Фактические данные и средства доказывания. Разногласия сведений в документах на недвижимость

Структуру судебных доказательств образуют два взаимосвязанных элемента:

- сведения о фактах (содержание доказательства);

- средство доказывания (процессуальная форма доказательства).

Сведения (информация) о фактах, составляющие содержание судебного доказательства, являются необходимым элементом получения знаний об обстоятельствах, имеющих значение для дела, что обусловливается объективной природой познавательного процесса. Фактами (обстоятельствами), наличие или отсутствие которых требуется установить при рассмотрении дела в суде, выступают действия, события, имевшие место в прошлом. Совершенные действия, произошедшие события находят отражение в объектах живой или неживой природы в различной форме. Эти объекты становятся носителями (источниками) информации о данных действиях, событиях. При необходимости информация об искомых фактах может быть востребована при рассмотрении дела. Источниками сведений о фактах выступают человек, предметы, документы и т.д.

Вместе с тем сведения о фактах из тех или иных источников не могут извлекаться судом в произвольном порядке. Закон строго регламентирует форму, в которой эти сведения должны быть получены, а именно: в процессуальной форме объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов. Сведения о фактах, полученные в иной не предусмотренной законом процессуальной форме, не могут использоваться для установления фактических обстоятельств дела и обоснования выводов суда об этих обстоятельствах. Именно наличие процессуальной формы является отличительным признаком судебных доказательств, позволяющим отграничить их от доказательств несудебных.

В судопроизводстве достоверность сведений о фактах гарантируется установленным законом процессуальным порядком их получения, закрепления, исследования и оценки в судебном заседании. При соблюдении указанного порядка сведения о фактах объективируются в процессуальной форме, называемой средством доказывания. Например, если нарушена процессуальная форма допроса лица, вызванного в суд в качестве свидетеля, он не был предупрежден об уголовной ответственности за отказ от дачи или дачу заведомо ложных показаний, его показания не приобретают необходимой процессуальной формы, т.е. не становятся средством доказывания - показанием свидетеля.

Средство доказывания – форма закрепления сведений, имеющих значение для дела, способ фиксации доказательственной информации.

Иными словами, это установленный в законе источник, в котором содержатся указанные сведения.

Перечень средств доказывания исчерпывающий. Согласно ГПК РФ он включает следующие способы фиксации доказательственной информации:

a) объяснения лиц, участвующих в деле (ст. 68);

b) показания свидетелей (ст. 69, 70);

c) исьменные доказательства (ст. 71, 72),

d) вещественные доказательства (ст.73-76);

e) аудио- и видеозаписи (ст. 77, 78),

f) консультация специалиста (ст. 188);

g) заключение эксперта (ст. 79, 86).

Любая доказательственная информация должна быть представлена суду одним из указанных способов и исследована в порядке установленном для данного средства доказывания. Информация, содержащаяся в каких-либо иных источниках: «письменные показания свидетеля», оперативная информация, показанияния потерпевшего» и т.д., недопустима

Доказательственные факты.

Доказательственные факты - это факты, с наличием которых связывают существование или вероятность существования факта предмета доказывания.

Значение доказательственных фактов в том, что они связаны с предметом доказывания.

Например, по иску о лишении родительских прав фактом предмета доказывания является уклонение ответчика от исполнения своих родительских обязанностей. Воочию суд убедиться в этом не может и обращается к доказательственным фактам.

Такими факта ми могут быть:

а) проживание ответчика отдельно от ребенка,

б) наличие у ответчика крупной задолженности по уплате алиментов на содержание ребенка,

в) привлечение ответчика к административной ответственности по ст. 5.35 КоАП РФ;

г) бродяжничество ребенка и др.

Иногда связь доказательственных фактов с фактами предмета доказывания следует из научных эмпирических положений. В этом случае доказательственные факты и факты предмета доказывания связываются друг с другом при помощи экспертных заключений. Например, по иску об установлении отцовства факт генетического сходства ответчика и ребенка связывается с фактом предмет доказывания при помощи заключения генетической экспертизы. Ведь обывателю сложно сделать вывод, есть ли генетическое сходство и означает ли оно, что именно ответчик является отцом ребенка. Здесь знанием эмпирических положений обладает только эксперт. Верховный Суд РФ во многих постановлениях обращает внимание на определенные доказательственные факты, с помощью которых можно устанавливать предмет доказывания по тем или иным делам.

Деятельность по установлению фактических обстоятельств - судебное доказывание ;

Обстоятельства, факты, которые суд должен установить - предмет доказывания ;

Судебные доказательства - средства, используемые судом для установления фактических обстоятельств.

Доказательство - это не факт и не обстоятельство - это сведение о фактах!

В соответствии с ч. 1 ст. 55 ГПК доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Доказательства - это сведения о фактах.

Доказательства как сведения о фактах содержатся в различных документах, показаниях свидетелей и т.д. Источники доказательств - носители информации - люди, вещи, документы.

Доказательственные факты - это такие обстоятельства, которые, будучи установленными в обычном порядке, затем используются судом в качестве доказательств существования юридических фактов предмета доказывания.

Обычно в наличии юридических фактов суд убеждается непосредственно на основании сведений, полученных с помощью различных средств доказывания. Однако суд не всегда располагает необходимыми для этого фактическими данными. Типичным доказательственным фактом по некоторым гражданским делам является, например, своеобразное алиби - факт нахождения ответчика по иску о причинении вреда вне места совершения действий, которыми был причинен вред, может послужить основанием для вывода о его невиновности в причинении последнего; нахождение предполагаемого отца ребенка в момент, к которому относится зачатие последнего, в месте, исключающем общение ответчика с матерью ребенка, позволяет заключить, что он не является отцом ее ребенка.

Доказательственные факты характеризуются:

· доказательственные факты обычно нуждаются в подтверждении доказательствами;

· после того как с помощью доказательств установлена их достоверность, они сами используются в качестве доказательств, подтверждающих существование интересующих суд фактов, вследствие чего называются доказательственными и выполняют роль связующего звена между средствами доказывания и юридическими фактами, являющимися предметом доказывания. При этом между доказываемым юридическим фактом и средством доказывания в ряде случаев может быть не один, а несколько последовательно связанных между собой доказательственных фактов, с помощью которых суд приходит к выводу о существовании (или несуществовании) доказываемого юридического факта.

Таким образом, фактические данные, являющиеся доказательствами, выступают в судебном процессе либо в виде сведений об интересующих суд фактах, либо в виде доказательственных фактов.

Доказательства взаимосвязаны с предметом доказывания . С помощью сведений возможно установление наличия или отсутствия обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, и иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Этот признак отражает относимость доказательств.

Юридические факты, подлежащие доказыванию, устанавливаются средствами доказывания, перечисленными в законе:

· объяснениями сторон и третьих лиц,

· показаниями свидетелей,

· письменными доказательствами,

· вещественными доказательствами,

· аудио- и видеозаписью,

· заключениями экспертов.

Данный признак доказательств говорит о том, что доказательства должны быть допустимыми.

Наиболее часто классификация судебных доказательств проводится по трем основаниям:

характеру связи доказательств с обстоятельствами дела:

· прямое доказательство - связано с устанавливаемыми обстоятельствами (свидетельство о заключении брака - прямое доказательство, подтверждающее наличие соответствующего факта). Как правило, прямое доказательство имеет непосредственную, однозначную связь, устанавливающую или опровергающую наличие какого-то обстоятельства.

· косвенное доказательство - имеет более сложную и многозначную связь с устанавливаемым обстоятельством. В этом случае из доказательства сложно сделать однозначный вывод о наличии или об отсутствии обстоятельства, можно лишь предполагать несколько выводов. Для подтверждения обстоятельства недостаточно сослаться лишь на одно косвенное доказательство. Поскольку на основании одного отдельно взятого косвенного доказательства можно сделать лишь предположительный вывод о существовании доказываемого факта, практика выработала следующие правила их применения:

· чтобы на основании косвенных доказательств сделать достоверный вывод, необходимо несколько таких доказательств;

· достоверность каждого из них не должна вызывать сомнений;

· совокупность их должна представлять определенную систему, дающую основание сделать единственно возможный вывод о доказываемом факте.

· источнику формирования доказательств:

· личные оказательства - свидетельские показания и объяснения сторон и третьих лиц, заключения экспертов; несут на себе отпечаток личности человека, воспринимавшего события, а затем воспроизводившего их в суде, что необходимо учитывать при оценке доказательств.

· вещественные доказательства - письменные и вещественные доказательства в совокупности

· процессу формирования доказательства:

· первоначальные доказательства - это сведения, полученные из первичного источника. Они содержатся в показаниях свидетелей-очевидцев, оригиналах договоров и прочее;

· производные доказательства - возникают в результате вторичного отражения и являются отображением следов, возникших в результате первичного отражения (показания свидетеля, данные со слов очевидца, копия договора, фотография недоброкачественного товара).

