РФ в Определениях от 04.07.2002 № 202-О, от 12.05.2003 № 175-О и от 18.06.2004 № 201-О и полностью поддерживается в судебно-арбитражной практике (см., в частности, постановление ФАС Северо-Западного округа от 23.10.2008 по делу № А44-203/2008).

Реализация принципа соразмерности юридической ответственности...

...в налоговых спорах

Как уже было сказано выше, наличие лишь объективной составляющей (самого факта правонарушения) не может являться основанием для привлечения к ответственности. Данное обстоятельство предполагает обязанность административного органа доказать как наличие вины, так и ее форму.

Данное требование прямо закреплено в НК РФ - в соответствии со статьей 106 под налоговым правонарушением понимается не только противоправное, но и виновное деяние. Акт, которым административный орган привлекает к ответственности, должен содержать не только формальные ссылки на наличие вины во вмененном деянии, но и содержать доказательства ее наличия.

Для вынесения санкций штрафного характера необходимо не только установить вину и ее форму, но и определить степень общественной опасности совершенных деяний, нанесенный ими вред, а также установить причину правонарушения и обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность. Санкции штрафного характера, среди прочего, должны обеспечивать эффективную превенцию правонарушений.

В частности, Налоговый кодекс РФ устанавливает для этого следующие требования:

• подпунктом 4 пункта 5 статьи 101 НК РФ установлено, что в ходе рассмотрения материалов проверки руководитель (заместитель руководителя) налогового органа, в том числе, «выявляет обстоятельства, исключающие вину лица в совершении налогового правонарушения» , предусмотренного данным законом, «либо обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность за совершение правонарушения» ;
• подпунктом 3 пункта 1 статьи 112 НК РФ установлен неограниченный круг обстоятельств, смягчающих ответственность за совершение правонарушения, которые могут быть признаны таковыми судом или налоговым органом, рассматривающим дело;
• согласно пункту 4 статьи 112 НК РФ: «Обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность за совершение правонарушения, устанавливаются судом или налоговым органом, рассматривающим дело, и учитываются при применении налоговых санкций» .

Безусловно, признание обстоятельства смягчающим должно иметь под собой основания, т. е. не быть произвольным. Административный орган или суд вправе признавать смягчающими те обстоятельства, которые связаны с обстоятельствами дела и личностью нарушителя. При этом субъективная составляющая обязана устанавливаться судами вне зависимости от наличия ссылок на нее лица, привлекаемого к ответственности. Так, Президиум ВАС РФ в Постановлении от 12.10.2010 № 3299/10 указал: «Отсутствие ходатайства налогоплательщика о применении судом смягчающих ответственность обстоятельств не исключает обязанности суда дать оценку соразмерности исчисленного штрафа тяжести совершенного правонарушения и применить иные смягчающие ответственность обстоятельства даже в том случае, если налоговый орган частично применил положения статьи 112 Кодекса» .

...в делах об административных правонарушениях, с органами ПФР и ФСС РФ

Принципы, изложенные выше, носят универсальный характер и в полной мере применяются и при спорах с органами ПФР и ФСС РФ.

Согласно пункту 4 части 1 статьи 44 Федерального закона от 24.07.2009 № 212-ФЗ «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования и территориальные фонды обязательного медицинского страхования» (далее - Закон № 212-ФЗ), обстоятельствами, смягчающими ответственность за совершение правонарушения, признаются иные (помимо перечисленных в других нормах) обстоятельства, которые судом или органом контроля за уплатой страховых взносов, рассматривающим дело, могут быть признаны смягчающими ответственность.

Таким образом, возможность признания того или иного обстоятельства смягчающим ответственность отнесено законодателем к сфере административного и судейского усмотрения. Именно так рассматриваемая норма оценивается и в судебно-арбитражной практике, где подчеркивается неограниченный круг обстоятельств, смягчающих ответственность:

Постановление ФАС Московского округа от 27.05.2011 № КА-А40/4550-11 по делу № А40-137251/10-140-776;
- постановление ФАС Московского округа от 11.07.2011 № КА-А40/7147-11 по делу № А40-103733/10-4-547;
- постановление ФАС Поволжского округа от 15.06.2011 по делу № А65-27175/2010;
- постановление ФАС Поволжского округа от 21.06.2011 по делу № А65-27172/2010;
- постановление ФАС Поволжского округа от 15.09.2011 по делу № А49-640/2011;
- постановление ФАС Северо-Западного округа от 24.12.2010 по делу № А21-6545/2010;
- постановление ФАС Северо-Западного округа от 11.11.2011 по делу № А56-21829/2011;
- постановление ФАС Уральского округа от 14.10.2011 № Ф09-6388/11 по делу № А60-3880/2011;
- постановление ФАС Уральского округа от 14.10.2011 № Ф09-6390/11 по делу № А60-3197/2011;
- постановление ФАС Уральского округа от 24.10.2011 № Ф09-6816/11 по делу № А60-3572/2011.