По каждой категории дел есть доказательства, без которых дело не может быть разрешено - необходимые доказательства. Очевидно, что дело о расторжении брака не может быть рассмотрено без свидетельства о заключении брака, спор о восстановлении на работе - без копий приказов о приеме и увольнении с работы и т.д. Необходимые доказательства не обладают заранее определенной доказательственной силой, не имеют каких-то преимуществ перед другими доказательствами . Но при их отсутствии суд не может установить правоотношения, существующие между сторонами .

Еще по теме Понятие судебных доказательств (сведения о фактах и средствах доказывания). Доказательственные факты. Классификация доказательств.:

1. 27. Понятие судебных доказательств (сведения о фактах и средствах доказывания). Доказательственные факты. Классификация доказательств.
2. Понятие судебных доказательств и их классификация; относимость и допустимость доказательств; оценка доказательств; отдельные средства доказывания; объяснения сторон, третьих лиц и их представителей; показания свидетелей; письменные доказательства; вещественные доказательства; заключение эксперта
3. 5. Понятие судебных доказательств. Доказательственные факты.
4. 33. Понятие судебных доказательств и их признаки. Доказательственные факты.
5. Билет №17 1. Понятие судебных доказательств. Доказательственные факты.
6. 25. Понятие судебного доказывания, судебных доказательств и средств доказывания.
7. 44. Понятие средства доказывания. Относимость доказательств и допустимость средств доказывания.
8. 39.Специфика судебного доказывания. Понятие судебных доказательств.
9. Обязанность доказывания и представления доказательств. Доказательственные презумпции
10. 40.Определение предмета доказывания по гражданскому делу. Доказательственные факты. Факты, не подлежащие доказыванию.
11. Вопрос 40. Понятие судебных доказательств. Понятие и цель доказывания.
12. Билет №11 1. Понятие и классификация судебных доказательств.
13. 22.Обязанность доказывания в АП. Порядок представления и раскрытия доказательств. Полномочия АС по собиранию доказательств, основания их применения.
14. 21.Средства доказывания (виды доказательств) в АП, особенности их исследования.
15. § 2. Классификация доказательств и виды доказательств в уголовном процессе Социалистической Республики Вьетнам и Российской Федерации

- Авторское право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Антимонопольно-конкурентное право - Арбитражный (хозяйственный) процесс - Аудит - Банковская система - Банковское право - Бизнес - Бухгалтерский учет - Вещное право - Государственное право и управление - Гражданское право и процесс - Денежное обращение, финансы и кредит - Деньги - Дипломатическое и консульское право - Договорное право - Жилищное право - Земельное право - Избирательное право - Инвестиционное право - Информационное право - Исполнительное производство -

Определение доказательств как фактических данных, на основе которых устанавливаются исследуемые обстоятельства уголовного или гражданского дела, является единственно правильным исходным положением для четкого уяснения содержания этого понятия. Но его самого по себе для этого еще недостаточно. Не менее важно решить, что же подразумевается конкретно под этими «фактическими данными». Этот вопрос - не из простых, в литературе он решается по-разному.

Многие авторы, особенно до принятия ныне действующего процессуального законодательства, под такими «фактическими данными» подразумевали только дока­зательственные факты 165 . Такой подход в отдельных работах встречается и в настоящее время.

Другие криминалисты в рассматриваемое понятие вкладывали более широкое смысловое значение, имея в виду любые факты, на которых основывается решение

165 См. «Советский уголовный процесс». Под ред. Д. С. Карева. М., Госюриздат, 1953, стр. 50; М. М. Гродзинский. Доказатель­ства в советском уголовном процессе.- Сб. «Государственный обви­нитель в советском суде». М., Госюриздат, 1954, стр. 11 - 12; М. С. С т р о г о в и ч. Материальная истина и судебные доказатель­ства в советском уголовном процессе. М., Изд-во АН СССР, 1955, стр. 247.

дела 166 . По утверждению С. В. Познышева, доказательствами являются «вообще все факты, способные служить основаниями для заключений о тех свойствах судимого деяния или лица, которые определяют, каково должно быть содержание приговора» 167 . В принципе аналогич­ное мнение проводится в работах В. Громова, Н. Ла-говиера и некоторых других авторов 168 .

Причем все эти процессуалисты в своих дефинициях прямо не оговаривали, что речь идет о доказанных фактах. Об этом можно было лишь догадываться, по­скольку под фактами (в том числе доказательственны­ми) могли подразумеваться только достоверные обстоя­тельства дела.

После принятия основ уголовного судопроизводства 1958 года ряд процессуалистов начал специально подчеркивать, что под «фактическими данными» понимают­ся именно достоверные, объективно существующие фак­ты, факты реальной действительности. Это можно найти в трудах С. А. Голунского, М. А. Чельцова, Л. Н. Гусева, П. А. Лупинской, Ц. М. Каз, В. П. Резепова и некото­рых других авторов 169 .

166 См. М. Н о к е р б е к о в. Предмет доказывания в советском уголовном процессе. Автореферат. Алма-Ата, 1964, стр. 16; Н. Д. Л о р д к и п а н и д з е. Относимость юридических фактов и доказательств в советском гражданском процессе. Автореферат. Тбилиси, 1964, стр. 10-11.

167 С. В. П о з н ы ш е в. Доказательства в уголовном процессе. М., Госиздат, 1929, стр. 18.

168 См. В. Громов. Н. Л а г о в и е р.. Уголовно-судебные доказательства. М., Юриздат, 1929, стр. 17; А. Я. В ы"ш и н с к и и. Теория судебных доказательств в советском праве. М., Госюриз-дат, 1950, стр. 223.

169 См. С. А. Г о л у н с к и й. Вопросы доказательственного права в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик.- «Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве СССР». М., 1959, стр. 145; М. А. Ч е л ь ц о в. Советский уголовный процесс. М., 1962, стр. 135; Л. Н. Гусев. Об Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. М., 1959, стр. 15; П. А. Л у п и н с к а я. О проблемах теории судебных доказательств.- «Советское государство и право», 1960, № 10,-cтp. 121 - 124; Ц. М. Каз. Доказательства ь советском уголовном процессе. Саратов, 1960, стр. 23-24; В. П. Р е з е п о в. Доказательства.- «Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Ком­ментарий». Л., 1962, стр. 79; В. А. П о х м е л к и н. Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела.- «Ученые записки Пермского университета», № 150, Пермь, 1966, стр. 88 и др.

Такое решение вопроса внешне весьма привлека­тельно, ибо оно прямо наталкивает на важный вывод, что в основу принимаемого по делу решения в качестве доказательств можно положить лишь достоверные фак­ты. Однако за этой простотой кроются определенные несуразности. В частности, остается совершенно непо­нятным, откуда в процессе доказывания появляются эти истинные факты, каким образом в показаниях живых лиц, документах и некоторых иных источниках могут содержаться непосредственно сами факты реальной действительности, как фактические данные еще до оцен­ки их судом могут безоговорочно признаваться объектив­но существующими фактами, почему те или иные сведе­ния, сообщаемые обвиняемым или содержащиеся в дру­гих источниках, не являются доказательствами с само­го начала и т. д. Помимо всего того, признание доказа­тельствами только фактов реальной действительности практически влечет за собой перенесение центра тяжести процессуального доказывания на уяснение социально-правового значения фактов, оставляя в тени собирание, проверку и оценку тех данных, на основе которых эти факты устанавливаются.

Поэтому попытка свести все фактические данные, признаваемые по закону доказательствами, к достовер­ным и объективно существующим фактам не могла увен­чаться успехом. В советском уголовном и гражданском судопроизводствах любые факты сами должны быть бесспорно доказаны, а выводы о них могут считаться достоверными лишь после тщательного анализа соответствующих доказательств, как результат оценки послед­них на основе всестороннего, полного и объективного рассмотрения всех обстоятельств дела в их совокуп­ности.

Находя отмеченный выше взгляд неприемлемым в силу этих соображений, ряд советских процессуалистов высказали мнение о том, что законодатель, признавая доказательствами только фактические данные, имеет в виду прежде всего конкретные сведения о подлежащих исследованию по делу фактах 170 . Такая исходная

170 См. Ф. Н. Ф а т к у л л и и. О новом уголовно-процессуальном кодексе РСФСР.- «Ученые записки Казанского университета», т. 121, кн. 7. Казань, 1961, стр. 102; В. 3. Лукашевич. О понятии

позиция в принципе логична. В показаниях тех или иных лиц, заключениях экспертов, документах, протоколах следственных действий и некоторых других процессуаль­ных источниках содержатся не сами факты, а сведения об этих фактах. В своем материальном выражении фак­ты реальной действительности не могут содержаться в подобных источниках, они находятся вне их и в ходе расследования или судебного рассмотрения дела воссоз­даются по определенным сведениям, имеющимся в соот­ветствующих процессуальных источниках. Конкретным содержанием таких источников являются именно сведе­ ния об искомых фактах, и эти сведения в первую оче­редь подпадают под те «фактические данные», которые в ст. 16 Основ уголовного ч в ст. 17 Основ гражданского судопроизводства названы доказательствами.