Из пункта 4 части 6 статьи 39 Закона № 212-ФЗ следует, что обязанность выявить смягчающие обстоятельства возлагается непосредственно на руководителя контролирующего органа. При этом исполнение данной обязанности не обусловлено наличием или отсутствием соответствующих ссылок плательщика.

Примеры обстоятельств, которые были признаны смягчающими ответственность в спорах с органами ПФР и ФСС РФ, можно также найти в постановлении ФАС Северо-Западного округа от 27.02.2012 по делу № А56-20844/2011, постановлении ФАС Уральского округа от 14.10.2011 № Ф09-6390/11 по делу № А60-3197/2011.

Достаточно часто принцип соразмерности наказания используется судами при рассмотрении дел об оспаривании постановлений по делам об административных правонарушениях. В пункте 17 Постановления Пленума ВАС РФ от 02.06.2004 № 10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях» указано, что если малозначительность правонарушения будет установлена в ходе рассмотрения дела об оспаривании постановления административного органа о привлечении к административной ответственности, суд, руководствуясь частью 2 статьи 211 Арбитражного процессуального кодекса РФ и статьей 2.9 КоАП РФ, принимает решение о признании незаконным этого постановления и о его отмене. Из смысла данной нормы следует, что малозначительность устанавливается в каждом конкретном деле, с учетом всех сопутствующих обстоятельств. Данный вывод взят на вооружение судами и подтверждается многочисленной судебной практикой.

В частности, судами нередко отмечается, что, по смыслу статьи 2.9 КоАП РФ, оценка малозначительности деяния должна соотноситься с характером и степенью общественной опасности, причинением вреда либо с угрозой причинения вреда личности, обществу или государству. Таким образом, административные органы при разрешении вопроса о привлечении к административной ответственности обязаны установить не только формальное сходство содеянного с признаками того или иного административного правонарушения, но и решить вопрос о социальной опасности деяния. Малозначительным административным правонарушением является действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки состава административного правонарушения, но с учетом характера совершенного правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий, не представляющее существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений. Такую позицию также можно увидеть, в частности, в постановлении ФАС Поволжского округа от 15.12.2010 по делу № А55-8367/2010, постановлении ФАС Поволжского округа от 20.12.2010 по делу № А55-8129/2010, постановлении ФАС Северо-Западного округа от 23.11.2010 по делу № А56-85285/2009.

Учет смягчающих обстоятельств и их влияние на размер штрафных санкций

Интересным в связи с этим является вопрос об учете отягчающих/смягчающих обстоятельств и их отражении на «стоимостную» характеристику решения государственного органа. Ведь и НК РФ, и Закон № 212-ФЗ устанавливают довольно широкие границы штрафных санкций. При этом между ними есть существенная разница, касающаяся как раз порядка учета смягчающих обстоятельств, поскольку НК РФ содержит указание на то, что при наличии смягчающих обстоятельств ответственность должна быть уменьшена минимум в два раза (п. 3 ст. 114 НК РФ), Закон № 212-ФЗ о страховых взносах таких ссылок не содержит.

Еще одной особенностью Закона № 212-ФЗ является отсутствие в нем прямой ссылки на наличие обязанности отражения сведений о вине в решении, однако, опять же с учетом опыта конституционного судопроизводства, отсутствие прямого указания не является основанием для ее неотражения в акте.

Таким образом, размер штрафных санкций, установленный Федеральным законом, представляет собой допустимый максимум, возможный для применения лишь в том случае, если смягчающие обстоятельства конкретного дела отсутствуют, равно, как и найдет подтверждение и обоснование вина привлекаемого субъекта и будет установлена ее форма.

ФАС Уральского округа в постановлении от 26.10.2006 № Ф09-9455/06-С6 отметил:

«Из содержания п. 2 резолютивной части Постановления от 30.07.2001 N 13-П Конституционного Суда Российской Федерации следует, что размер исполнительского сбора, установленный п. 1 ст. 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве», представляет собой лишь допустимый его максимум, верхнюю границу, и с учетом характера совершенного правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного положения и иных существенных обстоятельств может быть снижен правоприменителем».

Соответственно, решение, вынесенное без учета конкретных обстоятельств дела, степени и формы вины привлекаемого к ответственности, можно обжаловать. Но если штрафные санкции по результатам обжалования в вышестоящий налоговый орган уже были уменьшены, как же проверить адекватность данных уменьшений и можно ли проверить их обоснованность в суде?