Отправляясь от этого правильного положения, отдельные авторы, однако, впадают в другую крайность - сводят все содержание судебных доказательств только к сведениям о фактах, полностью исключая из данного понятия доказательственные факты. Такое суждение встречалось еще в диссертации О. В. Иванова «Объективная истина в советском гражданском процессе» 171 . Наиболее же четко оно высказывалось в работе Ф. М. Кудина, считающего, что «доказательственные факты не могут быть отнесены к числу фактических данных», «их неправильно считать судебными доказательствами», ибо они выступают лишь в качестве «осно­ваний, аргументов логического доказательства» 172 . По­том этот взгляд нашел свое отражение в коллективном труде по теории судебных доказательств, где тоже утверждается, что «доказательствами в уголовном процессе

доказательства в советском уголовном процессе.-«Правоведение», 1963, № 1, стр. 110-119; И. Садовский, И. Тыричев. Вопро­сы теории и практики судебных доказательств.- «Социалистическая законность», 1963, № 11, стр. 39-42; В. К. П у ч и н с к и и. О еди­нообразном толковании и применении Основ гражданского судо­производства.- «Советское государство и право», 1972, № 4, стр. 50-53 и др.

171 См. О. В. Иванов. Объективная истина в советском граж­данском процессе. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1964, стр. 12-13.

172 Ф. М. К у д и н. Производные доказательства и их источ­ники в советском"уголовном процессе. Рукопись кандидатской дис­сертации. Свердловск, 1966, стр. 49, 55-57, 62.

нельзя называть ни факты, входящие в предмет доказывания, ни побочные факты» 1Г3 . Между тем такое мне­ние не может приниматься за удовлетворительное реше­ние вопроса.

Конечно, во всяком уголовном или гражданском деле возможны источники доказательств, в которых содер­жатся существенно искаженные или даже вообще вымышленные сведения о якобы имевших место фактах. Применительно к подобным источникам содержание понятия «любые фактические данные» действительно исчерпывается полностью этими сведениями, так как последние в результате тщательной проверки и оценки признаются недоброкачественными, по этой причине отвергаются и их доказательственная роль на этом завершается. Однако речь ведь идет не столько о подоб­ных, сколько о доброкачественных сведениях по делу.

Отражая явления реального мира, доброкачествен­ные сведения об обстоятельствах дела тоже имеют относительную самостоятельную доказательственную природу. Они представляют собой отдельное звено между «вещью в себе» и «вещью для нас», т. е. между искомы­ми фактами внешнего мира и полученными о них пред­ставлениями. В то же время эти сведения играют проме­жуточную роль - на их базе следователем (судьей, про­курором и т. д.) создается образ (модель) соответствую­щего факта объективной действительности.

Полученную таким образом модель искомого факта реального мира нельзя смешивать с имеющимися о нем сведениями: последние выступают в качестве материальной, доказательственной основы этой модели (образа), и, к тому же, одни и те же представления о факте могут подкрепляться совершенно разными сведениями, а одни и те же конкретные сведения могут использоваться для получения изображений различных по своему существу фактов. Тем более недопустимо отождествление такой модели непосредственно с самими реальными фактами, поскольку человеческое мышление оперирует только сведениями о соответствующих фактах и их изображе­ниями, «чувственное представление не есть существую­щая вне нас действительность», «наши ощущения, наше

173 «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., 1966, стр. 242.

сознание есть лишь образ внешнего мира», и иное понимание данного гносеологического вопроса «как раз и есть та основная нелепость, основная путаница и фальшь махизма, из которой вылезла вся остальная галиматья этой философии» 174 .

Образ познаваемого в уголовном или гражданском процессе явления объективной действительности, кото­рый создается на базе почерпнутых из определенных источников сведений об этом явлении, не относится и к разряду сугубо логических или психологических категорий, как это иногда истолковывается в юридической литературе 175 . Изображение неизбежно предполагает объективную реальность отображаемого явления. Будучи субъективным по форме отражения, образ (модель) познаваемого судьями явления объективен по своему содержанию, материален по происхождению, поскольку «идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» 176 .

Выявляя посредством таких образов содержание исследуемых фактов объективной действительности, субъекты процессуального доказывания ощущают себя в мире этих фактов, представляют их вместе с их обра­зами, говорят об установлении самих исследуемых фактов. Поэтому в теории и практике судопроизводства изображения (модели) реальных фактов, полученные на основе конкретных и доброкачественных сведений о них, обычно именуются фактами, установленными по делу. И употребление слова «факт» в этом значении, давно укоренившееся в литературе 177 , само по себе не имеет ничего отрицательного, если при этом не упускается из виду то, что никогда нельзя ставить знак полного равенства (тождества) между установленными по делу

174 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 66, 114.

175 См. Ф. М. К у Д и н. Производные доказательства и их источ­ники в советском уголовном процессе. Рукопись кандидатской дис­сертации. Свердловск, 1966, стр. 55, 57; Ст. Павлов. Наказателен процесс на народна Республика Болгарии. София, 1959, стр. 441.

176 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е, т. 23, стр. 21.

177 Заметим, что слово «факт» в аналогичном значении приме­няется также в других отраслях науки, в том числе в марксистско-ленинской философии. (См., например, В. И. Ле н и н. Поли. собр. соч., т. 14, стр. 123; т. 30, стр. 349-351 и др.).

фактами и соответствующими явлениями реального мира, что «предметы наших представлений отличаются от наших представлений, вещь в себе отличается от вещи для нас, ибо последняя - только часть или одна сторо­на первой» 178 .

Факты в таком понимании, устанавливаемые по уголовному делу, могут иметь различную правовую природу. Некоторые из них сами по себе характеризуются противоправными признаками, имеют непосредственное материально-правовое значение. Сюда относятся такие факты, как само общественно опасное действие или бездействие, совершение его определенным лицом, вина этого лица, способ, мотив и цель содеянного, его последствия, прежняя судимость виновного и другие подобные обстоятельства дела. Большинство из этих фактов со­ставляют структуру усматриваемого по делу состава преступления, фабулу и формулировку предъявляемого по нему обвинения. Остальные, выходя за рамки конструктивных признаков соответствующего состава преступления, сохраняют все же материально-правовое значение при определении вида и режима меры наказания, признании особо опасным рецидивистом, разрешении гражданского иска и других юридических вопросов по делу. Но так или иначе ни один из фактов такого рода не может считаться судебным доказательством, посколь­ку иначе неизбежно смешение доказательств с формули­ровкой предъявляемого по делу обвинения и остальны­ми материально-правовыми явлениями в области уголовного судопроизводства. Поэтому в такой ситуации роль доказательств выполняют только те конкретные сведения, на основе которых устанавливаются факты с непосредственным материально-правовым значением. Что же касается самих этих фактов, то их, как материально-правовых категорий, действительно нельзя подвести под те «любые фактические данные», которые признаются доказательствами. И сам законодатель четко вывел их из понятия доказательства, ограничивая это понятие теми фактическими данными, на основе которых устанавливаются «наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это

178 В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 119.

деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела» (ст. 69 УПК РСФСР).

Но положение совершенно иное, когда речь идет об остальных фактах, лишенных по делу прямого материально-правового значения. Скажем, по делу установлено, что лицо, подозреваемое в убийстве, в тот вечер, когда было совершено это преступление, ушло из клуба вместе с потерпевшим, находилось в нетрезвом состоянии, вер­нулось домой очень поздно и в необычном душевном со­стоянии, его пиджак был разорван. Подобные факты сами по себе не обладают материально-правовыми свой­ствами, используются для установления других, юриди­чески значимых обстоятельств дела и носят по отношению к ним побочный характер. Поэтому они относятся к разряду доказательственных фактов. Отрицание за ними качества доказательств ничем не объяснимо, ибо эти факты всегда выступают в роли доказательств, подтверждающих наличие или отсутствие какого-либо другого, материально-правового обстоятельства дела.

Причем надо иметь в виду, что такие факты счита­ются доказательствами и во всех остальных сферах социальной жизни. В. И. Ленин в своей работе, посвя­щенной статистике и социологии, убедительно показы­вает, что «факты, если взять их в их целом, в их связи, не только «упрямая», но и безусловно доказательная вещь» 179 .

Отсюда вытекает вывод о том, что в этих случаях под доказательствами следует понимать как сведения о фак­тах, почерпнутые из определенных источников (например, из показания потерпевшего, документа), так и установ­ленный на их основе доказательственный факт. Соот­ветственно здесь под те «любые фактические данные», о которых говорится в ст. 16 Основ уголовного судопро­изводства как о доказательствах, следует подвести и конкретные сведения о факте, содержащиеся в допусти­мом источнике, и сами доказательственные факты, если они признаны достоверно установленными.

Как видим, структура фактических данных, признаваемых судебными доказательствами, не всегда едина, как это полагают некоторые авторы 18 °. Если при

179 В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 350.

180 См. «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., 1966, стр. 252,

определенных условиях данным понятием охватываются сами конкретные сведения об искомых фактах, то при других - также и искомые факты, установленные по делу. Это немаловажное обстоятельство, связанное с особенностями прямого и косвенного доказывания, долж­но учитываться как при трактовке понятия судебных доказательств, так и при анализе и оценке судебных доказательств по каждому делу.

Исчерпывается ли сказанным все содержание понятия судебного доказательства? Вопрос этот возникает в свя­зи с тем, что в ходе процессуального доказывания, как отмечалось в первой главе нашей работы, при известных условиях возможно непосредственное восприятие следователем, судьями или прокурором отдельных фактов, имеющих доказательственное значение по делу. К числу таких фактов относятся не только материальные следы преступления (пулевое отверстие на предмете, синяки на теле потерпевшего, окровавленный нож и т. п.), но и некоторые другие явления внешнего мира (определенные негативные обстоятельства, особенности места проис­шествия и др.). Поэтому с подобными фактами органы следствия и суда могут столкнуться и при следственных осмотрах, и при следственном освидетельствовании, и при следственных экспериментах, и при обысках и выем­ках.

Ссылаясь на специфику таких фактов с точки зрения теории информации, некоторые советские юристы по существу выводят их за рамки фактических данных, являющихся доказательствами. В. Д. Арсеньев, в частности, считает, что «качества и свойства предмета дают лишь основание построить версию об отношении данного пред­мета к искомому факту (например, следы подлога на до­кументе, пятно крови на одежде), но не информацию об искомом факте» 181 . Подобного мнения придерживается и И. М. Лузгин, полагающий, что вещи, следы, их слепки и иные материальные объекты, связанные с преступным деянием, не содержат информации об этом деянии. Это мотивируется им ссылкой на то, что информация не яв­ляется всеобщим свойством материи и «предполагает

181 См. В. Д. Арсеньев. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964, стр. 87.

пользование ее системой в целях управления» 182 . По тем же по существу соображениям Р. С. Белкин и А. И. Винберг высказываются даже за разграничение понятий «доказательства» и «доказательственная информация», имея в виду под первым из этих понятий «изменения, связанные с событием», под вторым - меру «связи доказательств с событием, к которому они относятся» 182 . Такая позиция, однако, представляется неубедительной. Информация относится к числу тех категорий, о ко­торых В. И. Ленин говорил: «Всесторонняя, универсаль­ная гибкость понятий, гибкость, доходящая до тождества противоположностей,- вот в чем суть. Эта гибкость, ... примененная объективно, т. е. отражающая всесторон­ность материального процесса и единство его, есть диалектика» 184 . В научном плане термином «информа­ция» охватываются не только сведения, посредством которых люди при помощи кибернетических устройств или без них передают определенные знания друг другу, но и всякие материальные тела, предметы и т. д., свиде­тельствующие о тех или иных сторонах внешнего мира 185 . Ввиду всеобщности и универсальности связи, действующей в природе и обществе, одни объективные предметы и явления всегда несут определенную инфор­мацию о других. Поэтому материальные следы преступ­ления, их слепки и иные значимые по делу объекты, доступные непосредственному восприятию следователя (судьи, прокурора), могут и должны рассматриваться как фактическая информация о соответствующих обстоятельствах предмета доказывания. Если бы благодаря своей информационной природе они не свидетельство­вали о каких-либо обстоятельствах, то не представля­лось бы возможным ни обратить на них внимания, ни определить их относимость к делу, ни использовать их в качестве доказательственных данных.

182 См. И. М. Л у з г и н. Расследование как процесс познания. Автореферат докторской диссертации. М., 1968, стр. 11, 17.

183 См. Р. С. Б е л к и н, А. И. В и н б е р г. Криминалистика и доказывание. М., 1969, стр. 169, 173.

18 « См. В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 99.

185 См. В. М. Г л у ш к о в. О кибернетике как науке.- «Киберне­тика, мышление и жизнь». М., 1964, стр. 54; А. Н. И л и а д и. Практическая природа человеческого познания. М., 1962, стр. 28; С. Ф. А н и с и м о в. Человек и машина. М., 1959, стр. 8 и др.

В то же время при анализе доказательств, как фактических данных, вряд ли следует ставить в один ряд сведения о фактах, содержащиеся в показаниях, документах и некоторых других источниках, и материальные следы содеянного, доступные непосредственному воспри­ятию при расследовании и судебном рассмотрении дела. Представляется не вполне удачной попытка В. Я. Доро­хова расценивать их как однотипные, однопорядковые виды.информации, подводя материальные следы под понятие «сведения о фактах», отводя всем им одно и то же место в структуре судебных доказательств 186 . Хотя материальные следы содеянного, доступные чувст­венному восприятию, и выполняют роль фактической информации, однако это - информация иного порядка. В отличие от сведений об искомом факте, которые спо­собствуют опосредствованному познанию этого же факта и по объективному содержанию в принципе совпадают с ним, материальные следы преступления и некоторые другие связанные с ним реальные явления, продолжаю­щие иметь место к моменту расследования и судебного рассмотрения дела, несут информацию о других искомых фактах. В ходе доказывания любые сведения о фактах используются для установления этих же фактов, в силу определенных причин не доступных чувственному воспри­ятию лиц, ведущих уголовное (гражданское) судопроизводство. Материльные же следы содеянного и другие связанные с ним реальные явления указанного рода вос­ принимаются этими лицами чувственно как факты внешнего мира, пригодные для выяснения других иско­мых фактов по данному делу. В отношении таких фак­тов опосредствованный путь познания может потребо­ваться только для определения их относимости к делу.

Стало быть, при процессуальном доказывании роль информации играют: а) сведения о фактах, почерпнутые из соответствующих процессуальных источников; б) побочные факты, установленные на основе этих сведений; в) материальные следы содеянного и некоторые другие связанные с ним реальные явления внешнего мира, продолжающие существовать на всем протяжении судопро­изводства как доступные непосредственному чувственному

186 См. «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., 1966, стр. 242-246.

ному восприятию следователя, судей и остальных субъектов процессуальной деятельности.

Как раз данное обстоятельство дало основание В. 3. Лукашевичу признать, что судебные доказательст­ва, как фактические данные, состоят не только из соответствующих конкретных сведений и установленных на их основе фактов, но и охватывают, кроме того, реальные факты, которые непосредственно воспринимаются дознавателем, следователем и судьями 187 . Это в общем виде вполне резонно, поскольку побочные факты, установленные на основе имеющихся о них сведений, и доступные непосредственному судейскому восприятию факты по делу несколько отличаются друг от друга по своей природе, хотя в принципе и те и другие подпадают под категорию доказательственных фактов в уголовном или гражданском процессе.

Однако отмеченное выше утверждение В. 3. Лукашевича сформулировано неточно и страдает одним серьезным недостатком. Далеко не все факты, которые были доступны непосредственному чувственному восприятию при расследовании или судебном рассмотрении дела, могут расцениваться в качестве составной части, отдельного элемента в структуре судебного доказатель­ства. Эти факты, в свою очередь, делятся на три группы.

Одну из таких групп составляют факты, которые были доступны непосредственному восприятию лишь на первоначальных этапах судопроизводства. Сюда от­носятся, скажем, объемные следы ног человека в снегу, пулевое отверстие на теле убитого и т. п. Как явления внешнего мира, такие факты после неотложных следст­венных действий не сохраняются. По делу остаются только отображения таких фактов в виде зафиксирован­ных в протоколе соответствующего следственного дейст­вия сведений, изготовленных следователем (органом дознания) слепков, фотоснимков и т. д. На дальнейших этапах судопроизводства подобные факты не могут чувственно восприниматься субъектами процессуального

187 См. В. 3. Л у к а ш е в и ч. О понятии доказательства в со­ветском уголовном процессе.- «Правоведение», 1963, № 1, стр. 114- П5, 118.

доказывания как материальные явления реального мира. Они устанавливаются, признаются имевшими мес­то в объективной действительности по их отображениям в деле. Поэтому данного рода материальные следы содеянного непосредственно сами не выполняют роли судебных доказательств и не могут рассматриваться в качестве составной части понятия судебного доказательства. Здесь фактическими данными, признаваемы­ми доказательствами по делу, становятся только их отображения, т. е. описанные в протоколе следственного действия сведения, изготовленные при помощи гипса слепки и т. д.

Другая группа фактов, доступных непосредственному восприятию по делу, имеет ту характерную особенность, что хотя эти факты и продолжают реально существовать на всем протяжении расследования и судебного рассмот­рения дела, но не могут в натуральном (природном) виде приобщаться к делу. Таковыми, например, явля­ются шрамы на лице потерпевшего, состояние и профиль шоссейной дороги, где произошел наезд на человека, техническое состояние машины после наезда, расположе­ние дверей и окон квартиры, откуда совершена кража, и т. п. Подобные факты непосредственно воспринимают­ся только в момент следственного осмотра или иного конкретного следственного действия, производимого, как правило, в стадии предварительного расследования. В реальном виде они находятся вне уголовного или гражданского дела. В процессуальных документах содер­жатся лишь их описания, схемы или иные изображения. По этим изображениям они и устанавливаются в после­дующих стадиях судопроизводства. Значит, материаль­ные явления подобного рода тоже непосредственно сами не составляют отдельного элемента понятия судебного доказательства. В роли фактических данных, извлека­емых из соответствующих процессуальных источников, здесь выступают также конкретные сведения об этих фактах, зафиксированные в протоколе следственного действия и его приложениях.