Ответ - да, можно. В соответствии с позицией, изложенной в пункте 18 информационного письма Президиума ВАС от 22.12.2005 № 99 «Об отдельных вопросах практики применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации», отмена оспариваемого ненормативного правового акта не препятствует рассмотрению по существу заявления о признании акта недействительным, если им были нарушены законные права и интересы заявителя. Адекватность же уменьшений должна быть проверена судами на основе названных выше конституционных решений с учетом конкретных обстоятельств каждого дела.

Как сформулировать ходатайство о смягчении ответственности

Очевидно, что ссылки на смягчающие обстоятельства не могут быть произвольными, т. е. они должны быть подтверждены документально. Как уже было отмечено выше, список обстоятельств, смягчающих ответственность, является неограниченным, в связи с чем документальным подтверждением будут являться доказательства, которые в достаточной мере будут обосновывать утверждение ходатайствующего лица.

Каким же образом налогоплательщик (плательщик страховых взносов) может сформулировать ходатайство о смягчении ответственности? Какая-либо обязательная форма соответствующего обращения не предусмотрена. Поэтому, опираясь на имеющуюся практику, можно рекомендовать следующий примерный формат такого обращения:

«Организация «А» была привлечена... (наименование органа, привлекшего к административной ответственности) к ответственности за... (суть правонарушения) в размере... .

Вместе с тем полагаем, что вынесенные санкции не соразмерны совершенному правонарушению и считаем необходимым обратить внимание на смягчающие обстоятельства:
1. Фирма является добросовестным налогоплательщиком, выявленные нарушения носят неумышленный характер и связаны с неоднозначностью примененных норм права.
2. Фирма находится в тяжелом финансовом положении, но при этом продолжает осуществлять социально значимую деятельность.
3. В фирме работает значительное количество сотрудников, имеющих на иждивении малолетних детей.
4. Несопоставимость размера налоговых санкций тяжести выявленных нарушений и их последствий*.

Примечание:
* При этом в ходатайстве следует пояснить, в чем именно заключается несопоставимость размера санкций выявленным нарушениям и их последствиям, а также обосновать ее размер.

На основании изложенного, организация «А» просит признать недействительным принятый ненормативный правовой акт в части несоразмерной тяжести выявленного правонарушения».

Резюмируя изложенное, отметим: налогоплательщикам и плательщикам страховых взносов при вынесении административными органами штрафных санкций следует обращать внимание, насколько вынесенные штрафы соответствуют тяжести совершенного правонарушения. Нередко штрафы, вынесенные без учета принципа соразмерности юридической ответственности, удается существенно уменьшить.

Весенняя сессия Госдумы - последняя для депутатов нынешнего созыва. Поэтому она по определению станет насыщенной, надо завершить наработки, что были подготовлены в процессе законотворчества.

В числе приоритетных числится уголовный закон, изменения в котором всегда вызывают резонанс в обществе. Какие перемены ждут нас на этот раз, рассказал на пресс-конференции в "Российской газете" председатель Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников.

Павел Владимирович, Госдума приняла в первом чтении поправки в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, смягчающие уголовную ответственность за некоторые правонарушения. Нынешние депутаты решили напоследок оставить о себе добрую память?

Павел Крашенинников: Этот законопроект не относится к категории конъюнктурных инициатив, которые порой приводят лишь к рассогласованию уголовного законодательства.

Речь идет о формулировании основ новой уголовной политики. В определенной степени она позволит принять внутренне непротиворечивое уголовное законодательство, в котором правонарушение и наказание за него будут соразмерны. Начало этому процессу было положено еще в 2011 году президентом страны.

Были введены возможность освобождения от уголовной ответственности по экономическим делам, прямой запрет назначать наказание в виде лишения свободы тем, кто впервые совершил преступление небольшой тяжести.

Кроме того, был декриминализован ряд статей - эти составы перевели в Кодекс об административных правонарушениях. Принятые изменения поначалу вызвали неоднозначное отношение в обществе, но тем не менее в основном они прижились и используются в правоприменительной практике.

Новый закон продолжит линию на смягчение "карательной" уголовной практики, в чем нередко все еще обвиняют наше правосудие, или поправки носят, так сказать, косметический характер?

Павел Крашенинников: На мой взгляд, здесь изменяется подход к уголовному праву. Он заключается в том, что меняется концепция: неопасное деяние, которое не представляет большую общественную опасность, предлагается первоначально проводить через Кодекс об административных правонарушениях, а затем, в случае повторности, применять уголовное право.

Административное производство намного проще, нет судебной процедуры, нет последствий судимости. Человек остается в семье, может устраиваться на работу, у него репутация без уголовного прошлого. Такой подход существенно изменяет уголовную политику в стране.

В принятом законопроекте предлагается ввести новые основания освобождения от уголовной ответственности, заменив их на иные меры уголовно-правового характера. Например, в том случае, если правонарушитель возместил причиненный ущерб или иным способом загладил нанесенный вред. Вопрос о возможном прекращении будет решаться в таком же порядке, который установлен для прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон.