Наконец, в третью группу входят те материальные предметы, которые могут непосредственно сами фигурировать в деле и восприниматься в естественном виде следователем, судьями и остальными субъектами

цессуальной деятельности на любом ее этапе. Сюда относятся главным образом материальные следы содеян­ного, сохранившиеся на объектах, которые в установлен­ном законом порядке приобщены к делу в качестве ве­щественных источников доказательств. Если, допустим, по делу имеются окровавленная рубашка потерпевшего с явными пятнами крови, кусочек филенки двери с про­боинами и т. д., то все такие материальные следы чув­ственно воспринимаются как реальные доказательствен­ные факты. В этих случаях протоколы следственного осмотра, составленные при обнаружении и приобщении к делу соответствующего предмета как вещественного источника доказательств, содержат подробное их описа­ние. Фигурируя в процессе доказывания наряду с самими материальными следами содеянного, эти сведения используются не только для определения относимости имеющихся следов к делу, но и для подтверждения их подлинности. Когда же под воздействием естественных факторов или по другим причинам отдельные признаки таких следов теряют некоторые из своих первоначальных свойств, то сведения, зафиксированные в протоколах следственных действий, могут помочь установить иссле­дуемый факт в том виде, в каком он был вначале. Поэтому здесь роль фактических данных, именуемых доказательствами, играют как сами материальные следы, сохранившиеся на приобщенных к делу вещественных объектах, так и сведения о них, вошедшие в протокол следственного действия.

Стало быть, из всех тех реальных явлений внешнего мира, которые" так или иначе могут быть доступны непосредственному чувственному восприятию при расследовании или судебном рассмотрении дела, судебными доказательствами являются только материальные следы содеянного, сохранившиеся на приобщенных к делу вещественных объектах. Остальные факты подобного рода хотя и могут непосредственно восприниматься следователем или судьями при производстве определен­ного следственного действия, но остаются вне материа­лов дела и в качестве доказательств сами не выступают. В этих случаях фактическими данными, признаваемыми доказательствами, становятся лишь сведения о таких фактах, зафиксированные в протоколах следственных действий.

Из всего изложенного выше логически следует вывод о том, что понятием судебных доказательств охватыва ются: во-первых, конкретные сведения о любых исследуе мых обстоятельствах дела, содержащиеся в соответс твующих процессуальных источниках; во-вторых, побочн ые факты, установленные на основе этих сведений, в-третьих, материальные следы содеянного, сохранивш иеся как доступные непосредственному восприятию на тех объектах, которые приобщены к делу в качестве вещественных источников доказательств. Именно вся эта разнообразная фактическая информация, которой опери­руют органы следствия и суда в ходе доказывания, имеется в виду законодателем, когда он признает дока­зательствами любые фактические данные, на основе которых эти органы устанавливают наличие или отсутст­вие всех обстоятельств, имеющих значение для правиль­ного разрешения каждого уголовного или гражданского дела.

Такое богатство содержания понятия судебных доказательств представляется вполне естественным. Еще Гегель подчеркивал, что «различные виды бытия требу­ют свойственных именно им видов опосредствования или содержат их в себе; поэтому и природа доказательства относительно каждого из них различна» 188 .

Может возникнуть вопрос: нужна ли столь подробная детализация содержания «любых фактических данных», признаваемых законодателем судебными доказатель­ствами? На этот вопрос следует ответить безусловно утвердительно. В некоторых вещах «имеются детали,- говорил В. И. Ленин,- от установления которых зави­сит в сущности вся суть дела» 189 . Здесь речь идет именно о таких деталях, поскольку при помощи их можно иметь правильное представление о содержании судеб­ных доказательств.

Если структуру понятия доказательства схематически изобразить в виде круга, то она может быть представ­лена следующим образом:

188 Гегель. Сочинения, т. V. М„ 1937, стр. 573.

189 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 43, стр. 344.

I - сведения о побочных

II - установленные на основе этих сведений побочные факты;

III - зафиксированные в протоколах следст­венных действий све­дения о фактах, до­ступных непосредст­венному восприятию;

IV - материальные следы содеянного, сохранившиеся на приоб­щенных к делу ве­щественных объектах;

V - сведения о фактах

Материально-правового порядка.

Как явствует из приведенного условного изображе­ния, содержащиеся в процессуальных источниках кон­кретные сведения, входящие в состав судебных доказа­тельств, могут представлять собой информацию:

а) о материально-правовых обстоятельствах дела;

б) о других значимых по делу фактах, устанавливае­мых тоже лишь на основе этих сведений; в) о мате­риальных следах содеянного и иных фактах, восприни­маемых соответствующими субъектами доказывания непосредственно при расследовании или судебном рассмотрении дела. Но в конечном счете все эти сведения являются средством установления различных фактов по делу, и потому они могут обозначаться одним общим термином «сведения о фактах».

Сами же факты, подпадающие под понятие судебных доказательств, бывают тоже двоякого рода: а) устанавливаемые судом (следователем, прокурором) на основе сведений, почерпнутых из определенных процессуальных источников; б) непосредственно воспринимаемые при расследовании и судебном рассмотрении дела в виде материальных следов содеянного, сохранившихся на приобщенных к делу вещественных объектах. Посколь­ку и те и другие факты используются, в свою очередь,

в качестве информации о материально-правовых обстоятельствах дела и носят по отношению к ним побочный характер, они тоже могут быть объединены под общей рубрикой «доказательственные факты».

С учетом этих соображений в научном определении доказательств, как фактических данных, представляет­ся возможным ограничиться общим указанием на све­дения о фактах и на доказательственные факты. Иначе говоря, можно сказать, что судебными доказательства­ ми являются содержащиеся в процессуальных источниках конкретные сведения об исследуемых фактах и подтверждаемые ими или непосредственно воспринимаемые судьями (следователем) доказательственные факты, на основе которых в определенном законом порядке устанавливаются наличие или отсутствие преступного деяния, виновность совершивших его лиц и иные об­стоятельства, имеющие правовое значение по делу.

При этом, разумеется, речь идет о фактических данных, относящихся к делу. Если та или иная информа­ция не относится к данному конкретному делу, то она не может иметь по нему доказательственного значения.

Что же подразумевается под относимостью судебных доказательств? Этот важный вопрос в нашей юридической литературе решается тоже не всегда однозначно.

Существует мнение, что относимость доказательств - это определенное правовое требование, предъявляемое законодателем к используемым в процессе доказывания фактическим данным. «Требование закона о том,- пи­шет, например, Ц. М. Каз,- чтобы в качестве доказа­тельств использовать только факты, имеющие отноше­ние к делу, называют в теории относимостыо доказа­тельств» 19 °. Такое решение вопроса, однако, вряд ли может считаться удачным.

Конечно, при определении относимости доказательств по каждому конкретному делу неизбежно принимается во внимание ряд норм процессуального и материального права, касающихся предмета и пределов доказывания, отдельных источников фактических данных, их оценки, правовых признаков содеянного и т. д. Но эти нормы не создают понятия относимости доказательств и не

190 Ц. М. К а з. Доказательства в советском уголовном процес­се, Изд-во Саратовского университета, Саратов, 1960, стр. 25.

раскрывают его существа. Они скорее указывают на те обстоятельства, применительно к которым должна определяться относимость каждого отдельного доказательства по делу, нежели на анатомию (внутреннее содержание) и назначение непосредственно данного понятия. И это не случайно, ибо относимость - не какой-либо юридический признак, сообщаемый доказательствам законодателем, а одно из органически присущих им свойств.

Некоторые авторы усматривают в относимости доказательств такое их свойство, как способность подтверждать соответствующий искомый факт. Первоначально это мнение наиболее отчетливо высказывалось И. Б. Михайловской, считавшей, что «относимость дока­зательств означает их способность прямо или косвенно устанавливать факты, имеющие значение для решения уголовного дела» 191 . Потом оно стало встречаться и в гражданско-процессуальной литературе 192 . Но все же такая трактовка относимости судебных доказательств не может считаться удовлетворительной. Ее сторонники невольно переносят центр тяжести вопроса в несколько другую сферу - в область определения доказательст­венной силы имеющихся по делу фактических данных. Далеко не каждое доказательство, относящееся к делу, способно установить исследуемый факт. Если, скажем, потерпевшая сообщает органам следствия и суда проти­воречивые сведения о совершенном, по ее словам, наси­лии, то эти данные не обладают достаточной способ­ностью устанавливать указанный факт, однако тем не менее они несомненно относятся к делу. Поэтому не сле­дует смешивать относимость доказательств с их способ­ностью устанавливать соответствующий искомый факт. При всей своей близости друг к другу эти понятия от­нюдь не тождественны.

191 И. Б. Михайловская. Относимость доказательств в советском уголовном процессе.- «Советское государство и право», 1958, № 12, стр. 120.

192 Н. ,Д. Лордкипанидзе, например, пишет: «Свойство доказа­тельства, выражающееся в том, что оно способно прямо или кос­венно установить определенный доказуемый факт, называется относимостью». (См. «Относимость юридических фактов и доказа­тельств в советском гражданском процессе». Автореферат. Тбилиси, 1964, стр. 12). Некоторые же авторы прямо связывают относимость доказательств с их достоверностью. (См. «Гражданский процесс». М., «Юридическая литература», 1968, стр. 163).