Есть статья в уголовном законе - хищение чужого имущества. Слов нет, воровать преступно, но за тысячу рублей - в тюрьму тоже как-то неадекватно. Нынче авторучка больше стоит.

Павел Крашенинников: Законопроект предлагает внести изменения в эту статью. Сумма хищения чужого имущества, после которой наступает уголовная ответственность, поднимается с одной до пяти тысяч рублей. Также предлагается повысить нижнюю границу значительного ущерба, причиненного гражданину, - до 10 тыс. рублей. Это означает понижение тяжести преступления, значит, и тяжести наказания.

Какие еще изменения предлагаются в новом законе?

Павел Крашенинников: Изначально в подготовленном законопроекте предлагалось декриминализовать ряд преступлений небольшой тяжести. В их числе - "Побои или иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие тяжелых последствий", если такое деяние совершено однократно. Правда, у нас не всегда понимают разницу между истязаниями и побоями. Истязания не попадают под декриминализацию, тем более, не попадает нанесение телесных повреждений.

Еще один состав - "Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью". Входила и статья об уклонении от содержания детей и родителей. Она полностью должна была относиться к административному правонарушению.

Но ко второму чтению поступило множество поправок. Теперь предлагается внести следующие изменения в текст:

Декриминализацию статьи "Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью" предлагается не вводить. Дело в том, что эта статья, как показывает практика, играет существенную профилактическую роль в снижении убийств.

Что касается статьи за уклонение от алиментов, то предлагается не переносить ее полностью в административный кодекс, а использовать КоАП только при первом правонарушении. Если же в течение года произойдет повторное нарушение, то применять уже Уголовный кодекс.

Очень многие общественные организации, особенно женские, считают: мол, если не платит алименты, то пусть хотя бы в тюрьме посидит. Но если человек будет сидеть, то никаких алиментов он не выплатит. Если же будет работать, то такой шанс есть. Мы предлагаем первоначально, если есть невыплата алиментов, налагать административное взыскание - до 50 тысяч рублей. И человек будет понимать, что у него есть шанс, а если воспользуется, то - уголовная ответственность.

Много путаницы возникает при определении сроков содержания в СИЗО и в колониях, там мудреная система зачетов. Как расшифровать эти ребусы?

Павел Крашенинников: Такая проблема существует. Поэтому наш комитет предлагает дополнительно установить такой порядок: засчитывать время, которое человек содержится под стражей до вступления приговора суда в законную силу, в срок отбывания наказания в виде лишения свободы. При этом в зависимости от вида исправительного учреждения применять повышенный коэффициент кратности.

Скажем, если суд назначит осужденному арест и принудительные работы, то время, которое этот человек содержался под стражей, должно быть засчитано в срок отбытия наказания из расчета один день за один день.

Относительно военнослужащих, время содержания в дисциплинарной воинской части должно засчитываться один день за полтора дня. Время ограничения свободы - один день за два дня, время исправительных работ и ограничения по военной службе - один день за три дня.

В срок назначенных обязательных работ время нахождения под арестом засчитывается так: один день содержания под стражей за восемь часов обязательных работ.

А если человек осужден к лишению свободы с содержанием в тюрьме или колонии?

Павел Крашенинников: В этом случае время содержания под стражей до приговора тоже засчитывается. При этом устанавливаются коэффициенты за один день:

а) один день в тюрьме, исправительных колониях особого и строгого режима;

б) полтора дня в исправительной колонии общего режима и воспитательной колонии;

в) два дня отбывания наказания в колонии-поселении.

А вот время содержания под домашним арестом, наоборот, предлагается засчитывать в срок лишения свободы из расчета два дня ареста за один день в СИЗО.

Павел Владимирович, мы уже не первый раз говорим об очередных поправках в уголовный закон. Сколько их еще будет, не лучше ли, как советуют многие именитые юристы, сесть и переписать весь Уголовный кодекс, как вы считаете?

Павел Крашенинников: Я тоже не раз высказывал свое отношение к этому вопросу. Мое мнение такое: пора, наконец, перейти от разговоров о несистемности уголовного законодательства, напоминающего лоскутное одеяло, к планомерной работе по формулированию адекватной нашему времени уголовной политики и разработке соответствующего законодательства.

В президентском Послании поднята и другая важная тема - суд присяжных. Как он будет выглядеть в новом виде?

Павел Крашенинников: При сокращении числа присяжных заседателей суд присяжных расширяется. Это ключевое, на мой взгляд, изменение: суд присяжных расширяется вплоть до района. В районном суде будет 6 присяжных заседателей, а в судах субъектов - 8 вместо нынешних 12. Таким образом, упрощается отбор присяжных. Предложений много, мы полагаем, что, вполне возможно, по экономическим составам тоже будет суд присяжных.