В работах ряда советских процессуалистов уже неоднократно отмечалось, что под относимостью доказательств надо понимать такое их свойство, которое выра­жается в их связи с искомыми фактами по делу 193 . Это положение в принципе представляется правильным, ибо относимость в любой сфере жизни характеризуется преж­де всего как взаимосвязь между известными явлениями. Вместе с тем оно нуждается в известной конкретизации.

Прежде всего, надо учесть, что свойство относимости доказательств состоит в их объективной связи с исследуемыми обстоятельствами Дела. Вероятная связь меж­ду имеющимися фактическими данными и искомыми фактами, предполагаемая на том или ином этапе судопроизводства, сама по себе дает основание лишь гово­рить о возможной относимости этих данных к делу. Для того, чтобы это возможное превратилось в действитель­ное, требуется точно установить (а не просто субъек­тивно предполагать) объективно существующую связь соответствующих доказательств с исследуемыми обстоя­тельствами дела.

Далее, относимость доказательств зависит не от любой, а только от необходимой, существенной связи между ними и искомыми фактами по делу. Связь случайная, несущественная лишает фактические данные, имеющиеся в распоряжении органов предварительного расследования и суда, доказательственной силы. Причем характер указанной связи должен определяться применительно ко всей совокупности фактов (обстоятельств), подлежащих выяснению по делу. Представляется неточ­ным утверждение А. А. Пионтковского о том, что будто необходимая, существенная связь всегда «означает уста­новление тех существенных моментов, которые относят­ся к основным признакам данного состава преступле­ния», а все остальное может расцениваться в качестве случайных связей между явлениями, интересующими следователя и судей по делу 194 . Хотя автор и говорит

193 См. В. Д. А р с е н ь е в. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., «Юридическая литература», 1954, стр. 104; «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., «Юридическая литература», 1966, стр. 282; «Советский уголовный процесс». Под ред. Д. С. Карева. М., «Высшая школа», 1968, стр. 104.

194 См. А. А. П и о н т к о в с к и и. За дальнейшую разработку советской теории доказательств в уголовном процессе.- «Социалистическая законность». 1955, № 7, стр. 38-39.

«о значении в процессе расследования преступлений установления не только необходимых, но и случай­ных связей между явлениями», тем не менее его попытка при определении существенности связей между доказательствами и искомыми фактами исходить только из признаков, к тому же основных, конкретного состава преступления не становится от этого более убедитель­ной. В процессе доказывания существенна всякая связь между явлениями, которая значима. И наоборот, значи­ма любая связь, которая существенна. Необходимая связь должна усматриваться как между извлеченными из процессуальных источников сведениями и устанавливаемыми на их основе фактами, так и между доказа­тельственными фактами и подтверждаемыми ими материально-правовыми обстоятельствами дела.

Кроме того, относимой должна быть вся та разнообразная фактическая информация, которая в соответствии с законом используется в качестве доказательств по делу. Стремление некоторых процессуалистов наде­лять свойством относимости либо одни сведения о фак­тах 195 , либо только доказательственные факты 196 не может найти поддержки. Являясь одним из результатов искаженного понимания существа самих судебных дока­зательств, это стремление ведет к игнорированию некото­рых объективных связей фактических данных и материально-правовых обстоятельств, фигурирующих в процес­се доказывания по делу. В действительности должны быть относимыми к делу и сведения о фактах, и уста­навливаемые на их основе факты, и материальные сле­ды (предметы), выступающие в качестве доказательств в судопроизводстве.

Принимая во внимание все изложенные соображе­ния, представляется возможным сказать, что под отно симостью судебных доказательств подразумевается внутренне присущее им свойство, выражающее их су щественную объективную связь с любым искомым фактом по делу.

195 См. «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., «Юридическая литература», 1966, стр. 282-283.

196 См. Н. Н. П о л я н с к и и. Доказательства в иностранном уголовном процессе. М., Юриздат, 1946, стр. 37; М. А. Чельцов. Советский уголовный процесс. М., Госюриздат, 1962, стр. 130 и др.

Относимость к делу сведений о тех фактах, которые имеют прямое материально-правовое значение, всегда очевидна, и поэтому решение вопроса в данной части практически не встречает серьезных затруднений. Остальные же фактические данные, являющиеся доказательствами, по своему содержанию таковы, что нали­чие и характер их связи с исследуемыми обстоятельст­вами дела менее определенные. Их связи с делом могут быть довольно сложными, многостепенными. В этих случаях органам следствия и суда приходится выяснять, а порою специально обосновывать связь конкретных сведений, содержащихся в том или ином процессуаль­ном источнике, и устанавливаемого доказательственно­го факта, связь между отдельными, нередко разрознен­ными доказательственными фактами, связь последних с материально-правовыми обстоятельствами дела и т. д. К тому же, формы этих связей тоже бывают самые различные, так как относимость таких фактических дан­ных к делу обусловливается не только их причинной связью с одним из материально-правовых обстоятельств дела, но и их связью во времени, связью в пространстве и иными формами всеобщей связи явлений в природе и обществе 197 . Поэтому установление относимоcти к делу доказательственных фактов и сведений о них, равно как и восстановление по ним реальной картины совершен­ного деяния, подчас представляет значительную труд­ность.

Относимость фактических данных такого рода внача­ле определяется чаще всего только предположительно, с учетом допустимости многозначного их истолкования, их возможной объективной связи с одной из следствен­ных версий по делу. Орган предварительного расследо­вания должен признать полученные им сведения о побоч­ных явлениях, материальные следы и другие доказательственные факты относящимися к делу, если вероят­на их существенная связь с содеянным, возможна их

197 Интересные соображения по данному поводу содержатся в работах: И. В. Михайловская. Относимость доказательств в советском уголовном процессе.- «Советское государство и право», 1958, № 12, стр. 121-122; А. А Э и с м а н. О форме связи косвен­ных доказательств.- «Вопросы криминалистики», 1964, № 11; «Советский уголовный процесс». Под ред. Д. С. Карева. М., «Высшая школа», 1968, стр. 104.

способность быть определенной информацией о зна­чимых по делу фактах и обстоятельствах. В ходе даль­нейшего доказывания наличие или отсутствие такой связи выясняется достоверно. Если обнаруживается, что в объективной действительности ее не было, то соответствующие фактические данные могут оказаться не отно­сящимися к делу. В остальных случаях, когда подтверждается объективно существующая причинно-следственная, пространственно-временная, непосредственная, опосредствованная или любая другая необходимая фор­ма связи между доказательством и материальноправо-выми обстоятельствами дела, эти фактические данные признаются относимыми, оцениваются по существу и кладутся в основу соответствующих процессуальных вы­водов и решений по делу.

Фактическая информация включает в себя наблюдения, примеры, статистические данные и прочее, что может быть проверено слушателями самостоятельно. Проповедник сообщает фактический материал, когда он говорит: "Греческий язык является богатым и разнообразным и имеет несколько слов, означающих любовь. Но только два из них: филео и эрос оказали особенно сильное влияние на греческую литературу и философию в 1 столетии нашей эры". Если слушатель пожелает, то он может проверить истинность такого заявления, самостоятельно исследовав употребление этих слов древними греками. В объяснительной проповеди рассуждения над текстом

Глава 7 111

Священного Писания также являются фактической информацией, поскольку слушатели могут сами убедиться в том, что говорит Библия.

Очень часто, однако, за факты выдаются замаскированные мнения. "Я констатирую факт, - говорит проповедник, - что наибольшей угрозой моральности Америки является телевидение". Конечно же, это вовсе никакой не факт, а только личное мнение. Такое мнение может быть ценным или пустым в зависимости от фактов. Сами по себе факты ничего не стоят, пока они не будут сопоставлены друг с другом, и из них не будут сделаны соответствующие выводы. Мнения, с другой стороны, также ничего не стоят до тех пор, пока они не основаны на фактах. Проповедник так же, как и любой оратор, должен знать факты и быть уверен в их достоверности. "Каждый человек имеет право придерживаться своего собственного мнения, - говорит Бернард Барух, - но никто не имеет права искажать факты". Факты не только помогают слушателям понять проповедника, но они помогают завоевать ему уважение слушателей.

Статистика - это особый источник фактов, дающий возможность узнать многое и притом очень быстро. Она особенно нравится людям, живущим в обществе, привыкшем мыслить числовыми категориями. Действительно, склонность американцев к статистическим данным кажется неистощимой, и статистические данные поступают бесконечным потоком, охватывая самые разнообразные сферы жизни, начиная от количества часов, проведенных у экрана телевизора средней американской семьей, и кончая процентом несчастливых семей. Такая приверженность к числам является своего рода западней для многих невинных людей, и они легко впадают в заблуждение. Атмосфера уверенности создается путем изложения фактов в виде десятичной дроби или в процентах даже в тех случаях, когда измерение является немыслимым или даже абсурдным. Классическим примером этого может служить появившееся несколько лет назад сообщение, что 33% всех студенток университета Джона Гопкинса вышли замуж за преподавателей этого университета. Сама эта цифра точная. В то время в этом университете было всего три студентки, и одна из них была замужем за преподавателем этого университета. Проповедники, желающие подкреплять свои мнения статистическими данными могут быть чересчур увлечены непроверенной статистикой. Один известный евангелист как-то сказал: "Я читал недавно, что 50% членов рокгрупп поклоняются сатане и занимаются колдовством, и я полагаю, что их число увеличивается ежедневно". Но кто это подсчитал? Кого сюда включили? Когда? Где?

Когда в церкви приводятся какие-то данные, они должны быть как можно более простыми и точными. Лучше всего приводить округленные цифры. Хотя население города Чикаго на 1950 год составляло 3620962 человека, для большинства из нас более легко воспринимаемой цифрой

112 Изложение проповеди

будет служить следующее: "немного больше трех с половиной миллионов". Когда мы имеем дело со статистикой, данные, приводимые нами, должны быть осмысленными и доказуемыми.путем сравнения с тем, что доступно нашим слушателям. Описывая храм Артемиды Ефесской, мы можем сказать: "он был 60 метров в ширину и 120 метров в длину, а его колонны были двадцатиметровой высоты, - а затем добавить, - площадь храма превышала площадь футбольного поля, а высота колонн превышала высоту пятиэтажного здания". Проповедник может показать, насколько малы размеры электрона, приведя десятичную дробь со многими нулями, а затем добавить: "Если бы мы увеличили электрон до размера обычного яблока, а затем во столько же раз увеличили размер человека, то такой человек смог бы взять на свою ладонь всю солнечную систему и притом ему нужно было бы воспользоваться увеличительным стеклом, чтобы ее рассмотреть".

Цитаты

Цитаты, подкрепляющие и расширяющие данный пункт проповеди, приводятся с двумя целями: сделать нашу мысль более впечатляющей и более авторитетной. Если мы находим, что кто-то. изложил данную идею более эффективно, чем мы, то приводим его слова. Джеймс С. Стюарт во вступлении к своей проповеди на Ис. 5:30 приводит слова Роберта Браунинга: "Из всех сомнений, о которых Браунинг говорит, что они "стучат в дверь нашей души и проникают в нее", наиболее удручающим является сомнение в том, что все происходящее совершается по воле Божьей". В этом вступлении Стюарт приводит целый ряд других цитат, избранных им за силу их выражения. Он говорит:

"...совершенно определенно, что сомнения давят огромной тяжестью на жизнь многих людей, живущих в наше время. Они должны дважды подумать, прежде чем поставить свою подпись под словами веры, сказанными Теннисоном:

"Я не сомневаюсь в том, что через все века проходит единая определенная цель, и мышление человека расширяется подобно движению небесных светил".

"Но где доказательства что такая цель существует?" - спрашивают люди... И они возвращаются назад к Екклесиасту: "суета сует, все суета". "Что пользы, - восклицает Томас Гарди, - во всех твоих молитвах и во всех молитвенниках, если ты не можешь просить ни о чем лучшем, чем:

"Мечта, мрак, немая вещь. Не в это ли превращается этот праздный спектакль?"

Глава 7 113

"Плохой анекдот", - в конце своих дней отозвался о жизни Вольтер. "Опустите занавес, - сказал умирающий актер, - комедия окончена".

Можно по-разному говорить о том, какую роль в нашей жизни играют страдания. Проповедник может, подводя итог сказанному по этому поводу, привести слова более впечатляющие, чем его собственные: "Страдание водружает флаг реальности над крепостью мятежного сердца".

Закрепление данной идеи в мыслях слушателей - это, пожалуй, самая важная цель употребления в проповеди цитат. Если мы избираем цитату, то делаем это исходя из этических соображений.

Мы также включаем цитаты для того, чтобы придать авторитетность данной идее. В данном случае мы приводим слова того человека, который является более авторитетным в данном вопросе, чем мы. Эрнест Т. Кэмпбел поступил именно так, когда говорил о тех моментах в жизни, когда наши усилия кажутся тщетными, и мы готовы бросить нашу социальную деятельность. Кэмпбел говорит:

"Я был поражен словами Леонарда Вулфа, так оценившего свой жизненный труд: "Я ясно вижу, - сказал он, - что практически ничего не достиг. Мир сегодня и история человеческого муравейника за последние 5-7 лет остались бы точно такими же, если бы я играл в настольный теннис вместо того, чтобы просиживать на заседаниях комитета и писать книги и меморандумы. Поэтому я нахожу нужным сделать неприятное заявление, что в течение своей жизни потратил от 150000 до 200000 часов на совершенно бесполезный труд".

Мы также приводим слова других людей потому, что они лучше нас знают те или иные факты и могут их лучше объяснить, а также потому, что слушатели могут скорее согласиться с ними, чем с нами. Проповедник, знающий Библию и понимающий своих слушателей, может прямо говорить о врожденной греховности человека перед слушателями, однако, говоря перед неверующими, он может сослаться на заключение Комиссии по преступности из Миннесоты:

"Каждый ребенок начинает свою жизнь маленьким дикарем. Он совершенно эгоистичен и самолюбив. Он хочет то, что ему хочется, и тогда, когда ему хочется: соску, внимание матери, игрушку, часы своего дяди и т.д. Откажите ему в том, что ему хочется, и он станет злым и агрессивным настолько, что был бы готов убить человека, если бы не был настолько беспомощен. Он нечистоплотен. Он не имеет морали, знаний и опыта. Это означает, что все дети, а не отдельные из них, рождаются правонарушителями. И если позволить их эгоизму свободно развиваться, если дать свободу импульсивным действиям ребенка,

114 Изложение проповеди

если позволять ему все, что ему хочется, каждый ребенок вырастет преступником, вором, убийцей и насильником".

В других случаях специалисты по данному вопросу имеют больший авторитет говорить на эту тему. Д.М. Бейли цитирует историка, чтобы показать, что первые христиане в своей вере проявляли высокие интеллектуальные свойства:

"Доктор Т.Р. Гловер, специалист по истории того периода (первые столетия нашей эры), говорит, что одной из причин, почему христиане завоевали весь мир, было их более высокое умственное развитие в сравнении с другими людьми. Они не только лучше знали, как нужно жить и умирать, они также лучше знали, как мыслить. Они обладали превосходством в мышлении. Позвольте привести очень интересный отрывок: "Христиане читали самые лучшие книги, усваивали их содержание и жили самой свободной интеллектуальной жизнью в мире. Иисус сделал их свободными в оценке фактов. Для невежественного христианина нет места. С самого начала каждый христианин знал, понимал и читал Евангелие и был способен логично защитить свою веру. Они читали об Иисусе и знали Его и они знали свою точку зрения. Кто были самые мыслящие люди в древнем мире? Снова и снова нужно сказать: это были христиане. Они были образцом превосходства мышления".

Авторитетность автора цитаты должна быть проверена. Несколько вопросов нужно поставить при проверке компетентности данного источника: (1) Позволяют ли ему опыт и знания говорить авторитетно по данному вопросу? (2) Основано ли его свидетельство на первоисточнике? (3) Не проявляет ли автор предубежденность? Предубежденные люди не заслуживают доверия, поскольку они склонны преувеличивать все то, что поддерживает их мнение, и не замечать остальное. Однако, предубежденный автор, если он говорит что-то против своего собственного мнения, может служить прекрасным свидетелем. Выступления Джорджа Бернарда Шоу в пользу христианства особенно ценны, поскольку он очень часто выступал против него. (4) Как относятся слушатели к его свидетельству? Знают ли они его? Уважают ли они его? В случае, если мы хотим процитировать малоизвестного автора, мы должны объяснить, кто он, и насколько он правомочен выступать по этому вопросу.

Использование цитат в проповеди должно быть умеренным. Проповедь не должна быть похожа на сборник "крылатых изречений". Цитаты также должны быть, как правило, короткими. Длинные цитаты часто бывают малопонятными и препятствуют общению. Иногда длинную цитату можно перефразировать и только самые важные предложения прочитать прямо из первоисточника.

Глава 7 115

Влияние цитаты можно усилить, придав ей ощущение свежести. Не требуется много усилий, чтобы сопроводить цитату словами: "Сперджен говорил...", "Павел писал...", "Библия говорит..." Требуется, однако, немного больше напряжения мысли, чтобы сказать то же самое, но несколько иначе и с большим эффектом: "В Библии смело написано следующее..." "Павел остро ощущал, что..." "Это Чарльз Диккенс пытался сообщить нам, когда он говорил..." "Вы можете сами оценить значение слов, сказанных в стихе 10...".

Доказательствами по гражданскому делу являются любые фактические данные,

на основе которых в определенном законом порядке суд устанавливает наличие

или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон,

и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.

Эти данные устанавливаются следующими средствами: объяснениями сторон

и третьих лиц, показаниями свидетелей, письменными доказательствами, вещественными

доказательствами и заключениями экспертов.

Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической

силы и не могут быть положены в основу решения суда.

Комментарий к статье 49

1. В ст.49 содержится норма-дефиниция, определяющая понятие доказательств

в гражданском процессе и предмета доказывания.

Доказательствами являются "фактические данные", под которыми следует

понимать не факты, а сведения о фактах. На основе этих сведений суд устанавливает

наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для дела.

Процессуальный закон регламентирует форму, в которой могут быть получены

фактические данные: в форме объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей,

письменных доказательств, вещественных доказательств, заключений экспертов.

Судебная практика свидетельствует о том, что в современных условиях перечисленных

форм получения фактических данных недостаточно. Поэтому Пленум Верховного

законодательства при осуществлении правосудия по гражданским делам" дал следующее

разъяснение: "В случае необходимости судом могут быть приняты в качестве письменных

доказательств документы, полученные с помощью электронно-вычислительной техники.

С учетом мнения лиц, участвующих в деле, суд может также исследовать представленные

звуко-, видеозаписи. Эти материалы оцениваются в совокупности с другими доказательствами"

(Бюл. ВС СССР, 1987, N 4).

2. Среди перечисленных в ч.2 ст.49 средств доказывания не упоминаются

заключения специалистов, объяснения законных представителей. В то же время

суды привлекают специалистов для дачи разъяснений по вопросам, не требующим

экспертизы, например педагогов при допросе несовершеннолетних свидетелей,

товароведов, технического инспектора профсоюзов и др.

Правовое положение специалистов не урегулировано процессуальным законом.

Поэтому некоторые суды допрашивают их как свидетелей, другие - как экспертов.

В ст.79 проекта нового ГПК предусмотрено привлечение специалиста для получения

консультаций (Юридический вестник, 1995, N 20-21).

Законные представители осуществляют все процессуальные права представляемого.

Они вступают за представляемого в материально-правовые отношения, поэтому

осведомлены о фактических обстоятельствах дела. Нет никаких правовых препятствий

к тому, чтобы объяснения законных представителей рассматривать в качестве

средств доказывания.

3. По источнику доказательства делятся на личные (объяснения сторон и

третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов) и предметные (письменные

и вещественные доказательства). В личных доказательствах источником получения

сведений о фактах является физическое лицо (стороны, третьи лица, свидетели,

эксперты). В предметных доказательствах носители информации - материальные

объекты, которые условными обозначениями (буквами, цифрами и т.д.) либо внешними

признаками и свойствами передают сведения об обстоятельствах, имеющих значение

для дела.

В зависимости от способа формирования (образования) доказательства могут

быть первоначальными и производными. Доказательство считается первоначальным,

если сведения о фактах получены из первоисточника. К числу таких доказательств

относятся, например, показания свидетеля - очевидца события.

Для первоначального доказательства характерно то, что между ним и фактом,

о котором оно свидетельствует, нет промежуточного звена (другого доказательства).

Это доказательство создается под непосредственным воздействием факта, подлежащего

доказыванию. Производное же доказательство воплощает содержание первоначального

и может появиться только при его наличии.

Между производным доказательством и фактом, о котором оно свидетельствует,

всегда есть одно или несколько промежуточных звеньев. В связи с этим возможны

случаи искажения или утраты информации при передаче ее от первоначального

доказательства к производному. В судебной практике по гражданским делам производные

доказательства чаще всего используются для обнаружения первоначальных, а также

для их проверки.

По характеру связи между доказательством и фактом, подлежащим установлению,

доказательства подразделяются на прямые и косвенные.

Прямые связаны с доказываемым фактом однозначной связью, что позволяет

сделать единственный вывод о существовании или отсутствии данного факта. Например,

заемная расписка может являться таким прямым доказательством.

Косвенные доказательства (в отличие от прямых) носят характер большей

или меньшей вероятности. Например, квитанция о почтовом переводе является

косвенным доказательством наличия между сторонами договора займа.

Во избежание ошибок, связанных с применением косвенных доказательств,

в гражданском процессе выработаны следующие правила пользования ими: а) использовать

такие доказательства можно только в совокупности; б) достоверность каждого

косвенного доказательства не должна вызывать сомнений; в) все они должны подтверждать

и дополнять друг друга; г) в совокупности косвенные доказательства должны

выявить их однозначную связь с доказываемым фактом.

4. Как разъяснил Пленум Верховного Суда СССР в постановлении N 7 от 9

июля 1982 г. "О судебном решении", суд не должен ограничиваться "перечислением

в решении доказательств, которыми подтверждаются те или иные имеющие значение

для дела обстоятельства, а обязан изложить содержание этих доказательств"

(Сборник постановлений Пленумов по гражданским делам, "Спарк", с.91-92).

В соответствии со ст.49 предметом доказывания по гражданскому делу

являются обстоятельства, обосновывающие требования и возражения сторон, и

иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Под

обстоятельствами, обосновывающими требования и возражения сторон, понимаются

юридические факты предмета доказывания в делах искового производства, а также

факты, составляющие основание заявления в делах особого производства и жалобы

в делах, вытекающих из административно-правовых отношений.

Предмет доказывания в делах искового производства имеет два источника

формирования: основание иска и возражение против иска: гипотезу и диспозицию

нормы материального права, подлежащей применению по конкретному делу. Определяющее

значение для точного вывода о предмете доказывания имеют иск и его основание.

Согласно ст.49, суд на основе фактических данных устанавливает наличие

или отсутствие "иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения

дела". Сюда входят доказательственные факты; факты, имеющие значение для движения

процесса и совершения отдельных процессуальных действий; факты, установление

которых суду необходимо для выполнения воспитательных и предупредительных

задач правосудия.

Доказательственными фактами называются такие обстоятельства, которые,

будучи установленными в суде, позволяют прийти к выводу о наличии или отсутствии

юридически значимых фактов. Например, по делу о признании отцовства недействительным

истец может ссылаться на доказательственный факт длительного отсутствия его

в месте проживания ответчицы (алиби), что исключает вывод об отцовстве.

Фактами, имеющими значение для движения процесса и совершения отдельных

процессуальных действий, являются такие обстоятельства, с которыми связано

право на предъявление иска (например, факт выполнения внесудебного порядка

разрешения спора), приостановление производства по делу, принятие мер обеспечения

иска и т.д.

6. Суд, определяя предмет доказывания по конкретному делу, не связан

обстоятельствами, указанными сторонами. Если истец и ответчик в обоснование

своих требований или возражений ссылаются на факты, не имеющие юридического

значения для рассмотрения дела, суд не включает их в предмет доказывания по

В ходе рассмотрения дела предмет доказывания может изменяться и дополняться:

одни юридические факты могут быть включены в предмет доказывания, другие -

исключены из него.

Правильное определение предмета доказывания по каждому гражданскому делу

имеет важное практическое значение. Если необходимые для разрешения дела юридические

факты не включены в предмет доказывания, это влечет за собой вынесение судом

незаконного и необоснованного решения. С другой стороны, включение в предмет

доказывания юридических фактов, не относящихся к делу, ведет к загромождению

процесса ненужными материалами, напрасной трате времени, сил и средств суда

и лиц, участвующих в деле.

7. Суд не должен ограничиваться перечислением в решении доказательств.

Он обязан изложить их содержание (п.4 постановления Пленума Верховного Суда

по гражданским делам, "Спарк", с.91-92).

8. Требования, предъявляемые к подлинным документам и оформлению реквизита,

придающим юридическую силу документам, создаваемым средствами вычислительной

техники, изложены в методических указаниях по внедрению и применению ГОСТ

6.10-84 "УСД. Придание юридической силы документам на машинном носителе и

машинограмме, создаваемым средствами вычислительной техники". Основные положения

(РД-50-613-86) утверждены постановлением Государственного комитета СССР по

9. Статья 49 ГПК 1964 г. не дополнялась и не изменялась с момента принятия

этого Кодекса. Однако в настоящее время она дополнена третьей частью. Эта

часть по существу воспроизводит конституционную норму, закрепленную в п.2

ст.50 Конституции РФ: "При осуществлении правосудия не допускается использование

доказательств, полученных с нарушением федерального закона".

Нельзя использовать в качестве доказательств информацию, полученную с

помощью пыток, насилия, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство

обращения. Никто не может быть без добровольного согласия подвержен медицинским,

научным или иным опытам (п.2 ст.21 Конституции РФ) с целью получения доказательств.

Запрещается также собирать, хранить, использовать и распространять информацию

о частной жизни лица без его согласия (п.1 ст.24 Конституции РФ).

Статья 6 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности",

предусматривает получение информации в результате проведения оперативно-розыскных

мероприятий, но только при наличии оснований для проведения оперативно-розыскных

мероприятий (ст.7 указанного закона).

10. Процессуальный закон регламентирует определенный порядок получения

сведений о фактах по гражданским делам. Если фактические данные получены с

нарушением порядка их вовлечения в процесс и исследования, они не могут быть

положены судом в обоснование решения как доказательства.

Например, ст.153 ГПК предусматривает удаление свидетеля из зала судебного

заседания до получения объяснений сторон; ст.169 ГПК обязывает суд предупреждать

свидетеля об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний, а также

за дачу заведомо ложных показаний.